Страница 3 из 16
К сожалению, искать защиту в милиции оказалось бесполезным занятием. Были те самые лихие 90-е, когда сильные попирали закон с молчаливого согласия правоохранителей, которые не чурались греть на этом руки.
Поэтому следующие два года весь наш семейный бюджет уходил в эту внезапно образовавшуюся яму долгов. Туда же отправились родительские сбережения на черный день, земельный участок и даже квартира, которую отец всеми возможными способами выпрашивал, мотаясь по инстанциям и обивая пороги хакимов. Так получилось, что именно в этот плачевный для семьи период нам выдали положенную жилплощадь. Мы успели перевезти в нее только шкаф с книгами. Их у нас было немало, мама любила читать.
Квартира досталась самому наглому из «потерпевших» от рук тети. Абсолютно беспардонное существо чуть старше тридцати лет по имени Асхаб, любившее расхаживать в туфлях по нашей общажной двушке и материться.
Однажды он заявился в отсутствие родителей. Обычно при стуке в дверь, по наказу мамы, я ставил стул, смотрел в глазок и не открывал незнакомым людям. Но в этот раз я, почему-то забыв инструкцию, сразу отпер дверь. Он ворвался как к себе домой и сильно напугал нас сестрой.
Позже мама сказала ему, что Господь видит все и не оставит его поступок без внимания. Я мечтал поскорее вырасти, только чтобы начистить его мерзкую физиономию.
Он вынудил нас отдать ему квартиру, потом продал ее и купил себе авто. А спустя полгода до нас дошло известие, что он разбил машину, попав в серьезную аварию с последствиями для здоровья. Карающее ДТП помимо прочего лишило его то ли уха, то ли глаза, уже не помню.
Такое положение дел семьи, затянувшееся на два долгих года, скорректировало мое мышление не в пользу беззаботно-радужного восприятия жизни. Это был своеобразный экспресс-курс, в ходе которого я преждевременно познакомился с некоторыми принципами взрослой жизни, допустимыми по понятиям местной социальной доктрины.
Еще в этот период я узнал, что родственники способны подставить, милиция – не помочь, а сильные и в мире взрослых не прочь притеснить слабых.
Также я познакомился с силой денег. Деньги могли защитить нас от этих людей, позволить жить в новой просторной квартире и уберечь всех от ненависти друг к другу.
Уже тогда я решил, что они обязательно у меня будут, это всего лишь вопрос времени. Я приложу все усилия, чтобы никогда больше не становиться заложником такой ситуации.
Глава 2
Или отлично, или никак
Параллельно со всеми этими событиями шла своим чередом моя школьная жизнь. Я был прилежным учеником средней махачкалинской школы, с хорошей успеваемостью.
Не в пример домашним событиям, в стенах школы положение дел зависело от меня самого. Тут я брал реванш за бессилие в деле избавления семьи от денежной кабалы, самостоятельно разбираясь с тем, что было в моих руках. Хлопот с учебой родителям я не доставлял.
Однажды вечером после школы, закончив домашнее задание, я решил похвастать полученными днем оценками. С этой целью, собирая портфель, я нарочито долго теребил в руках дневник, то открывая и всматриваясь в него, то размахивая перед лицом как опахалом. Заметив «представление», папа подозвал меня к себе и со словами «А ну-ка, посмотрим, что ты принес сегодня домой», заглянул в графу оценок дня. Там, к моей гордости, красовались две пятерки и четверка по природоведению.
«Молодец, сынок», – похвалил отец, а затем, немного подумав, добавил: «А четверку надо исправить». Я не знаю, чем его не устроила моя четверка, но он был тревожно серьезен.
«Скажи учителю, что ты подготовился и хочешь пересдать на пять». Я последовал совету отца и к следующему уроку вместе с текущим заданием подготовил и прошлое.
Учитель против пересдачи не возражал и, прослушав ответ на оба урока, поставил две пятерки. Это был не только радостный, но и очень важный день в моей жизни. С того момента у меня сформировалось устойчивое отношение к оценкам: подготовиться на «отлично» – это показатель отношения к любому делу, за которое ты берешься. Поэтому до сих пор в моей личной шкале есть оценка «пять», и есть все остальные.
Папа и сегодня не может дать ответ, почему тогда настоял на пересдаче, но она изменила мой взгляд на подготовку к урокам, добавив к ним пару ковшов усердия.
Мой отец учился в сельской школе и не был отличником. Тогда в «негородских» учебных заведениях были и альтернативные методы повышения успеваемости. По рассказам отца, в сделках «оценки бартером», за разменную монету сходили орехи, мед и, естественно, бараны. Учитывая такую возможность, напрашивается вывод, что его отношение к собственной учебе было менее щепетильным. Несмотря на это, его слова мотивировали меня стать круглым отличником.
Я готовился ко всем урокам как следует и вечно тянул руку. Порой давал по нескольку решений задач, хотя этого не требовалось, подсказывал запинающимся у доски и даже исправлял учителей. Со стыдом признаю, что это был чистой воды выпендреж, но я мог себе его позволить.
Были, конечно, и предметы, которые давались мне нелегко. Вообще я тяготел к точным наукам, в особенности к математике. Чем меньше имел отношение к этой дисциплине школьный предмет, тем меньше у меня было желание им заниматься. Самым «не моим», как ни странно, был урок рисования. Не знаю, являлось ли это следствием неумения рисовать, или неумение стало следствием нелюбви, но наиболее «потные» из моих пятерок стояли именно в альбоме.
Иногда, чтобы не ронять планку отличника, приходилось ухищряться. Помню, как обращался к учителю с просьбой помочь нарисовать сложную часть под предлогом, что именно она мне плохо дается. А потом еще одну и какую-нибудь заковыристую деталь. Вот таким методом каши из топора благополучно дорисовывалось задание на твердую четверку. С учетом моего статуса круглого отличника ставили пять.
Используя свои преимущества, я находил пути достижения цели даже в среде, к которой не был приспособлен. Однако в моем классе не только я усвоил это правило. Был у нас один второгодник, рослый, физически крепкий и нахальный мальчик. Так вот он, не будучи приспособлен к получению знаний, умело использовал свои преимущества.
Если точнее, он мог прямо на контрольной втихаря передать свои задачи нескольким ребятам. Еще до начала ответственного урока он в ультимативной форме разъяснял, кто и как будет ему помогать. Взамен узурпатор был готов взять на себя роль защитника от обидчиков на межклассном уровне.
Несмотря на то что ребята из параллельных классов не представляли особой угрозы, отказать ему многие побаивались. В отличие от моей «каши из топора» этот метод «насильственного делегирования» был менее дружелюбным.
Будучи отличником, я тоже оказывался в списке его потенциальных субподрядчиков, но был тверд в своем нежелании потакать этой схеме. Я бы легко справился со всеми его заданиями, но понимание, что меня заставляют, вызывало бурю внутреннего несогласия, а пример стойкости отца давал смелость сказать «нет». Из этой ситуации я тоже вынес важный урок.
ПРАВИЛО 2. Уверенное отстаивание своих принципов при неравном по силе противодействии приводит к неприятностям. Однако подчинение силе в перспективе имеет куда более плачевные последствия. Поэтому повиновение – неэффективный и недальновидный способ защиты от притеснения.
Глава 3
Герой-трубочист
К старшим классам отец решил, что пора приобщать меня к физическому труду и стал время от времени брать с собой на работу. Для меня было важно приносить пользу семье любым возможным способом, и я не капризничал, несмотря на то, что в отцовском ремесле было мало романтики, ведь он был сантехником.
Поначалу я помогал ему в расклейке объявлений в нашем районе и на окрестных улицах, где часто ходили люди. Обычно по выходным, рано утром, когда город еще дремал в свободном распорядке нерабочего дня, я уже орудовал клеем, оставляя бумажные «заплатки» на видных местах.