Страница 5 из 47
Я подождал, не скажет ли Паркинсон чего-нибудь ещё, но продолжения не последовало. Тот просто пялился на меня, словно бы чего-то ожидая, а потому я проговорил:
— Ну и что тут идиотского? Злость выдохлась, настроение сменилось. Карты ему в руки.
Паркинсон посмотрел на меня так, как будто бы я вздумал пооригинальничать, но я взирал на него как ни в чём не бывало. Хотя смотреть особо было не на что. Лет тридцать-тридцать пять, длинное лошадиное лицо и песочного цвета волосы, некоторым образом заставляющие вспомнить о конской гриве, несмотря даже на то, что были расчётливо подстрижены. А к лошадям я никогда не питал особой любви.
Но тут я вспомнил, что выяснил только об одном из двух заявленных обстоятельств помрачения рассудка Стивена Эмори, а потому спросил Паркинсона, каково второе.
— Ну, это… А его межпланетное радио!
— И что с этим радио?
— Что с радио? — Вновь он одарил меня таким взглядом, как будто я, вместе со Стивеном Эмори, не совсем ещё очухался, только-только сбежав под крышу от проливного дождя. Он-то начал сплетничать со мною как с равным! И всё же Паркинсон на минуту задумался.
— Ну… если кто-то утверждает, что поймал в радиоприёмнике Марс…
— А он это утверждает? — полюбопытствовал я. — Насколько я понял, Эмори принял направленные сигналы, косо идущие откуда-то сверху; но ведь они могли быть посланы из не столь удалённого места, отразиться от слоя Хевисайда и попасть на его антенну именно под таким углом. По существу, если они приходят всякий раз под одним и тем же углом, то это доказывает, что они не имеют инопланетного происхождения: планеты по отношению к Земле не остаются неподвижными.
— Он тоже так утверждает. А почему тогда вчера он появился в городе, чтобы купить небесную сферу, и взял в библиотеке книги по астрономии?
— Да ну?
— Вот как! Три магазина обошёл, понимаете? — а также поспрашивал на складе «Клотца», что у них есть по астрономии. Ничего он нигде не купил; у них была всего одна книга и не та, что ему нужна, но в библиотеке нашлось пять книг, три из которых он взял на абонемент. Не говорит ли это о том, что его сигналы не отражались ни от какого слоя?
— Это было вчера? — спросил я. Мне пришло в голову, что письмо к Жюстине Хаберман, раз она получила его вчера утром, было написано позавчера, в понедельник.
— Да, это было вчера.
Я вынул сигарету и, думая о своём, раскурил её. Вид у Паркинсона был такой, словно он готов был в любую секунду заржать.
— Вот вы упомянули Марс, — проговорил я. — Это — так, навскидку, либо сам Эмори упоминал его? Ведь даже если вещание шло откуда-то извне, оно могло быть и с Венеры, и с Сатурна — или с Проксимы Центавра, если на то пошло.
Паркинсон вновь с таинственным видом перегнулся через стойку.
— Нет, Эмори не называл Марса. Но говорил ли он вам, что это были за сигналы?
— Нет. Я с ним ещё не разговаривал.
— Так вот: то были щелчки, короткие импульсы. Всякий раз, как он их принимал — по четыре раза.
— И что? — спросил я.
— Не понимаете? По четыре раза. А Марс ведь четвёртая планета. Допустим, что Марс обитаем, и его обитатели пытаются послать нам сигнал; так разве не таков будет самый простейший сигнал, который они пошлют? Для того, чтобы мы сразу распознали, откуда он пришёл к нам?
Я проговорил, весьма осторожно:
— Звучит здраво. Но это ваша мысль, или мысль Эмори?
— Моя, — с гордостью отвечал Паркинсон.
Далее у меня было целых десять секунд, чтобы сообразить, что на это ответить. Ответ вышел не блестящий. Вот какой:
— О! Что ж, спасибо.
Произнёс я это и пошёл из вестибюля на улицу.
Тремонт — городок, расположенный вдоль главной улицы; его деловой район занимает пять кварталов продольно. Я прошагал их все в западном направлении, пока впереди не показался частный сектор; тогда я пересёк улицу и двинулся обратно — на восток по другой стороне, имея у себя за спиной заходящее солнце, а впереди — собственную всё удлиняющуюся тень.
Специально я ничего не искал, просто нужно было получить чувство места. Не то чтобы это всерьёз могло что-то значить, но мне не хотелось, чтобы после разговора с этим секретарём Торговой палаты у меня сложилось какое-то предвзятое мнение.
Я миновал редакцию газеты «Тремонтский представитель» и отметил про себя, ради возможных нужд, её месторасположение.
Несколькими дверями далее я увидел вывеску, извещавшую, что здесь находится публичная библиотека. Её я тоже не искал специально, но у меня появилась одна мысль, и я завернул туда.
Почти сразу же за дверью я наткнулся на столик библиотекаря, за которым сидела молодая девушка. Было там, конечно, кое-что и помимо неё — полки с книгами, тучная женщина, читающая за одним из столов, двое детей у полок поодаль, но всё, что я заметил, едва успев войти, так это ту девушку за столом библиотекаря.
Не могу сказать определённо, что в ней было такого. Миловидна, но таких я и раньше встречал. Волосы, чёрные словно пиковый туз, и молочно-белая кожа, даже белее молока по контрасту с гагатом волос. Простое платье из крашеной пряжи в клетку, но сидело оно каким-то таким образом, что у вас не оставалось сомнений: под ним — нечто божественное. Возраст ей можно было приписать любой в промежутке от восемнадцати до двадцати пяти. В общем, не знаю, что в ней было такого, но когда я вошёл и она подняла глаза, а наши взгляды встретились, я почувствовал внезапную слабость в коленях.
Не хочу называть это любовью с первого взгляда, даже если таковая и существует, и не имею в виду её чисто сексуальную привлекательность. Было, конечно, немного и того и другого, плюс большое количество чего-то ещё, что не имеет названия, по крайней мере известного мне.
Я замер у стола и на три секунды напрочь забыл, зачем это мне понадобилось заходить в библиотеку. Всё, что шло мне в голову, так это сожаление, что в городе мне осталось быть лишь каких-то два дня.
Наконец я овладел речью и смог задать вопрос, где стоят книги по радио.
— Их совсем немного, — ответила девушка. — Я вам покажу.
Именно на это я и рассчитывал. К несчастью, ей не понадобилось делать и пяти шагов, так что прогулялись мы недалеко.
Она указала на одну книгу, затем, через десяток томов, на другую и произнесла:
— От сих до сих. Всё это здесь.
— Премного благодарен, — ответил я.
Она направилась назад к своему столу, я же проводил её взглядом, не забыв в последнюю секунду скоренько повернуть голову к книгам, пока она не оглянулась и не подметила, что я её разглядываю. Я взял с полки книгу, раскрыл её и попытался решить, что мне делать дальше. Ответ быстро нашёлся: нужно взять книгу на абонемент.
Я внимательнее присмотрелся к книге в своих руках; то была «Жизнь термитов» Метерлинка. Я поставил её на место и просмотрел названия той дюжины томов, на которые указала мне девушка. Один из них, выглядевший новее прочих, я снял с полки, быстро просмотрел и решил, что это то, что мне нужно.
Отнеся книгу к столу, я сказал:
— Меня зовут Эд Хантер; я остановился в Тремонт-Хаусе, через улицу, всего на пару дней. Если можно, я хотел бы взять эту книгу. Полагаю, что, поскольку я приезжий, мне позволят унести её с собой только под залог? — Тут я достал бумажник. — Верно?
— Думаю, вам нужно дождаться возвращения мисс Уиллис, — ответила девушка. — Я не библиотекарь. Она вынуждена была отлучиться в город, и я согласилась подежурить здесь несколько минут. Если у вас уже оформлен абонемент, я впишу вам туда книгу, если же…
— Так она придёт через пару минут?
Девушка кивнула.
— Тогда я подожду, — сказал я и — в общем-то, едва ли даже осознавая свои действия — расположился поудобнее, облокотясь о стол. — Не сочтите за вольность с моей стороны, но как вас зовут? Если бы мне довелось пожить здесь подольше, я бы это постепенно узнал, но у меня всего лишь два дня… — Я печально покачал головой.
— Странствующий торговец, полагаю. — Нет, она не дала мне своего имени, но и не выглядела сердитой — скорее, потешалась. Это уже было что-то.