Истинная

— Знаешь, а ведь я из стаи, которая придерживается древних традиций. Таких, как полное подчинение волчицы своему волку. Твое поведение огорчает меня.

— И что ты намерен делать с моим неповиновением? Будешь выбивать его из меня? — задиристо спросила, хотя у самой мороз по коже пробежался.

А ведь я его сейчас тупо провоцирую. Не в моем положении качать права, но я, кажется, надеюсь на то, что его привязанность ко мне окажется сильнее задетой гордости. Хотя если учесть его семейку, то для него похоже в новинку, что женщина перечит ему.

Жан обаятельно улыбнулся и покачал головой. Но вот его взгляд не позволил мне расслабиться. Черные глаза смотрели на меня хитро, даже как-то коварно. Что он задумал?

— Ася, ну что за глупости? Ты думаешь я не смогу найти другого способа сломить тебя? Более приятного.

Его голос стал урчащим, тягучим и каждое слово отзывалось трепетом в груди. Я знаю к чему он клонит и это заставляет меня нервничать, ведь я уже успела понять, что устоять перед ним мне не помогает даже ненависть к отвергнутым.

Он шагнул ко мне, но я тут же отступила от него, боясь снова оказаться в его плену.

— Даже не думай.

— И зачем оттягивать неизбежное? — с хитрой улыбкой спросил Жан.

— Ты там что-то про завтрак говорил, — с трудом произнесла и отвернулась от него, больше не в состоянии выдержать блеска черных глаз.

Я бы и поддалась его порыву, но, во-первых, я чувствую, что его отвергнутые где-то рядом, по крайне мере мне кажется, что в соседней комнате кто-то ходит, ну и во вторых, здесь рядом мой избитый друг и люди. Позволить себе отдаться на волю этой чертовой любви к отвергнутому я просто не могу.

— Да, я помню. Идем, — с насмешкой произнес Жан и повел меня на кухню.

Все-таки я была права и в доме находились еще как минимум двое отвергнутых. Стоило нам выйти из гостиной, как туда вошли двое мужчин, направившись прямо к неприметной двери. Как я понимаю, в их обязанности входит присмотр за пленными.

— Если ты сейчас будешь переживать по поводу, что твоего бедно друга и людей не кормят, то насчет этого не стоит волноваться.

Я с удивлением посмотрела на Жана, почувствовав, что он это говорит не просто, чтобы покрасоваться передо мной и показать какой он милосердный и так далее.

— Ты даже как для отвергнутого странный, — тихо пробормотала, сомневаясь, что вообще когда-либо смогу его понять.

— И ты не думаешь, что в этом есть что-то обаятельное? — с улыбкой спросил Жан, повернувшись ко мне.

— Я думаю, что в этом есть что-то пугающее, ведь никогда не знаешь, что можно от тебя ожидать.

— Не правда. Присмотрись ты ко мне повнимательнее, ни как к объекту ненависти, ты бы так не считала.

Я лишь пожала плечами, хотя так и хотелось сказать, что чем больше я пытаюсь его понять, тем отчетливее ощущаю, что за его красивым личиком и манерным поведением скрывается расчетливый оборотень, действующий лишь в своих интересах. Хотя так ли это? Мне кажется, что Жан один из лидеров отвергнутых, но никак не возглавляет ее. Обычно те, кто стоят над другими, не спешат окунаться в самую гущу и только руководят процессом. Да и вообще, как я слышала, над отвергнутыми взяла власть женщина, и, по-моему, она пума. Знакомая ситуация. Нечто подобное уже происходило года два назад, когда отвергнутые решили поиграть с генетикой.

Обращать людей с помощью укуса уже почти невозможно, мы утратили эту возможность много столетий спустя. Сейчас укушенный либо умрет, либо останется человеком. Шанс стать одним из нас крайне мизерный. Пару лет назад отвергнутые уже пытались увеличить свою численность с помощью созданной ими сыворотки и укуса, используя этих оборотней как расходный материал. И они оказались намного сильнее чистокровных. Хотя это все потому, что человеческого в них осталось мало. Они были безумно сильны, но наравне с этим и не отличались умом, как и продолжительностью жизни. Эти оборотни не могли продержаться и пяти дней, как яд оборотня разъедал их тело. Жуткое было время. Много убийств, похищений и хаоса. Тогда старейшинам удалось собрать воедино несколько стай, чтобы справиться с отвергнутыми и казнить всех, кто был причастен к созданию сыворотки.

— О чем задумалась? — вывел меня из размышлений мягкий голос Жана.

Мы уже зашли на кухню, где нас встретил терпкий аромат кофе и омлета.

— Да так, — неопределенно отмахнулась, не желая говорить ему о своих мыслях. Он ведь по любому был как-то замешан во всем этом.

— Меня уже начинает утомлять твоя черствость, — неожиданно резко произнес Жан. — Говорить со мной не хочешь, отмачиваешься и вечно ходишь с хмурым лицом. А ведь я стараюсь хоть как-то тебе угодить… Что для меня вообще в новинку.

— А угождали обычно только тебе?

— Да. Видишь ли, моя дорогая, я в том положении, когда могу требовать это от других.

И хоть Жан и не выглядел раздраженным, но я почувствовала, что сумела задеть его. Правда в этот момент я раздумывала только над тем, что чем лучше, точнее игривее, у Жана настроение, тем чаще он кидается своими французскими фразочками.

Я решила промолчать и просто села за стол. Все равно что ни скажи я ему, он или не услышит, или услышит только то, что захочет. Так что смысл тратить впустую слова? Жан молча сел рядом и хоть я и не смотрела на него, но то и дело чувствовала на себе его раздраженный взгляд. Нет ну а что он хочет? Думает, что стоит ему только пожелать и я напрочь обо всем забуду и буду думать лишь о нем одном? Хотя я в последнее время и так в основном только о нем и думаю.

Покончив с едой, Жан молча встал и вышел из кухни. Такой тихий уход оставил у меня на сердце неприятный осадок. Мне почему-то казалось, что хоть что-то он мне скажет. И что мне совсем не нравится, так это внезапно возникшее чувство вины. С чего бы это?

Нет, ну я никогда не думала, что истинная пара это одни лишь волнения и стресс. В моем представлении она связана с полным взаимопониманием, чего нет у нас с Жаном. И пока один из нас не уступит, к согласию мы не придем.

Вымыв посуду, я вернулась в свою комнату, ждать не пойми чего.

Когда солнце спряталось за верхушками деревьев и на небе взошла убывающая луна, я окончательно решила, что рядом с отвергнутым мне не место. И хоть часть меня противилась этому, я смогла настроить себя решительно. Нужно сбежать отсюда любой ценой. Вот только Глеба я уже потеряла и не хочу лишиться еще и Сергея. К тому же он попадет под горячую руку из-за меня. Но есть ли шанс сбежать нам двоим, когда мы окружены стаей отвергнутых? К тому же Сергей выглядел довольно измотанным, он явно не осилит долгую дорогу.