Страница 87 из 113
— Я бы принял твои слова, — вздохнул Эйрих, — если бы вы за месяц до этого не назначили второго консула. Мы уславливались, что полномочия первого консула ограничиваются лишь до тех пор, пока не будет назначен второй. А в протоколе я вижу, что вы вообще не собираетесь расширять консульские полномочия, что неоспоримо мешает работе магистратуры.
— Мы лучше тебя знаем, какие полномочия нужны консулу, — с желчью в голосе прокряхтел Сигумир Беззубый. — Зевта не проявлял недовольства, как и Балдвин, поэтому нечего спорить. Друзья, предлагаю отменить предложение претора Эйриха и перейти к обсуждению правок к закону «О свободах вольных людей»...
Старик пошёл против регламента заседаний, потому что взял на себя функцию распорядителя заседания, исполняемую одним из народных трибунов.
— Протестую! — встал со своего места народный трибун Барман.
Это стало закономерным итогом действий зарвавшегося Сигумира, давно уже метившего на место принцепса. (3) Много это почётное звание не даёт, но старики грызутся за него так, словно за ним стоит какая-то реальная власть. На самом деле, звание принцепса просто утвердит превосходство конкретного лидера фракции над остальными, что очень важно для стариков, поэтому высок риск того, что принцепса не изберут вообще никогда.
— Слушаем тебя, народный трибун, — вздохнул Торисмуд.
Удара отсюда сенаторы точно не ожидали. Народные трибуны, как слышал Эйрих, уже успели несколько раз придержать сенаторов от некоторых необдуманных решений, но прямой конфронтации ещё не случалось. И сегодня особенный день.
— Рассмотрение предложения претора Эйриха Щедрого будет продолжено, — заявил Барман. — Я, как народный трибун, вижу его правоту и мои соратники меня поддержат.
— Поддерживаю, — произнёс народный трибун Людомар.
— Поддерживаю, — произнёс народный трибун Вульфсиг.
— Народные трибуны едины во мнении, — удовлетворённо заключил Эйрих. — Думаю, надо пересмотреть закон, не доводя до трибунского вето.
Пусть время упущено, потому что Зевта не сразу вспомнил, а Балдвин даже не знал, что можно поговорить с трибунами и уговорить их наложить вето, после чего созвать новое заседание Сената. А если сенаторы не поймут со второго раза, «глушить» их вето снова и снова. Это похоже на уязвимость, но на самом деле сенаторы могут переформулировать мнение или призвать разрешать спор народных трибунов. А если уж народные трибуны не смогут разобраться, то всё решит референдум, то есть голосование всех свободных мужчин племени. Вот это-то и восхищало Эйриха в римском праве — всё сбалансировано и не бывает такого случая, когда решение не имеет способов быть выработанным. Пусть с задержкой на длительные и многочисленные заседания, но решение будет выработано. Это в тысячу раз лучше, чем если будут приняты быстрые, но ошибочные решения кем-то одним.
«И всё это придумали многие сотни зим назад», — подумал Эйрих. — «Во времена, когда римляне были мудры...»
— Друзья, голосуем о пересмотре закона «О полномочиях консулов», — произнёс Торисмуд, тоже, как известно Эйриху, метящий в принцепсы.
Подспудно ощущая, к чему всё идёт, а может и по каким-то другим причинам, сенаторы проголосовали положительно. Это значит, что у Эйриха только что прибавилось работы, потому что отец не сможет не то что написать новое предложение, а даже прочитать его с пергамента.
«В будущем надо будет внести новый пункт в ценз на должности: все магистраты должны уметь читать и писать», — сделал себе зарубку на память Эйрих.
Суета приготовлений к походу позади. В кратчайшие сроки удалось собрать двенадцать тысяч воинов, а ещё десять тысяч ещё собираются, но они нагонят основное войско позднее.
Не успел Эйрих даже нормально прилечь отдохнуть и закрыть глаза, как он вновь в седле, едет куда-то, чтобы убить кого-то.
Без крови такой поход точно не обойдётся и боёв не избежать, потому что три дня назад прибыли гонцы из деревни Визивина — разведчики гуннов, почти не скрываясь, поехали куда-то вглубь территории остготов. Ловить всадников на быстрых конях по лесам и холмам было трудно и малорезультативно, поэтому разведчики спокойно выведали всё, что им было нужно и ушли иными тропами.
«Значит, чувствуют за собой силу, раз так уверенно шастают по нашей земле», — подумал Эйрих, едущий рядом с двумя девами щита — Эрелиевой и Альбоиной.
Гунны плохи тем, что склонны устраивать засады и внезапные атаки, причём не брезгуя атаками сходу, без подготовки. Последнее весьма губительно, но когда это могло остановить настоящего кочевника? Поэтому остготское воинство перемещается не снимая доспехов и ночует точно так же. Неудобно, кому-то даже тяжело, но жизнь дороже, ведь нет никаких гарантий, что очень быстрые гунны не обхитрят усиленные разъезды.
Эйрих почесал запястье правой руки, держащей копьё. Копьё упирается в ток, (2) вшитый в седло. Можно было, конечно, закрепить копьё в держателе или вообще сдать в обоз, но с гуннами нужно держаться настороже. Уж Эйрих-то знал, как можно правильно встретить армию противника на марше...
Тут из лесу слева выехал гонец из передового дозора.
— Консул Зевта!!! — крикнул он, не успев доехать. — Гунны грабят деревню старейшины Визивина!
Ожидаемо для Эйриха, но всё равно неприятно. Он-то лучше остальных знал, что появление разведчиков практически гарантировало последующее разграбление ближайшей деревни. Потому что кочевники просто так не ходят. Особенно зимой.
— Сколько их?! — спросил у гонца Зевта.
— Не больше тысячи! — ответил тот.
— Эйрих, бери свой отряд и атакуй их! — приказал Зевта. — Мы догоним!
Эйриху дали под командование, как зарекомендовавшему себя командиру, тысячу всадников. Рискованно, конечно, врываться без разведки...
... поэтому Эйрих сначала всё тщательно разведает, а потом уже подумает о том, стоит ли бездумно врываться в деревню или лучше поступить умнее.
— Хродегер, дай команду! — приказал Эйрих и пришпорил коня. — За мной!
— Можно мне тоже? — сразу же спросила Эрелиева.
— Нет, оставайся с войском! — ответил Эйрих.
Ей ещё слишком рано участвовать в таких непредсказуемых схватках, где Эйрих не уверен не только в численности врагов, но ещё и в собственных подчинённых воинах, которых сам-то увидел впервые во время сбора похода.
До деревни они добирались около часа, после чего встретили передовой разъезд, запрятавшийся в кустах.
— Претор, — кивнул Эйриху командир разъезда. — Я — десятник Ардина.
Эйрих кивнул в ответ.