Подписка на жизнь

В любом случае этот мир по-своему прекрасен. И, возможно, это его последний дом.

Вдруг его с ног до головы окатило грязью. Мимо промчалась крестьянская телега. А Марк зазевался и не успел отскочить.

Да уж, хорошенькое пробуждение от своих мыслей. Молодчина, Марк! Мечтай побольше.

— Отлично выглядишь!

Из тени выступил Кичиро собственной персоной. На этот раз — хотя бы без своих дружков.

— Чего тебе? — грубо спросил Марк, тщетно пытаясь почиститься.

— Марико прислала. Велела убедиться, что ты исполняешь свое наказание.

— И как, убедился?

— Только в том, что ты полный чмошник. Эта грязь тебе к лицу. Напоминает о твоем происхождении.

Марк злобно сощурился, а Кичиро спокойно продолжал:

— Такая печать не смывается.

— Но почему-то твоя мачеха допускает меня везде. А я слышал, что для нее родовитость очень важна. Правда, Кичиро?

Лучник побагровел.

— Ты на что намекаешь, раб?

— Бывший раб. Забавный случай, не правда ли? Я только вчера был рабом, а уже сегодня Марико ставит меня в свою личную охрану и делает самураем. А ты — сын главы клана — годами остаешься простым лучником.

Звуки ярости. От Кичиро, конечно же. Какие там еще могли быть звуки после такого заявления?

С этими самыми звуками он бросился в сторону Марка, но в последний момент застыл с дрожащими кулаками.

— Что такое, Кичиро? — насмешливо спросил парень, — Без своих братков уже не такой крутой? И теперь, когда я тоже стал воином, уже не хочешь разукрасить меня? Не стесняйся!

Даже через дорогу было слышно, как Кичиро скрежетал зубами.

— Я позже с тобой поквитаюсь, — наконец процедил он.

— Договорились! Скажешь, когда будешь готов. И братков своих можешь прихватить. А теперь — веди меня к рабам. Мне совсем не стыдно поработать, когда это требуется.

Всю дорогу Кичиро молчал. Непривычно. Как будто старая магнитола в машине сдохла.

Когда они добрались до окраины деревни и остановились перед ветхим минка, Марк все-таки протянул ему руку.

— Кичиро, давай забудем обо всем. У нас как-то с самого начала не задалось. Но теперь мы братья по клану. Давай будем вести себя как взрослые люди.

Вместо ответа Кичиро плюнул ему в руку.

(Промахнулся, кстати говоря. Иначе бы не дойти ему обратно с целыми глазами и ровным носом.)

Марк проводил Кичиро хмурым взглядом, пока тот не исчез в темноте. Ну что за упрямец! Просто ребенок какой-то. Эх, ну значит: кто хочет мира, пусть готовится к войне.

Выкинув мерзавца из головы, Марк повернулся к минка. Да уж… Может адрес не тот? Или Кичиро завел его в какую-то ловушку? Слишком уж паршиво выглядит этот домик. Как будто за ним много лет не ухаживали.

Ладно, хуже встречи с Йорогумо или подколов Ламии все равно ничего не будет.

Ага! Если бы…

Марк сразу понял, что еще как будет, едва переступил порог.

Глава 27

Его встретила такая вонь, что чуть не сшибло с ног. Аж глаза заслезились.

Марк закрыл носопырку рукавом и попытался осмотреться. Кто знает, вдруг на него что-то выскочит из полумрака. Судя по запаху, там сидит какой-нибудь орк. Или это из другой мифологии?

Дом был погружен в кромешную тьму. И только в дальней комнате горел неровный свет лампы. Кажется, там были слышны тихие голоса. Или это просто шумел сквозняк.

Марк пошел на свет. Пол такой грязный, будто здесь годами не убирались. И очень холодно. В стенах полно щелей, и в потолке дырка. От сырости повсюду плесень.

А вот и жилая комната. Тут хоть немного теплее. Но картина все равно печальная.

В большой комнате сидели кружком человек двадцать. Бедные люди прижимались друг к другу и протягивали озябшие руки к единственной лампе.

Марку сразу вспомнились жуткие фотографии из концлагерей времен Второй Мировой. Худые, изможденные, грязные. Они все явно были больны. И почти все — инвалиды. Кто-то без ноги, кто-то с перевязанной рукой, кто-то слепой. Комната смерти просто!

От неожиданности Марк застыл на пороге. Не думал увидеть настолько страшную картину. И как только эти несчастные жили в таких ужасных условиях? Похоже, о них совсем никто не заботился.

Услышав шаги, все посеревшие, грустные лица повернулись к нему. Пару минут рабы тоже с любопытством его рассматривали. В их глазах мелькнула зависть. Слишком молодой, слишком здоровый…

Один из рабов с трудом поднялся на ноги, опираясь на старую клюку. Видимо, он был за главного. К тому же выглядел относительно бодрее остальных.

— Марк-сан!

Он почтительно поклонился. Остальные тоже склонили головы — вставать и кланяться для многих было невозможно.

Марк быстро заморгал и постарался выдавить улыбку. Получилось не очень.

— Здравствуйте! — неловко пробормотал он, — Вы меня знаете?

— Конечно! Новый надсмотрщик за рабами. Юноша, который сам был рабом, но сумел стать воином.

Рабы одобрительно зашумели. Каждый из них с детства мечтал о подобном чуде. Раньше все думали, что это невозможно. Из грязи в князи.

— Для нас честь принимать тебя, Марк-сан! Прости, что наш вид и наше жилище оскверняет твои глаза…

— Нет-нет! — поспешил сказать Марк, — Что вы, я просто…просто…. Думал, о вас заботятся.

Рабы с удивлением переглянулись.

— Кто же будет о нас заботиться, Марк-сан? Раб имеет цену только пока он может выполнять свою работу. Каждый из нас болен или получил травму. Мы приносим ущерб, а не пользу. И обречены доживать здесь свой век, подальше от хозяев. Чем скорее мы умрем, тем лучше.

Марк судорожно сглотнул. И откуда только в людях столько жестокости? Как же они не понимают! Делая жестокость другому, делаешь ее себе. Ведь мы все — люди, мы одно. Или так считал только он один?

— А ваша родня? Друзья среди других рабов?

— Им запрещено нам помогать. Наша задача — умереть как можно быстрее. И до последнего вздоха продолжать приносить пользу нашим хозяевам.

Посадить бы самих этих хозяев в такие условия…

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Марк, — Поговорю с Марико. Я ведь теперь надсмотрщик, вот я и буду за вами присматривать.

Кажется, удивится сильнее было уже невозможно. Рабы сидели с открытыми ртами и таращились на него.

— Но, господин, — пробормотал главный, — Ведь ваша задача заставлять нас работать еще усерднее. А не защищать. Госпожа Марико никогда…

— Я разберусь, — повторил Марк, — Обещаю, что я это все так не оставлю. И за вами обязательно будет уход. Как минимум, приведем в порядок минка.

Рабы в изумлении молчали, и Марк постарался сделать лицо попроще.

— Я не шучу. Я правда хочу помочь. А пока, давайте поскорее разделаемся со своим заданием. Марико сказала, что я должен в качестве наказания перебрать вместе с вами рис.

— Да, госпожа любит наказывать так своих подчиненных. Подсылает к нам нормальных людей. Наш вид и запах — уже часть наказания…

— Только не для меня!

Марк запросто уселся прямо на холодный пол. Рабы поспешно начали сдвигаться в стороны, но Марк жестом попросил их остаться рядом.

— Я с радостью вам помогу. Это жестоко — еще и заставлять вас работать. Давайте рис. Я сам его переберу.

Главный указал на дюжину больших мешков в дальнем углу. Энтузиазм Марка сразу поубавился… Да там работы на несколько дней! А надо управиться до рассвета. Эх, он так хотел сам выполнить всю работу, но, видимо, без помощи рабов все-таки не успеть.

Те, что были относительно крепче, встали и собрались тащить мешки. Марк насильно усадил их обратно и сам перетащил все мешки в центр комнаты.

Работа закипела. Не участвовали лишь двое слепых рабов. Они могли только наощупь пересыпать “отсмотренный” рис из глиняных чашек в новые мешки. Для слепых они действовали безупречно! Бедняги привыкли всю жизнь работать. Так что даже потеря зрения им сильно не мешала.

Поначалу Марк справлялся очень лихо. Но спустя полчаса веки стали свинцовыми, глаза начали слипаться. Пляшущий свет лампы убаюкивал, как и монотонный, тихий звук пересыпаемого риса.