Нейтрально-враждебный

— Нет! Нет! Не может быть! — забормотал Стасик, лихорадочно тряся головой. — Это какая-то ошибка! Или….

Тут его осенило.

Вдруг объявление о розыске фальшивое? И повесил его здесь Колька. Ну, конечно. Это вполне в его духе. После торжественного вручения свинского носа Стасик ожидал от своего заклятого врага всего, чего угодно плохого.

Стасик решил, что должен во всем убедиться лично. Пока он не получит неопровержимых доказательств того, что его разыскивают, как преступника, он в это не поверит. Следовало достичь Форинга, и выяснить, что там происходит.

Теперь не могло быть и речи о том, чтобы свободно идти по дороге и мечтать о принцессах. Стасик пробирался к городу кустами да рощами, а поляны с высокой травой пересекал на четвереньках. То и дело его охватывал липкий ужас, наваливалось отчаяние, но он запрещал себе поддаваться им. Еще ведь ничего не известно наверняка. Объявление вполне могло оказаться Колькиной шуткой. Или каким-то недоразумением. Или ошибкой. Или еще чем-нибудь в том же духе. Стасик руками и ногами цеплялся за это объяснение. Он просто не мог допустить мысли, что объявление настоящее. Поскольку, в этом случае, ему останется одна дорога — дайвинг с камнем на шее.

Окольными путями Стасик пробирался к Форингу. Он сам не знал, что обнаружит на месте. Город был разорен войсками империи, частично сожжен и основательно разграблен. Вернулись ли на развалины люди, или бывший оплот сил добра поныне стоит покинутым и пустынным?

Вскоре ответ на этот вопрос был получен. Стасик очутился в знакомых местах — набрел на речушку, на соседнем берегу которой темнела судьбоносная дубовая роща. Там он однажды повстречал Риану. Это случилось недавно, но Стасику казалось, что с той поры минула вечность. Встреча эта определенно не была случайной. Похоже, ведьма нарочно пряталась в роще и высматривала доверчивого олуха, которого планировала соблазнить щедрыми обещаниями и озадачить простеньким дельцем — всего-то прилепить к стенам Форинга какие-то бумажки, покрытые загадочными письменами. И один такой олух успешно ей попался.

Оказавшись в дубовой роще, Стасик сразу же услышал людские голоса. Те свидетельствовали о том, что окрестные фермы вновь были обитаемы. А еще до его слуха донеслись звуки стройки — стук молотков, визг пил, отдаваемые громким властным голосом команды. Низко пригнувшись, Стасик стал пробираться сквозь рощу к ее краю. Когда между деревьями показался просвет, он вначале опустился на четвереньки, затем лег на землю и медленно пополз вперед. Преодолел последние метры, слегка раздвинул стебли кустарника и выглянул наружу.

Он увидел одну из ферм, что стояла совсем рядом с дубовой рощей. Там, насколько он помнил, прежде выращивали кур. Силы зла, в ходе своего налета на Форинг, сровняли ферму с землей. От нее осталось пятно черной от золы земли. Но таким оно пробыло недолго. И когда Стасик осторожно выглянул из зарослей, он обнаружил на месте бывшей фермы бурно кипящую стройку. Масса людей, суетясь, возводила жилое здание, сараи, курятники. На лугу, отделяющем ферму от рощи, играли дети. Они бегали друг за другом и что-то кричали. Стасик невольно присмотрелся к ним и прислушался. Игра, на первый взгляд бывшая невинной забавой, оказалась натуральной травлей. Милые малыши выбрали из своей группы жертву, и принялись весело издеваться над ней. Заплаканный мальчишка пытался убежать от своих обидчиков, а те гнались за ним, кидались в его пучками травы и выкрикивали обидные оскорбления.

Стасику стало тошно от этого зрелища. Кое-что оставалось неизменным во всех мирах, например, зверская, переходящая все пределы, детская жестокость. И, конечно же, как и во всех мирах, взрослые не обращали никакого внимания на эти милые шалости своих малышей. Или еще хуже — обращали и потакали им, выращивая новую партию нелюдей.

Расстроенный воспоминаниями о своих школьных годах мрака и ужаса, Стасик не сразу расслышал, каким именно прозвищем детишки обзывают избранный объект травли. А когда расслышал, ему стало нехорошо.

— Свиностас! Свиностас! — визжали малолетние садисты, забрасывая жертву травой.

Несчастный мальчишка разревелся в голос и побежал прочь от своих мучителей. Те с радостными криками пустились за ним в погоню.

Стасик вновь вполз в рощу и прошел вдоль ее края, пытаясь выбрать лучшую позицию для наблюдения. Ему хотелось знать, как обстоят дела в городе.

Спустя какое-то время ему удалось найти точку, с которой, предположительно, был виден Форинг. Он вновь подполз на брюхе к краю рощи и выглянул из кустов. И сразу же увидел городскую стену. Со дня штурма минуло не так уж много времени, но восстановительные работы шли полным ходом. Рабочие успели полностью разобрать завал, сложили фундамент и начали заново возводить стены. Весь Форинг был покрыт сеткой строительных лесов, по которым, суетясь, ползали крошечные, как муравьи, человечки.

Выходило, что разрушенный и опустошенный Форинг решили не бросать. Эта твердыня была слишком важным оборонительным пунктом для королевства. Город восстановят заново. Возможно, заметно усилят его защитные характеристики.

Увлекшись наблюдением, Стасик чуть не вскрикнул от неожиданности, когда услышал поблизости знакомый голос. Вначале он не поверил своим ушам — голос этот, вне всяких сомнений, принадлежал его бывшему коллеге Ваську. А ведь этого попросту не могло быть. В день падения Форинга Васек находился в городе, и едва ли мог пережить устроенный злодеями геноцид.

Стасик, на всякий случай, отполз глубже в заросли, и правильно сделал, потому что сразу вслед за этим увидел своего бывшего коллегу. Тот прогуливался вдоль края рощи в компании какой-то незнакомой Стасику молодой женщины в крестьянском платье. Выглядел Васек скверно — его правая рука лежала в шине на перевязи, а левой он опирался на костыль. На лице его Стасик заметил пятна затянувшихся ожогов. И все же это был Васек. Живой!

Стасику стоило немалого труда удержать себя на месте. Его так и подмывало выскочить к старому знакомому и расспросить его обо всем. Уж Васек-то сумеет объяснить ему, что за дичь тут происходит, и почему его, Стасика, разыскивают как какого-то преступника.

Но благоразумие взяло верх, и Стасик не покинул своего убежища. И, как вскоре выяснилось, правильно сделал.

Васек со своей дамой как раз оказались напротив того места, где затаился Стасик. Тот без труда смог подслушать их беседу.

— Так ты действительно знал этого Свиностаса? — с нескрываемым интересом спросила женщина. — Мне говорили, что вы с ним работали вместе.

— Еще бы! — ответил Васек. — Два месяца прожили бок-о-бок. Свиней пасли.

— И ты ни о чем не догадался?

Васек покачал головой.

— Ни о чем! — с горечью произнес он. — Так этот гаденыш прикидывался, что и подозрений не возникло. Все косил под беспомощного, несчастного. Мне его постоянно было жалко.

Стасик затаил дыхание, боясь выдать себя каким-нибудь неосторожно произведенным звуком. Васек с женщиной проходили от него в четырех шагах. Стоило им повернуть головы и присмотреться, как они непременно разглядели бы в кустах его испуганную физиономию. Но парочка, к счастью, была поглощена беседой, и по сторонам не глазела.

— Я и потом, когда мне все рассказали, не сразу поверил, что он пособник темных сил, — вновь заговорил Васек. — Не мог поверить, понимаешь. Так этот урод ко мне в доверие втерся….

Васек гневно сплюнул через плечо.

— Его, наверное, специально для этого готовили, — заметила женщина. — Там, в империи.

— Конечно! Мне паладин Николай все за этого Стасика разъяснил. Стасика этого, да покарают его боги, с первых дней завербовали. То есть, он два месяца на империю работал. Паладин Николай сказал, что Свиностас вызнал и передал врагам кучу секретов. Да он один больше вреда нанес, чем сотня черных магов. А вся эта затея с разрушением Форинга вообще была его идеей. Спелся он с проклятым душегубом Мортусом, вот они вдвоем это все и провернули. Но Мортус был просто исполнителем, а спланировал все Свиностас. Паладин Николай сказал, что удалось найти и расшифровать секретные записи Свиностаса. Он, подлец, еще и записи вел — как тебе, а? Вот из них-то и узнали, что он планировал, что успел сделать, а чего нет. А ведь этот гад собирался похитить верховную волшебницу Лауру.