Страница 85 из 97
– Не, пап, я против других жен и детей, ты знаешь, да и вообще я…
– Все уже решено, – решительно заявил отец. – Пару недель еще погуляй, а потом поедешь с женихом знакомиться. Ты меня тоже знаешь – надумаешь чудить, сто раз пожалеешь.
Уговаривала отца передумать еще с полчаса, приводя всевозможные аргументы, но ничто не подействовало, а потом он просто взял и уехал, и только тогда я вспомнила, что вообще-то ехала попросить денег для Цербера.
У-у-у!
Выйдя из ресторана, далеко не ушла. Нашла какую-то лавочку, плюхнулась на нее и как разрыдалась. Все плохо. Со смертью мамы только хуже и хуже становится. Мне не хватает ее хитрости, мудрости, да и просто ее самой.
У-у-у!
С горя все-таки набрала шефа. Хоть с кем-то поделиться горюшком надо, правда, Дане самому сейчас тяжко приходится.
– У-у-у! – горестно сообщаю я начальнику, когда он отвечает на вызов.
– Лиз, что случилось?
– У-у-у! – подвываю я с обидой.
– Лиза! Где ты? Ты можешь нормально сказать, что случилось?
– Я заму-уж выхожу-у. За какого-то восточного магната.
ЦЕРБЕР
– Лиз, это какой-то бред, – уверенно произношу я, выслушав сбивчивый рассказ своей расстроенной половинки. Спорит со мной. – Лиз, скажи где ты, я тебя заберу, потом будем решать. Успокойся, никто тебя замуж против воли не возьмет.
Иду к машине. У меня в делах все плохо, но может, хоть с Лизе удастся помочь. Набираю номер ее отца.
– Ну здравствуй, – раздается в телефоне довольный голос Натана Адамовича. – Что уже позвонила и нажаловалась тебе? Доверяет, да?
– Натан Адамович, о чем вообще речь? Какой жених. Вы же так хотели и обещали…
– Мало ли, чего я хотел и обещал. Слишком долго думал. Такие предложения как у меня с неба не падают. Теперь все, поезд ушел. Хотел бы мою дочь получить, перестраховался бы и уже замуж взял.
– Я не думал долго. Я ведь вам говорил, что у меня есть определенные финансовые обязательства, а сейчас и вовсе трудности.
– Ну вот и зачем мне твои финансовые трудности, когда за Лизу мне горы золотые сулят. Тем более, я тебе раньше предлагал тунеядку и тусовщицу невоспитанную, а сейчас все иначе. Это ты, конечно, хорошо на нее повлиял. Мне ее из каждого утюга нахваливают. Да и по разговору изменилась. Рассудительная такая стала, пыталась аргументами на меня давить, ужимки материнские забыла. Еще немного и вернется в нормальное свое состояние.
– Что значит вернется?
– Ну она же не всегда дуру тупую из себя разыгрывала. Какие-то гены от меня передались. В школе училась хорошо, высокие очень показатели были, потом резко на спад пошла, загуляла, учебу забросила. Как назло все заваливала. Я ее пробовал в университет хороший отдать, чтобы там повлияли, может заинтересовали. Не-а, ну я и плюнул на это дело. Это на нее все мать ее так влияла. А сейчас, думаю, появился шанс, и ведь сработало. Ладно, мне некогда. У тебя есть еще что по делу?
– Не нужно отдавать Лизу против воли замуж, это точно к чему хорошему не приведет.
– Что-то тебя не смущало ее состояние и чувства, когда я отдавал ее тебе против ее воли, а сейчас смотри, как заговорил. Если уж получил сокровище, то надо было сразу крепче хватать, а то, видите ли, финансовые обязательства у него, невеста. Что, небось еще раздумывал, чья дочка лучше? А теперь все, поздно. Больше Лизу не увидишь.
Файнберг сбросил вызов. Злорадствует, веселится.
С раздражением отбросил от себя телефон, но потом, пару минут подумав, взял вновь.
– Алло, Тимур, привет. Надо встретиться. Сегодня. Чем раньше, тем лучше. Есть серьезный разговор.
– Привет. Я не могу сегодня, – сухо отвечает Тимур. – Да и вообще я с тобой встречаться не хочу.
– Я хочу поговорить о Карине. Точнее в том числе о ней.
Тимур помолчал.
– Ну ладно, заинтриговал. Где встретимся.
В ресторане приватный разговор – не вариант. К себе домой звать не хочу.
– Встретимся в компании?
– Хорошо. Через час.
ЛИЗА
– Зачем нам в выходной на работу ехать? – ворчу я, уткнувшись носом в боковое окно машины. Я вроде и успокоилась, но настроение все равно поганое.
– Есть одно дело. Лиз, а ты как в школе училась?
Отрываюсь от окна и поворачиваюсь к Церберу.
– В смысле?
– Ну там, на двойки? Или может на пятерки?
Отвернулась обратно к окну.
– Когда как.
– Но в целом?
– Поначалу хорошо училась, потом забросила.
– Почему?
– Рано поняла жизнь.
– Ты о чем?
– Ну а зачем мне эта учеба? Денег и так полно. Было. Все что захочу, все покупалось.
– Но ведь поначалу ты все-таки хорошо училась, значит был интерес?
– Ага. Я же маленькая была, старалась. Чтобы папочку радовать, удивлять в редкие с ним встречи. Чтобы ценил, гордился, любил. А папочка на все мои успехи, братьев в пример ставил, что у них вот лучше, и в мои годы они уже сделали то-то, то и вон то. Вечный недостижимый эталон. Поначалу это меня раззадоривало, хотелось доказать, что я тоже хороша и достойна любви и внимания. Мама мне только сочувствовала и объясняла, что это не поможет, жить надо для себя, любить и ценить только себя. Ну и позже я доросла, чтобы это понять. Хоть я буду трижды хорошей и умной, любовь отца это не купит. Когда я забросила учебу и стала вести себя иначе, его внимания стало даже больше, пусть это было и отрицательное внимание, с постоянной руганью, но оно хотя бы было. Плохие девочки вызывают больше интереса. И жить так, как мама, мне понравилось гораздо больше. Не напрягаясь, без труда получая все что хочешь, без разбитого сердца, потому что его нельзя разбить, если любишь только себя. Идти по жизни легко, без обязательств, порхая, словно бабочка, ни к чему не привязываясь и наслаждаясь каждым днем. Разве плохо?
Цербер в ответ пожал плечами и задумчиво произнес:
– Мне показалось, что на самом деле тебе хочется от жизни чуть большего, чем жизнь бабочки. Другой характер.