Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 16



– Бургеры, хот-доги и жареная картошка, как в старой доброй Америке! – продолжил рекламу Глен, подражая техасским ковбоям, хотя в его речи явственно слышался йоркширский акцент.

У Эми заурчало в животе.

– Трогайтесь, искуситель, – вздохнула женщина с ежиком, помахав мелькнувшей в окне немолодой официантке в мятой ковбойской шляпе.

– Жирная пища и соль вредны для кожи, – пробурчала кислолицая дама.

Глен, включив поворотник, выехал на дорогу, и Эми обратила внимание на переходящую на другую сторону черноволосую женщину в красном макинтоше. Брюнетка затянулась тонкой сигареткой и вызывающе выпустила в воздух струйку дыма. Прямо актриса из французского фильма, ни дать ни взять… Глен нажал на клаксон и раздраженно махнул рукой. «Француженка», обернувшись на звук, показала ему средний палец и исчезла за углом.

– Дружелюбный здесь народец, а? – загоготала на весь автобус Гейнор, и водитель вздохнул:

– Вас приветствуют пациентки дурдома…

– Что вы имеете в виду? – подавшись вперед, спросила соседка Эми.

Микроавтобус свернул с главной дороги в переулок и проехал мимо указателя на промышленную зону.

– Вы ведь слышали об истории клиники «К прекрасной себе»? – ответил Глен, приглушив музыку.

Все шесть пассажирок взялись за поручни, внимая каждому слову водителя, и тот, бросив мрачный взгляд в салонное зеркало, выдержал драматическую паузу, прежде чем начать рассказ.

– Ну, там, где находится клиника, раньше был сумасшедший дом. Туда привозили психов со всего Йоркшира. Лечебницу построили на холме еще в викторианские времена. Красивое здание! Ну, то есть снаружи красивое, а вот что там внутри… Разное говорят.

Он громко вздохнул, покачав головой. Женщина, сидевшая рядом с «ежиком», метнула на соседку тяжелый взгляд.

– Да я первый раз об этом слышу! – возмутилась та.

– Пятьдесят лет назад, – продолжил Глен, – в городке было не протолкнуться. Медицинский персонал сновал туда-сюда, от пациентов дурдома рябило в глазах – те иногда сбегали из лечебницы, устраивали шабаши в парке… Мой ресторанчик тогда процветал, работал днем и ночью. Я просто с ног сбивался. Потом злые языки начали болтать, что в «Сосновом крае» не все ладно, и лечебница по милости правительства приказала долго жить.

Они ехали мимо заброшенного производственного комплекса с разбитыми окнами, стены которого уже зарастали сорняками. На затопленной дождем стоянке виднелся остов обгоревшего автомобиля и валялась перевернутая тележка. Других признаков жизни пассажиры не заметили.

– Психушка? – пробормотала Эми.

– Ну, так теперь никто не говорит, – заметил Глен. – Это ведь неполиткорректно, да? Теперь говорят «учреждение». Только как ни назови, суть-то не меняется, да? Какие тут ходят истории, мама дорогая… Ручаюсь, кошмары будут преследовать вас всю жизнь.

– Вы знали? – Эми вытаращилась на новую подругу.

– Откуда? – Та возбужденно хихикнула. – В любом случае мне нравится эта история. Обожаю фильмы о привидениях и прочей нечисти, а ты?

Эми покачала головой и вновь прислушалась к рассказу водителя.

– Говорили, что там было семь убийств, а уж тех, кто покончил с собой, – вообще не счесть, и это только официальная информация. Несколько лет назад приезжала съемочная группа какой-то телевизионной программы. Не помню, как называется. Там еще такая кудрявая ведущая…

– «Мир потустороннего»? – предположила «ежик».

– Да, точно! Господи, вы бы видели, что они тут снимали по ночам! Особенно на кладбище…

Кислолицая женщина отлипла от окна и, щелкая четками, переспросила:

– На кладбище?

– Ну да, на окраине есть погост для нищих. Мертвых психов надо же было где-то хоронить, да? Несчастные придурки… Родственники плевать на них хотели, никому останки шизиков не нужны, вот их и бросали в братские могилы. Складывали в кучу, будто старые ботинки. Я вот жене сказал – если помру…

– Прекратите! – перебил водителя дрожащий голос с заднего ряда. – Пожалуйста, прекратите! Вы меня пугаете…

Все дружно обернулись к молодой пассажирке. Глен, вздохнув, уставился на дорогу и нашел на радио заунывное кантри. Эми сочувственно и в то же время благодарно улыбнулась девушке.

– Я Эми.

– А я – Жасмин, – слегка покраснев, ответила та. – Не собиралась истерить, просто…

– Тоже первый раз слышу эту историю, но надеюсь, что сейчас там все переменилось.



– Меня зовут Кэролайн, а это – Вики; мы из Ньюкасла, – повернулась к ним женщина с ежиком.

Ее соседка тоже села вполоборота и дружески помахала остальным.

Кэролайн предложила:

– Давайте расскажем, кто откуда.

– Уотфорд, – откликнулась Гейнор. – Никогда не забиралась так далеко на север. Боюсь, у меня от холода вот-вот кровь носом пойдет! – Она ухмыльнулась.

– А я из Дербишира, – сказала Эми. – Это маленькая деревушка недалеко от Шеффилда. Наверное, вы о ней и не слышали.

– Это ведь тоже Йоркшир? – намотав четки на руку, осведомилась кислолицая.

– Да-да, я же говорю, совсем рядом с Шеффилдом, – вспыхнула Эми, – просто… просто на окраине.

Господи, ну почему она сразу не сказала, что из Шеффилда…

– А вы? Вы откуда? – спросила Вики, пытаясь втянуть в общий разговор кислолицую.

– Из Ливерпуля.

– Как вас зовут?

– Одри Даттон.

Больше ничего интересного о себе Одри за время поездки не сообщила. Замолчала, отвернулась и уставилась в окно.

Кэролайн встала на колени, опершись о спинку кресла, и поглядела на Жасмин, сидевшую в заднем углу автобуса.

– Жасмин, вы наверняка и сами работаете в какой-нибудь клинике красоты?

– Нет-нет, – девушка помотала головой. – Тоже еду, чтобы сбросить лишний вес.

Эми окинула взглядом ее стройное тело. Жасмин словно сошла с ее заветной карты желаний «Цели на следующий год».

– Сбросить вес? – хмыкнула Вики. – Да от тебя же ничего не останется!

Одри отвела взгляд от окна и, изучив тонкую фигурку Жасмин, неодобрительно покачала головой.

– Я – модель, только ужасно толстая, кутюрье от меня отказываются, – подала голос девушка, смутившись под взглядами.

Никаких жировых складок на ее животе женщинам рассмотреть не удалось, а тонкие ключицы, выступающие в вырезе свободного джемпера, скорее делали ее похожей на балерину и уж ни в коем случае не на грузную жену фермера.

– Все отдала бы за такую фигуру, как у тебя… – невольно вырвалось у Эми.

Что на уме, то и на языке, никуда не денешься.

– Не выдумывай, милая, – сказала Кэролайн, оглядев Эми. – У тебя фигура как фигура и личико симпатичное. Вот Вики не даст соврать.

– Эми – красивая женщина, – обернувшись, подтвердила та.

– Мать родную продала бы за твою гладкую кожу, – продолжила Кэролайн. – Кстати, именно за такой я и еду в «К прекрасной себе». Может, доктор сумеет омолодить меня на несколько лет… – Она потянула себя за щеки, показав всему автобусу ровные зубы, и прищурилась. – Ну что, пара-тройка чудодейственных кремов, и сойду за восемнадцатилетнюю, а?

Женщины дружно рассмеялись при виде ее уморительной рожицы, легкую улыбку выдавила даже Одри. Лед тронулся.

Автобус запрыгал на каменистой дороге, и разбуженная толчками Эми глянула в окошко на освещенный лунным светом лес. Сложно было поверить, что здесь некогда проходила подъездная дорога к процветающей больнице, кишащей врачами, сестрами и клиентами. Непросто представить, что эта местность вообще обитаема. Эми вспомнила слова водителя о кладбище и содрогнулась. А ну как ночью костлявый призрак постучит в ее дверь, клацая голыми фалангами пальцев?

Она вытерла рукавом подбородок и испуганно оглянулась: вдруг кто-то заметил, что она во сне пускает слюни?.. Салон был погружен в полумрак; все пять женщин спали. Кэролайн и Вики привалились друг к другу, Одри прижала голову к окошку, а Жасмин дремала, выпрямив спину и откинувшись на походную подушечку. Эми глянула на Гейнор. Та похрапывала с открытым ртом, положив голову на спинку кресла.