Наш секрет

— …поэтому я попросила Давида познакомить тебя с каким-нибудь хорошим мужчиной, — заключает мама.

— Что?! — Я выхожу из ступора. — Не надо меня ни с кем знакомить!

— Это ни к чему тебя не обязывает, Александра, — мягко улыбается мама. — Присмотришься, вдруг что-то из этого выйдет.

— Ты серьезно считаешь, что Давид сможет подобрать для меня мужа? — недовольно фыркаю я. — Мам, хватит! Давай не будем ссориться, потому что твое слабое состояние не позволяет мне вновь устраивать скандал.

— Ладно, — неожиданно быстро соглашается она и тут же переводит тему: — К отцу наведайся. Он соскучился.

— Не сегодня уже. Мне еще Черри нужно забрать.

Поправив одеяло и подушку, я целую мать в морщинистую щеку и выхожу из палаты. Трясет от мысли, что за моей спиной родные занимаются сводничеством! Надеюсь, Давид не станет участвовать в этом беспределе!

В нашем городе потеплело и будто изменилось что-то. Или я просто отвыкла. Те же самые дома, люди, магазины и улицы. Но ощущение, что чужие. Оказывается, я ни капли не соскучилась, скорее наоборот. Серый город навевает тоску и уныние.

Сев в маршрутку, доезжаю до своей остановки, предварительно предупредивСветку, что забегу в гости. Пусть готовит сумку с вещами Черри.

Под ногами каша, сапожки промокают. Остановившись у подъезда, я звоню в домофон, а потом поднимаюсь на нужный этаж. Когда за дверью раздается громкий лай, сердечко сжимается.

Щелчок замка, лукаво улыбающаяся подруга в дверном проеме. Светка не успевает ничего сказать: Черри проносится мимо нее, едва не сбив с ног, и довольно начинает прыгает вокруг меня. Присев на корточки, я позволяю себя облизать. Глажу мягкую шерстку, смеюсь.

— Привет, девочка моя! Я соскучилась, а ты?

В ответ получаю максимум эмоций от собаки! Даже глаза начинают слезиться.

— Шур, ты чего в подъезде торчишь? — спрашивает Светка. — Проходи. У меня пирожки с мясом есть. Сейчас чайник поставлю.

— Я только Черри заберу. И вещи.

— Угу, конечно!

Я захожу в тесную прихожую, застываю на пороге. Подруга бросает на меня загадочный взгляд и качает головой.

— Ты же позже должна была приехать? Что случилось-то? Не понравился он тебе?

— Понравился. Наверное.

— Тогда в чем дело? — недоумевает Света.

— Видимо, не сошлись характерами.

В этот момент из глаз начинают литься слезы. Это… непроизвольно выходит! Я просто ужасно запуталась. Во всем, что со мной происходит.

Подруга тут же заключает меня в свои объятия. Гладит по волосам, что-то тихо приговаривает и утешает.

— Мой на смене, вернется завтра. Раздевайся, Саш. Вот увидишь, выговоришься — легче станет.

Глава 51

На столе вино и конфеты, пирожки с мясом съедены до последней крошки. Вкусные, румяные. Возлюбленный Светки вернется — обидится, что ему не оставили.

Подруга, не перебивая, слушает весь мой рассказ, буквально по дням и часам. У меня много информации накопилось. Под бокал вина не удерживаюсь и от интимных подробностей, жутко краснея и заикаясь при этом. И чем больше говорю, тем сильнее убеждаюсь, что в целом, если откинуть прошлую ночь, поездка мне понравилась. Очень-очень. Внизу живота взрываются фейерверки, стоит на секунду прикрыть глаза. Чего-чего, а близости с Северовым мне точно будет не хватать.

— Короче, я сделала такой вывод, — произносит задумчиво Света, делая глоток вина. — Костя тюфяк, Иван — тот еще засранец. Они разные. Со своими плюсами и минусами. И тебя это пугает. Так?

— Костя не тюфяк, — тут же реагирую я.

— Тюфяк-тюфяк. Даже не спорь, Шура. Я же помню его. Был влюблен в тебя без памяти, в рот заглядывал. Всё делал, лишь бы ты не злилась. Ни разу голос не повысил. Вот бы его характер переместить в тело Ивана, да? Получился бы идеальный мужчина! Богатый, красивый, отличный любовник и милый зайка в общении.

— Я бы такого не хотела, — качаю головой. — Северов — это Северов. А Костя — это Костя.

— Во-о-от! Правильно мыслишь!

— Но Иван и правда невыносимый! Ты вообще слышишь,

что

я тебе рассказываю? Он выбросил мое кольцо!

— Слышу. Ты делаешь акцент на последнем его поступке и почему-то не берешь во внимание прошлое к тебе отношение.

— Северов вспыльчивый, переменчивый… Откуда я знаю, что его отношение было серьезным?

— Это ты со слов бывшей решила, что он несерьезный? — фыркает Света. — На твоем месте я бы делила ее слова надвое. Она первой запрыгнет к Северову в койку, едва вы разбежитесь. Спросила бы у самого Ивана, как обстояли дела, если тебя это тревожит. Меня бы не парило, например. Ну было и было. И вообще! Мало ли какие у этой Алины мотивы?

— Какие тут могут быть мотивы? Девушка просто поделилась непростой историей.

— И ты растрогалась и пожалела ее! Боже мой, какая прелесть! — паясничает подруга. — Одно я тебе скажу: ты плохо разбираешься в людях, Шура.

Мы со Светкой много спорим, но как-то совершенно по-доброму, пытаясь доказать свою точку зрения.

— Вангую, что долго друг без друга вы с Иваном не сможете. Притяжение никуда не деть.

— Иван не придет ко мне. Ни за что. И не попытается искать встреч. Для него я умерла, потому что вернулась к мужу.

— Первый шаг можешь сделать и ты. Знаешь же, где он работает? Подкарауль, расскажи правду! А вдруг…

— Нет… Я не стану. Если судьба, то… мы обязательно встретимся.

— Я бы не полагалась на судьбу, а брала инициативу в свои руки. Иван реально тот человек, который сможет вытащить тебя из … дерьма, в котором ты варишься почти двадцать лет!

Позже мы с подругой перебираемся в гостиную и включаем слезливую мелодраму. Черри спит у меня на коленях. Так хорошо и спокойно в гостях у Светки, несмотря на наши горячие дискуссии. И я даже не думаю отказываться, когда она предлагает остаться с ночевкой. Уставшая до чертиков после долгой дороги и бессонной ночи, я моментально засыпаю на раскладном диване.

Следующий — последний — день отпуска посвящаю родителям. Проснувшись после десяти утра, первым же делом я отправляюсь к отцу. Пока мать в больнице, он устроил дома настоящую помойку! Кухня заставлена грязной посудой, одежда разбросана по всей квартире. Стирки столько, что я без конца насилую стиральную машину.

Готовлю обед и ужин. Еду к маме. По результатам обследований ей ставят гипертонический криз на фоне нервного напряжения. Я чувствую себя виноватой в случившемся. В этот раз острее, потому что понимаю, какими серьезными оказались последствия моей лжи. Чтобы заслужить если не прощение, то хотя бы снисходительную улыбку в свою сторону, я долго вслух читаю книгу. Ухаживаю за мамой, как могу! Глазом моргнуть не успеваю, как очередной день подходит к концу.

Из-за того что я боюсь остаться одна в своей квартире, ночую в родительском доме. Так проще — не думать, не анализировать. Забивать голову чем угодно, лишь бы не вспоминать Ивана, его горячие поцелуи, руки, взгляды, хотя Северов так и норовит пролезть в мои мысли. Упрямый, даже сейчас.

Утром я встаю пораньше и собираюсь на работу. Отпуск окончен, пора включаться в прежний режим.

До кондитерской добираюсь на маршрутке. Открываю дверь, колокольчик звенит над головой. Из-за прилавка показывается Таня. Она радостно улыбается и начинает расспрашивать, как прошла моя поездка. Сославшись на то, что много дел и я обо всем расскажу позже, иду в цех. В свое сладкое царство, где просто обожаю творить чудеса!

Связав волосы и переодевшись в рабочую одежду, я замечаю в дверном проеме Таню. Она что-то прячет за спиной.

— У меня для тебя кое-что есть! — произносит с хитрой улыбкой.

— Что?

— Вчера в кондитерскую приезжал твой мужчина. Ой, прости. Не твой! Иван.

Тело бросает в жар, когда я слышу имя. Рубашка липнет к спине, пульс зашкаливает. Чтобы не грохнуться в обморок, прислоняюсь к стене.

— М-м, ясно, — говорю как можно равнодушнее. — И что он хотел?