Страница 11 из 18
Пока шли вдоль кромки леса, подпоручик попутно проводил вступительный инструктаж, перескакивая с пятого на десятое, не забыл сообщить и актуальную на сегодня связку пароль-отзыв.
Моему отделению нарезали под сотню метров лесной опушки и косогора, а дальше — там, где восточный склон становился заметно более крутым и начинался ельник, расположился заслон пограничников. Водолей сделал крюк и сначала представил меня заправлявшему там старшему вахмистру с окровавленной повязкой на голове, затем повёл знакомиться с собственными подчинёнными.
«Вот же Аспид, змей подколодный, удружил, так удружил!» — с досадой подумал я, когда где-то впереди раздались крики и ругань.
Мы продрались через подлесок и обнаружили, что два бойца увлечённо мутузят третьего, а тот прижимается спиной к сосновому стволу, прикрывает голову руками и не даёт повалить себя на землю. Остальные новобранцы в дурно подогнанной форме преспокойно сидели на брёвнышке и переговаривались, обсуждая ход драки. Винтовки в пирамидке стояли тут же.
— Отставить! — во всю глотку рявкнул подпоручик и рванул из кобуры на поясе револьвер. — К стенке поставлю, гады!
Парни мигом оставили свою возню, да и наблюдатели подскочили с брёвнышка — не сказать будто по струнке вытянулись, но нечто похожее на стойку смирно изобразить всё же попытались.
— Что тут происходит?! — потребовал объяснений взводный у драчунов.
На вид парням было лет по восемнадцать. Белобрысому рядовому, который до того прижимался спиной к сосне и прикрывал голову руками, подбили глаз и расквасили нос. Его оппонентам досталось не так сильно: у невысокого блондина кровил уголок рта, а его долговязому и длиннорукому товарищу прилетело по уху. И ни один ответить не удосужился, стояли молча, будто воды в рот набрали.
— Последний раз по-хорошему спрашиваю… — уже совсем негромко, но как-то на редкость внушительно произнёс Водолей, — что… здесь… происходит?
У парня с опухшей губой сдали нервы, и он нехотя сказал:
— Да этот реакционер развёл свою разлагающую пропаганду…
Взводный рявкнул:
— Представиться! Отвечать по форме!
— Рядовой Михаил Голец! — вытянулся по струнке блондин. — Причиной драки стала недопустимая политическая агитация, господин подпоручик!
Драчуны оказались троицей добровольцев, в ряды республиканской армии их привела активная гражданская позиция, только вот убеждения разнились самым радикальным образом. Двое оболтусов были центристами-скаутами, их оппонент входил в «Правый легион».
— Линь, у тебя как с политическими взглядами? — вникнув в суть проблемы, поинтересовался подпоручик.
— Я — февралист, среди этих точно любимчиков не будет, — заявил я, изрядно покривив душой. Центристы-скауты меня своими убеждениями особо не раздражали, а вот активистов «Правого легиона» я на дух не переносил.
— Ну и замечательно, — буркнул взводный и обратил своё внимание на бойцов, наблюдавших за дракой со стороны. — А вы, балбесы, их почему не разняли?!
Лично я думал, что ответа мы не дождёмся, но не тут-то было. Худощавый паренёк, форма на котором висела будто на вешалке, развёл руками и бесхитростно заявил:
— Так это… Стал быть, приказа не было, ваше бродие! А, может, оно так принято у городских? Нам бы потом, стал быть, ещё и накостыляли за них!
Подпоручик пригрозил говорливому бойцу кулаком и скомандовал:
— Стройся!
Троица драчунов присоединилась к сослуживцам, которые и без того уже стояли вдоль брёвнышка, немного потолкались, занимая места по росту, и замерли.
— Новый командир отделения — вахмистр Линь, — указал на меня Водолей. — Слушаться его беспрекословно! Всё, я ушёл.
И он ушёл, а я остался один на один с девятью новобранцами. Прежде столь многочисленным коллективом руководить ещё не доводилось, но начинающие операторы в отстойнике какие только номера не откалывали, так что я подавил неуверенность и приказал:
— Назовитесь!
Тут обошлось без неожиданностей, все бойцы взвода оказались в наличии, и я скомандовал:
— Кто умеет стрелять — шаг вперёд.
Вперёд выдвинулись все. Кто-то сразу и решительно, кто-то после явственной заминки, а два или три человека совершенно точно последовали за остальными, не желая выглядеть неумехами.
— А кто умеет стрелять хорошо? — переформулировал я вопрос. — В ростовую мишень на двух сотнях метров кто попасть сможет? Шаг вперёд!
На сей раз из строя выдвинулись троица добровольцев и говорливый живчик, а затем к ним присоединился ещё один деревенский призывник — кряжистый и плечистый, открытым лицом с носом картошкой чем-то напомнивший Василя. Что называется — парень от сохи.
— Вернитесь в строй, — командовал я и велел стоявшему первым скауту принести винтовку.
Тот взял из пирамиды трёхлинейку, подхватил с земли брезентовый ремень с кожаным подсумком на шесть винтовочных обойм и вернулся ко мне. Откинул затвор, продемонстрировал пустые неотъёмный магазин и патронник, повесил оружие на плечо.
— Винтовку под рукой держи, — распорядился я и вызвал следующего.
Разобраться с оружием получилось в итоге у всех, и я справился о боекомплекте. Ответ не порадовал: у бойцов имелось лишь по десятку патронов.
— Ваш бродие! Стал быть, нам патроны унтер-покойничек каждый раз выдавал, царствие ему небесное! — пояснил мне всё тот же деревенский живчик. — А его снарядом того-сь…
Я вздохнул и спросил:
— Зовут тебя как?
— Прокопом кличут, ваш бродие!
— Метнись за взводным, чтоб одна нога там другая здесь.
Повторять приказ не пришлось, боец умчался в лес, а я глянул на лежавшие у кострища инструменты. У отделения имелась штыковая лопата и ржавое кайло, да ещё в бревно был всажен топор. Тоже ржавый.
— За мной! — скомандовал я, желая осмотреть позиции отделения, но почти сразу наткнулся на воронку, трава рядом с которой была забрызгана чем-то бурым.
— Здесь фельдфебеля убило, — подсказал Антон — тот скаут, что стоял в строю первым.
— Сразу наповал, — добавил его товарищ Михаил.
Я промычал нечто маловразумительное, пошёл дальше и наткнулся на ещё одну воронку, куда глубже первой. Метрах в двадцати от неё вдоль опушки леса протянулась неглубокая траншея. С одной стороны она упиралась в полноценный окоп, с другой оказалась незакончена.
Грунт здесь выглядел не столь каменистым, как на моей прежней позиции, так что я наметил фронт работ, двух деревенских призывников поставил в охранение, двум велел углублять траншею, а последнего отправил проредить подлесок, дабы кусты не перекрывали линию стрельбы.
— Только на открытое пространство не суйся! — предупредил я его, после взглянул на добровольцев. — Мне ваши убеждения до лампочки, нихонцам — тоже. Начнёте дурить, и сами сдохните, и остальных под монастырь подведёте. Это ясно?
Те вразнобой заявили:
— Так точно, господин вахмистр! — но ничуть меня такой покладистостью не убедили.
Именно поэтому следующие пятнадцать минут я пытался своих подчинённых разговорить, но не слишком-то в этом преуспел. Тогда отправил скаутов орудовать лопатой и кайлом, а легионеру поручил вырубку подлеска. А там и Прокоп взводного привёл.
— Ну что опять не слава богу, вахмистр? — потребовал тот объяснений, даже не пытаясь скрыть раздражения. — У меня помимо тебя ещё три отделения имеется!
Я тянуть резину не стал, быстро и чётко обозначил все свои потребности:
— Патроны. Гранаты. Пулемёт. Лопаты. Бинокль. И ещё каски нужны.
Меж бровей Водолея залегла глубокая складка, он пожевал губу и заявил:
— Каски обещают со следующим обозом привезти. Как привезут, выдам. Патроны выделю. За расход будешь отвечать лично. О пулемёте не мечтай даже. У нас их всего два на взвод. Там, — неопределённо махнул он куда-то себе за спину, — они нужней. Гранаты тоже не дам. Твои оглоеды с ними обращаться не обучены, только повзрывают друг друга.