Испытание верностью

Грудь - это вообще отдельная тема. Мало того, что увеличилась в разы, так ещё болела, налившись неприятной тяжестью. Спасибо, хоть тошнота перестала донимать, а то тётя точно бы заподозрила  неладное. Она и так чересчур внимательно рассматривала меня, когда предоставлялся случай. Её пристальное внимание заставляло контролировать каждый вздох, каждое слово, что доставляло огромный внутренний дискомфорт и неудобство, не позволяя спокойно общаться, как раньше.

…Закончив возиться на кухне, вернулась в комнату сестры. Таня поехала к мастеру по маникюру, заодно прихватив и маму. Вздохнула с облегчением. Наконец появилась возможность остаться наедине с самой собой.

В который раз вспомнила похищение и то, что последовало после. Тогда была в таком ужасе, что без пререканий, с ходу согласилась уехать. Была готова на всё. Да и сейчас готова, только не существовать вдали. Не вянуть в неведении.

С Илоной постоянно на связи. От неё в курсе всех новостей. Папу старалась не тревожить по пустякам. После разговора с ним всё изменилось. Стало намного легче. Проще. Теперь я не была наедине со своими чувствами и постоянно ощущала его поддержку. Первые два дня после похищения были самыми сложными. Я решила не таиться и немного рассказать о своем положении.

Сказать, что папа был поражон – ничего не сказать. Хотя он знал всего лишь четвёртую часть. Я открыто поделилась с ним новостью о беременности. Благо, надо мной не учиняли допрос с пристрастием. Он сразу сложил дважды два и сделал выводы. Куда сложнее было объясниться на счёт поездки к маминой сестре. Да, свадьба. Ну и что? Она ведь не скоро. Зачем ехать на целых два месяца, а то и больше?

Помощь пришла неожиданно от самой тёти. Узнав, что я в отпуске (в который меня безоговорочно отправил Егор) она сама настояла на приезде и значительно облегчила дальнейшее мое существование. Вот только и выборы уже прошли, и Егор стал мэром, а меня так и продолжали держать под охранной, ни разу не позвонив и не узнав, как я.

От этого болело сердце, становилось горько. Ведь в ту ночь, когда держал на руках, что-то изменилось в нем. Я чувствовала. И страх его чувствовала. И тревогу. То, как он сжал мое лицо, как прижимал к себе, забывая дышать – сказало о многом. 

Егор не просил, а требовал послушаться его, уехать, пока не решится вопрос с выборами. Пока не станет ясно кто кого. И пока этот момент не наступил, мне лучше быть подальше. Если бы знала, что будет так тяжело, фиг бы согласилась.

Вот это подвешенное состояние изматывало больше всего. Не давало окончательно принять ситуацию и решить, как быть дальше. Егор не отпускал, но и сам не приближался. Следил за каждым шагом – но ни разу не позвонил. Ревновал к каждому столбу, но сам, я уверенна, продолжал куражиться с Вероникой. Взял под контроль Кузьменко, требуя отчёта по всем анализам, но ни разу не поинтересовался самолично у меня. Всё это злило невероятно.

Даже на освобождение Дани запретил приезжать. Так и передал охраной, чтобы и не мечтала. Вот как так можно, а? Я сколько натерпелась ради этого, сколько всего пережила – а он ни в какую. Понимаю, что опасно. Мне ли не понимать после пережитого. Но я не собираюсь сидеть тут вечно и поддерживать связь с родными через телефон. Пускай даже не надеется.   

Вечером, как и обещал, к семейству Осиповых заглянул Олег. К тому времени с работы подоспел дядя Вася, и все дружно расселись за стол.

Не скажу, что мне не понравился Олег. Наоборот. Он симпатичен, приветлив, любит пошутить в тему. Принципиален. Трудолюбив. Не смотря на дорогущие часы и костюм от Armani ведет себя обыкновенно. Приземисто. Без всякой там напыщенности и высокомерия. Ему нет разницы до твоего статуса и размера кошелька. Приверженец здорового образа жизни. Не курит. Не пьет. Активно занимается спортом.

За столом, как всегда главной темой была предстоящая свадьба. Тётя Люда переживала, что что-то может пойти не так. Дядя Вася успокаивал её, заявляя, что всё будет хорошо. Таня не сводила влюбленных глаз с будущего мужа, а будущий муж вторил ей. Я, как всегда, уныло пялилась в тарелку и мечтала поскорее сбежать на кухню мыть посуду.

— Ой, Олег, у нас произошли небольшие изменения, — вспомнила сестра, немного опечалившись состоянием подруги. — Вика вывихнула ногу, представляешь? Вместо неё будет Лида.

Он заинтересовано посмотрел на меня и одобрительно улыбнулся, отчего на щеках заиграли ямочки.

— Так это же здорово!

— Я знала, что тебе не нравится Вика, но не настолько же, — обиделась Таня, надув губы.

Олег рассмеялся, обняв её за плечи одной рукой.

— Да я не в том смысле, Танюш. Здорово, что Лида будет вместо неё. А так-то да, Вику жаль, конечно. Передавай от меня пожелания скорейшего выздоровления.

— Сам и передашь. Думаешь, она не придет на свадьбу?

— Признаюсь, была такая мысль.

— Дурак!

— Злюка.

Все рассмеялись. Милые бранятся – только тешатся. Что тут ещё скажешь.

Вот и наступил день свадьбы.

В ванную нужно было занимать очередь чуть ли не с самого утра. Ближе к девяти часам дядя Вася потерял терпение, заявив, что пойдет в душ к соседке, если его не пустят побриться в течение десяти минут.

— Вась, потерпи ещё немножко. Мы поедем в салон красоты и ты можешь потом бриться сколько душе угодно. Хорошо?

— Ничё так. Слышала, Лид? Они, значит, по салонам там всяким будут разъезжать, а мне – «корячься милый над раковиной». Да?   

— Васенька, ну что ты за человек такой, бу-бу и бу-бу. С самого утра. Голова уже от тебя болит.

— Конечно «бу-бу», Люда. А как иначе? Полный дом баб и рубашку некому погладить…

И так ещё целый час. Благо, я решила пойти с распущенными волосами без всяких там замороченных причесок. Как заявил всё тот же дядя Вася, такие волосы как у меня грех прятать. Так что преспокойно прошла в зал и погладила злополучную рубашку, за что заработала пламенный поцелуй в щеку.

Когда ванная всё же освободилась, дядя Вася благосклонно пропустил меня вперёд, попросив взамен помочь с галстуком. Да без проблем.

К визажисту я не поехала, как меня не упрашивали. Не потому, что не хотела, а потому, что было совестно оставлять Василия одного. Решили, что Таня с Людой после салона сразу поедут в ЗАГС, а нам предстояло встретить отца с братом на вокзале, прикупить цветов и уже общим составом подтянуться к Дворцу Бракосочетания.  

Чтобы не доводить бедного мужчину до инфаркта, постаралась как можно быстрее принять душ и накраситься в спальне. Странно, но помимо свадебной горячки, которая задела и меня невольно, было ещё какое-то непонятное ощущение. Волнительное что-то. Необъяснимое. Засело в груди с самого утра, да так и осталось, ожидая своего времени. От этого ворох мурашек рассыпался по телу, заставляя нервничать больше положенного и с замиранием сердца всматриваться в свое отражение.

Впервые за долгое время улыбнулась. Весело, открыто, от всей души. Понравилось. Сегодня я увижусь с братом – чем не повод для радостной улыбки?

— Ну, что, племяш, поехали? — в комнату заглянул дядя Вася и восхищенно присвистнул: — Ого! Вот это преображение. Ты решила всем мужикам отвал башки продемонстрировать?

— Почему сразу отвал? — удивилась, посмотрев напоследок в зеркало. Ничего особенного. Обычный макияж. Платье, пускай и по фигуре, но далеко не вызывающее. Волосы? Мне и самой нравилось, как они тяжелой массой спадали на спину. А дальше… а дальше всё как у всех.

— Потому что красивая очень, — прозвучало в ответ, после чего он скрылся за дверью, попросив поторопиться.

Ровно в двенадцать часов я стояла на перроне, всматриваясь в лица покидающих вагон пассажиров.  Нервничала невероятно. У брата было два судебных заседания, и я ни на одном не присутствовала.

Первым на землю ступил папа и тут же оказался в моих крепких объятиях. Пускай он не знал всей правды, но с ним я чувствовала себя самой собой, как в прежние времена.