Волчица

— Я доложу хозяину — мрачно предупредил Арраха Хестер — Я же тебе сказал, что девка опасна. Что она безумна, как волчица в течке. А ты допустил, чтобы она тебя убила. Да, она тебя убила! И если бы не лекарь, тебе бы точно пришел конец! Думаю, что хозяин вычтет стоимость лечения из твоего вознаграждения. И это будет правильно. Позволить девке перегрызть себе глотку — это выглядит недостойно настоящего мастера.

— Вы не предупредили, что она совсем ненормальная! — возопил Аррах, задницей чуя, как его жалованье тает, будто горный снег под лучами летнего солнца — Где это видано, чтобы ученик избил учителя?!

— Если учитель херовый — его не то что ученик, его кошка ученика изобьет! — хохотнул Хестер, и тут же посерьезнел — Ты подписал контракт на обучение, так обучай! Видишь, какую ученицу тебе предоставили? Через две недели она будет настоящим бойцом!

— Или перегрызет мне глотку — мрачно констатировал Аррах, и начальник стражи снова захохотал:

— Перегрызет — наймем нового учителя! Зачем нам такой, которого может убить постельная девка? Не позорься, учи как следует, и все будет в порядке. Или не будет — если станешь изображать из себя идиота. Радуйся, что не убила.

— Радуюсь — вздохнул Аррах, и посмотрел в безумные глаза живой статуи, которая смотрела куда-то в пространство, будто пыталась разглядеть нечто, что было недоступно глазу Арраха.

Безумная колдунья, точно! — пришло ему в голову, и он проклял тот день, когда подписал контракт на ее обучение. Теперь эти деньги совсем не казались ему легкими.

Две недели пролетели, будто их и не было. Настя не была дурой, а вовсе наоборот — как человек, много лет занимавшийся спортом, она знала, что за жалкие две недели сделать из ноля что-то приличное, затея абсолютно безнадежная. Тут и волшебство не поможет. Так она думала, и…ошиблась. Нет, великого бойца из нее не сделали, но теперь она могла спокойно противостоять сильному противнику, который ранее раскатал бы ее по земле, как соплю.

Как ни странно, этот ее тренер, мужик противный (как и все здешние мужчины), наглый, считающий ее ничтожеством, оказался неплохим учителем, знающим дело, искренне заботящимся о своей репутации, как бойца. Ее он явно побаивался — после того, как она перегрызла ему глотку, но дело он знал. А вот нехрена было «ставить на место» свою ученицу. Настя не любит, когда ей бьют в живот.

Как он потом на нее смотрел — это песня! Насте хотелось хохотать, когда это замечала. Ну да, после перенесенных страданий она сильно изменилось. Теперь она никому в этом мире не верила, и уж точно — не верила мужчинам. И не жалела их. Для них Настя что-то вроде разумного домашнего животного, служащего удовлетворению самых низменных плотских желаний.

Кстати, никогда не понимала — какого хрена мужчины норовят засунуть НЕ ТУДА? Неужели не брезгуют? Девки вечно мусолили эту тему — давать парню ТУДА, или нет…и все с этим связанное. Настя в таких обсуждениях не участвовала, но волей-неволей ей приходилось слышать эту чепуху хотя бы и краем уха. И каждый раз ее поражало то, как можно на полном серьезе, эдак глубокомысленно обсуждать эту тему!

«А если он скажет тогда, что я его не люблю? А он мне нравится! У нас все серьезно!» Ей так и хотелось сказать: «Дура, ты думаешь, если он тебя трахнет ТУДА, так сразу любовь вырастет на порядок?!» Но само собой — такого она не говорила. Не поймут, и сочтут гордячкой. Впрочем — ее и так считали гордячкой — почему это она не обсуждает отношения со своим парнем. И никто не мог поверить, что и парня-то никакого у нее нет, и не было. И в ближайшие несколько лет не будет.

Так вот учил Аррах Настю на совесть. С ее памятью — моторной, и просто фотографической памятью, Настя за считанные секунды запоминала последовательность движений, которые ей нужно было делать для достижения эффективного результата, и ей оставалось лишь добиться максимальной скорости, с которой она должна была действовать. Тренер поражался, как быстро она все схватывала, и как четко выполняла однажды ей показанные приемы. Практически с первого раза.

Что касается скорости движений — однажды тренер не выдержал и сравнил ее с настоящей волчицей. Сказал, что у человека не может быть такой скорости реакции, особенно у эдакой здоровенной девки. И кстати, тут Настя была с ним согласна. Не зря ее брали в сборную по волейболу, не зря она получила мастера спорта международного класса. Каждая из девчонок их команды превосходила многих и многих мужчин в скорости реакции — попробуй-ка, прими мяч, который летит на площадку со скоростью пушечного снаряда, да так, чтобы он не улетел черт те куда. Но и там Настя превосходила всех по скорости, и силе удара по мячу.

И вот теперь это ей пригодилось. Тренер сравнивал ее руку с дубиной, которая бьет по башке противника, напрочь вышибая мозги. Он однажды попался под руку Насти — летел кубарем, как тот же мяч. Потом долго тряс головой, и очухавшись, сказал, недоверчиво глядя в лицо ученицы: «Никогда не поверю, что ты просто постельная девка. Тебя кто-то учил единоборствам, точно! И я не завидую твоему противнику».

Настя на это ничего не сказала, ничем не выдала своих чувств. Но в душе у нее все же потеплело. Все-таки есть шанс, что она выберется на волю. Очень уж хотелось ей достать того же Сируса. После того, как он зверски лишил ее девственности, вместе с ней Настя лишилась и последних сомнений в том, что человек человеку волк, и что если она хочет выжить и отомстить обидчикам — ей нужно быть злее, коварнее и жестче, чем те, кто пытается сжить ее со свету.

А еще она поняла, что имидж ненормальной зверины, готовой перегрызть глотку любому, невзирая на последствия — это неплохая защита от тех, кто желает сделать ей пакость. Сто раз подумают, прежде чем пнуть ее, или попытаться облапить своими грязными ручонками.

Да, и такое было. Лапали. Через неделю после того, как Настя приступила к тренировкам, один из новых охранников, сопровождавших ее в апартаменты, молодой, с вечно сальным взглядом и кривой ухмылкой на толстых губах, подтолкнул ее под задницу, и сделал это так ловко, что его пальцы сзади угодили ей прямо ТУДА. Фактически он схватил ее за задницу, и сунул пальцы внутрь киски. И это после того, как у Насти очень даже ярки были воспоминания о том, как ее насиловал Сирус, как было больно и мерзко, и как хотелось свернуть ему шею.

Охранник выжил чудом. Как Настя умудрилась устроить ему открытый перелом носа — она и сама не помнила. Ее накрыла такая волна ярости, что события этого происшествия проявлялись у нее только отдельными картинками. Вот она невольно замирает, чувствуя, как проникают жесткие, грубые пальцы. И тут же картина: Настя лежит на охраннике, вцепившись зубами ему в лицо, и парень визжит, захлебываясь кровью и пытаясь сбросить ее с себя, и руки его скользят по Настиной спине, продирая ногтями жгучие кровавые полосы.

Потом выяснилось, что кроме откушенного носа, охранник лишился передних зубов, мизинца и левого уха. И это еще не считая отбитых гениталий и сломанных ребер.

Ее долго не могли оттащить от жертвы — хозяин запретил бить Настю так, чтобы она теряла сознание, а снять с парня разъяренную девицу не могли чисто физически — не хватало сил нескольких взрослых мужчин. Настя была невероятно сильна по меркам этого мира, а если добавить к тому еще и снадобья, которыми ее поили три раза в день — девушка очень прибавила в силе.

Немудрено быть сильной, если твой рост сто девяносто сантиметров, и похоже что ты продолжаешь расти. Еще на Земле врач команды сказал, что у нее не закончилась гормональная перестройка организма, и вполне вероятно, что Настя будет расти дальше. Она тогда удивилась — как это так, ей уже семнадцать лет! Какой рост?! Какая гормональная перестройка?! На что врач рассмеялся и похлопав ее по плечу сказал, что вообще-то женщины прекращают расти где-то к двадцати, двадцати одному году. Мужчины — к двадцать четыре-двадцать пять лет. Так что за три-четыре года она может прибавить еще сантиметров пять, а то и побольше. И кстати — двадцать лет, это усредненно. Судя по всему, у нее вообще имеется задержка роста. В семнадцать лет у нее нулевой размер груди, и…строение гениталий, как у юной девочки-подростка. Так что все еще впереди.