Страница 3 из 15
Бабушка помолчала. Мы обе видели, что Демид не может восстановиться, а двое дружинников, защищающие его, пали. На их место встали другие, но воинов было мало. Ещё немного ― и мой Ладо останется без защиты и без сил.
– Хорошо, ― согласилась бабушка, ― я проведу тебя к Демиду. Морок поставлю, чтобы не узнала тебя его ограждающая магия.
Колдунья возобновила ритуал, который вела, когда я пришла. Она что-то зашептала, кинула в чан травы, подожгла сухие пучки, лежащие на столе. И я почувствовала, что меня окружает другой образ, непривычный мне.
Амулет, весящий на шее, будто затягивал меня в воронку. Моё горло сдавило, а глаза ничего не видели.
А потом подступил запах крови, пота, услышала лязг ножей и стоны людей.
Рядом был Демид, он еле стоял на ногах, но пытался сражаться. Круг его обороны был разомкнут. На нас с ним бежал коротконогий воин противника с кривым ножом.
В последний момент брешь обороны закрыл дружинник и отразил удар. Я посмотрела на своего Ладо: у него из носа шла кровь, так бывало, когда Демид слишком долго пользовался своим даром.
Я взяла его руку и положила на амулет. Он смотрел на меня и не видел. Со стороны казалось, что он просто сжимает кулак у своей груди.
Амулет раскалился, даже через одежду я чувствовала, как в нём полыхает жар. И вся сила княжеского рода, сила колдунов, оберегающих князя и его семью, хлынула к своему сыну, наполняя и питая его.
Демид глубоко задышал, и его глаза начали наливаться красным огнём. Дружинники рубились с неприятелем вокруг нас, а я не могла насмотреться на Демида, пусть он и не видел меня.
Сила начала сочиться через каждую клеточку его тела, древние заклинания ожили и начали разворачиваться над полем брани.
Краем глаза я заметила движение в нашу сторону ещё одного из воинов Перуна. Это был Ведмурд. Его тоже окружали дружинники. Но он чувствовал себя лучше, чем сын, уверенно держался на ногах. Отец Демида уловил силу амулета своей жены и двигался к нам, желая понять необъяснимое. Ведь ни её, ни меня здесь быть не могло.
Демид глубоко вздохнул ― и на выдохе создал вокруг себя пылающий круг огня. Налегавшие на нас неприятели, вставшие в плотное кольцо и осыпающие ударами дружинников, не ожидали этого.
Ведь они видели, что огонь до этого прекратился, и решили, что воин Перуна погиб.
Но это было не так. Вновь обретённая сила пульсировала в нём, и мой Ладо был неутомим.
Я стояла рядом с Демидом, невидимая ему, но дающая поддержку и силу через амулет, горящий на моей груди. Ладо распрямился, его глаза горели огнём. Он смотрел поверх своих противников, и от его взгляда по все стороны растекались языки пламени.
Они не трогали дружинников князя, потому что лишь злость и ненависть, порождённые дурными намерениями, выжигаются пламенем Перуна. А дружинники князя, пусть горели гневом, но это был гнев людей, защищающих свою землю, своих жён, детей и стариков от ужасов голода, разрухи и плена. Такая злость не каралась Богами, и их огонь обходил стороной.
Неприятели падали и пытались сбить пламя о сырую землю, но она не принимала их. Это была наша земля, и она не помогала неприятелю.
Амулет в руках Демида горел так, что обжигал его ладони. Стоя рядом, я чувствовала, что рядом с нами просыпаются ещё силы. Невдалеке я различила княжича, его защищало два ряда воинов, и на его груди тоже был амулет.
Представители княжеского рода не были сынами Перуна, но носили амулеты, наполненные магией. И эти амулеты ― у княжича и его отца, который тоже был на поле брани, ― сейчас просыпались.
Амулеты были наполнены женской обережной силой. Многие солнца княжеские жены и матери молились за своих мужей и сыновей, долгие дороги и времена разделяли их, но силы любви были рядом и хранили своих крoвников.
Берегини рода были рядом со своими детьми, но оживить их магию, дать ей прийти на помощь могла только другая женщина, жена и мать, пришедшая на выручку к своему мужу. Поэтому амулет, несущий древнее волшебство и наполненный силой моей любви, смог оживить другие амулеты.
Они проснулись на груди сражающихся мужчин и наполнили их силой, дали надежду и опору. Их взгляды стали по-настоящему испепеляющими, и под ними враги ложились, как под градом ножей.
Дружинники, увидев, что враг испуган и отступает, начали теснить его. И, поддерживаемые огнём воинов Перуна, вскоре погнали прочь с поля брани. Дружинники преследовали неприятеля и собирали брошенное оружие и другие трофеи.
Демид стоял рядом со мной и пытался увидеть меня сквозь пелену морока. Но его глазам это было недоступно, и лишь сердце могло почувствовать любимый образ.
Ладо закрыл глаза и посмотрел на меня внутренним взглядом.
– Млада, милая моя, как ты здесь? ― спросил он.
– Я не могла оставить тебя одного, ― ответила я.
– Мне страшно за тебя и наше дитя, ― сказал он. ― Я не могу позволить тебе тратить силы.
– У меня хватит сил на нас троих, ― ответила я. ― Земля и Небо, Солнце и Луна помогают мне, амулет твоей матери бережёт. Я храню твоё дитя, как самое ценное для меня. Но я не смогу жить, если ты уйдёшь в царство Мары.
– Я вернусь, обязательно, но не сейчас, ― проговорил Демид и, протянув руку вперёд, добавил: ― Как бы я хотел хоть на мгновенье прикоснуться к тебе, вдохнуть запах твоих одежд, почувствовать волнение сердца.
Я просила силы проявить меня для суженого, дать нам хоть мгновение объятий. Но моему чаянию не суждено было сбыться. Боги позволили мне и так слишком многое.
Вдруг со стороны леса к путникам направились два всадника. Они были в княжеских доспехах, но один из них еле держался в седле. Второй же мчал лошадь во весь опор и стремился скорее подъехать к князю.
К всадникам направились дружинники. Один из прибывших свалился прямо на руки подоспевших людей, а второй спрыгнул с коня и устремился к князю. Припав на колено, он подал берестяную дощечку со знаком, какой я видела в руках Демида, когда мы с ним были в городе.
– Беда, князь, ― запыхавшись, проговорил он. ― На земли наши пришли неприятели с другой стороны. Град осаждён. Княгиня с молодой княжной внутри взятого в кольцо города.
– Как такое могло случиться? ― спросил князь. ― Почему мне не доложили?
– Чужаки пришли со стороны непроходимых болот, – ответил гонец, – какая сила там их провела ― мне неведомо. Но они очень быстро оказались у наших стен. И пока я скакал к вам, могли уже взять город. Ведь защитников там осталось немного. Все с вами ушли.
– Почему ведающие не знали про путь сквозь болота? – обратился князь к старику, стоявшему рядом с ним. – Почему не почуяли чужаков в самом сердце нашей земли? ―
– Не серчай, княже, ― ответил тот. ― Сила тёмная их ведёт. Новая она, такой я во все свои солнца не видал. Непроглядна она для меня и других видящих.
– Так глядите лучше, ― ответил князь и обратился к вестнику: ― Почему княгиню с княжной не вывели тайными тропами?
– Нельзя, князь, ― был ответ. ― Княжне молодой срок разрешаться от тяжести подходит, хворает она, нельзя её трогать, так лекарь сказал. Не вынесет княжна перехода и наследника сбросит раньше положенного.
Княжич, стоящий рядом, крепко сжал кулаки и крикнул своим людям:
– Коня, самого свежего коня мне! Кто едет со мной?
– Все устали после сражения, княже, ― ответил воевода. ― Войску нужен отдых. Да и путь неблизкий, идти нам несколько ночей.
– Мы пойдём через болота. Если неприятель прошёл, то и мы пройдём. Демид, ты едешь? ― спросил княжич.
– Да, я с тобой. Болота мне не страшны, ― ответил мой Ладо.
– Куда вы вдвоём, ― сказал Ведмурд, ― весь город в осаде, это много недругов в кольцо слились.
– С ними мой отец разберётся, когда подойдёт с войском, ― ответил княжич, ― а мне жену и мать спасать надо. Я свою княжну на руках из терема вынесу. Рядом со мной она всё выдержит. Вы меня только прикройте. Тропы в город есть тайные, тёмные. О них никто не знает. Проберёмся ночью и выведем их. А потом и дружина подойдёт, будем град отвоёвывать да других жителей спасать.