Страница 10 из 20
Парни мигом оставили свою возню, да и наблюдатели подскочили с брёвнышка – не сказать будто по струнке вытянулись, но нечто похожее на стойку смирно изобразить всё же попытались.
– Что тут происходит?! – потребовал объяснений взводный у драчунов.
На вид парням было лет по восемнадцать. Белобрысому рядовому, который до того прижимался спиной к сосне и прикрывал голову руками, подбили глаз и расквасили нос. Его оппонентам досталось не так сильно: у невысокого блондина кровил уголок рта, а его долговязому и длиннорукому товарищу прилетело по уху. И ни один ответить не удосужился, стояли молча, будто воды в рот набрали.
– Последний раз по-хорошему спрашиваю… – уже совсем негромко, но как-то на редкость внушительно произнёс Водолей, – что… здесь… происходит?
У парня с опухшей губой сдали нервы, и он нехотя сказал:
– Да этот реакционер развёл свою разлагающую пропаганду…
Взводный рявкнул:
– Представиться! Отвечать по форме!
– Рядовой Михаил Голец! – вытянулся по струнке блондин. – Причиной драки стала недопустимая политическая агитация, господин подпоручик!
Драчуны оказались троицей добровольцев, в ряды республиканской армии их привела активная гражданская позиция, только вот убеждения разнились самым радикальным образом. Двое оболтусов были центристами-скаутами, их оппонент входил в «Правый легион».
– Линь, у тебя как с политическими взглядами? – вникнув в суть проблемы, поинтересовался подпоручик.
– Я – февралист, среди этих точно любимчиков не будет, – заявил я, изрядно покривив душой. Центристы-скауты меня своими убеждениями особо не раздражали, а вот активистов «Правого легиона» я на дух не переносил.
– Ну и замечательно, – буркнул взводный и обратил своё внимание на бойцов, наблюдавших за дракой со стороны. – А вы, балбесы, их почему не разняли?!
Лично я думал, что ответа мы не дождёмся, но не тут-то было. Худощавый паренёк, форма на котором висела будто на вешалке, развёл руками и бесхитростно заявил:
– Так это… Стал быть, приказа не было, ваш бродие! А, может, оно так принято у городских? Нам бы потом, стал быть, ещё и накостыляли за них!
Подпоручик пригрозил говорливому бойцу кулаком и скомандовал:
– Стройся!
Троица драчунов присоединилась к сослуживцам, которые и без того уже стояли вдоль брёвнышка, немного потолкались, занимая места по росту, и замерли.
– Новый командир отделения – вахмистр Линь, – указал на меня Водолей. – Слушаться его беспрекословно! Всё, я ушёл.
И он ушёл, а я остался один на один с девятью новобранцами. Прежде столь многочисленным коллективом руководить ещё не доводилось, но начинающие операторы в отстойнике какие только номера не откалывали, так что я подавил неуверенность и приказал:
– Назовитесь!
Тут обошлось без неожиданностей, все бойцы отделения оказались в наличии, и я скомандовал:
– Кто умеет стрелять – шаг вперёд.
Вперёд выдвинулись все. Кто-то сразу и решительно, кто-то после явственной заминки, а два или три человека совершенно точно последовали за остальными, не желая выглядеть неумехами.
– А кто умеет стрелять хорошо? – переформулировал я вопрос. – В ростовую мишень на двух сотнях метров кто попасть сможет? Шаг вперёд!
На сей раз из строя выдвинулись троица добровольцев и говорливый живчик, а затем к ним присоединился ещё один деревенский призывник – кряжистый и плечистый, открытым лицом с носом картошкой чем-то напомнивший Василя. Что называется – парень от сохи.
– Вернитесь в строй, – командовал я и велел стоявшему первым скауту принести винтовку.
Тот взял из пирамиды трёхлинейку, подхватил с земли брезентовый ремень с кожаным подсумком на шесть винтовочных обойм и вернулся ко мне. Откинул затвор, продемонстрировал пустые неотъёмный магазин и патронник, повесил оружие на плечо.
– Винтовку под рукой держи, – распорядился я и вызвал следующего.
Разобраться с оружием получилось в итоге у всех, и я справился о боекомплекте. Ответ не порадовал: у бойцов имелось лишь по десятку патронов.
– Ваш бродие! Стал быть, нам патроны унтер-покойничек каждый раз выдавал, царствие ему небесное! – пояснил мне всё тот же деревенский живчик. – А его снарядом того-сь…
Я вздохнул и спросил:
– Зовут тебя как?
– Прокопом кличут, ваш бродие!
– Метнись за взводным, чтоб одна нога там другая здесь.
Повторять приказ не пришлось, боец умчался в лес, а я глянул на лежавшие у кострища инструменты. У отделения имелась штыковая лопата и ржавое кайло, да ещё в бревно был всажен топор. Тоже ржавый.
– За мной! – скомандовал я, желая осмотреть позиции отделения, но почти сразу наткнулся на воронку, трава рядом с которой была забрызгана чем-то бурым.
– Здесь фельдфебеля убило, – подсказал Антон – тот скаут, что стоял в строю первым.
– Сразу наповал, – добавил его товарищ Михаил.
Я промычал нечто маловразумительное, пошёл дальше и наткнулся на ещё одну воронку, куда глубже первой. Метрах в двадцати от неё вдоль опушки леса протянулась неглубокая траншея. С одной стороны она упиралась в полноценный окоп, с другой оказалась незакончена.
Грунт здесь выглядел не столь каменистым, как на моей прежней позиции, так что я наметил фронт работ, двух деревенских призывников поставил в охранение, двум велел углублять траншею, а последнего отправил проредить подлесок, дабы кусты не перекрывали линию стрельбы.
– Только на открытое пространство не суйся! – предупредил я его, после взглянул на добровольцев. – Мне ваши убеждения до лампочки, нихонцам – тоже. Начнёте дурить, и сами сдохните, и остальных под монастырь подведёте. Это ясно?
Те вразнобой заявили:
– Так точно, господин вахмистр! – но ничуть меня такой покладистостью не убедили.
Именно поэтому следующие пятнадцать минут я пытался своих подчинённых разговорить, но не слишком-то в этом преуспел. Тогда отправил скаутов орудовать лопатой и кайлом, а легионеру поручил вырубку подлеска. А там и Прокоп взводного привёл.
– Ну что опять не слава богу, вахмистр? – потребовал тот объяснений, даже не пытаясь скрыть раздражения. – У меня помимо тебя ещё три отделения имеется!
Я тянуть резину не стал, быстро и чётко обозначил все свои потребности:
– Патроны. Гранаты. Пулемёт. Лопаты. Бинокль. И ещё каски нужны.
Меж бровей Водолея залегла глубокая складка, он пожевал губу и заявил:
– Каски обещают со следующим обозом привезти. Как привезут, выдам. Патроны выделю. За расход будешь отвечать лично. О пулемёте не мечтай даже. У нас их всего два на взвод. Там, – неопределённо махнул он куда-то себе за спину, – они нужней. Гранаты тоже не дам. Твои оглоеды с ними обращаться не обучены, только повзрывают друг друга.
Насчёт пулемёта я спорить не стал, а вот касательно гранат упёрся рогом.
– Сам кидать буду!
– Ладно, – сдался подпоручик. – Посмотрю, что можно сделать. Лопат лишних нет, попробуй с пограничниками на этот счёт поговорить. Вдруг помогут.
Ну да, ну да! Вот так сослуживцы по щелчку пальцами лопатами и завалят!
Если Водолей и заметил промелькнувшую у меня на лице гримасу, то виду не подал и сказал:
– А бинокль дам. Есть один. Пошли кого-нибудь, боеприпасы и бинокль выдам.
– Прокоп! – позвал я.
– Здесь! – тут же отозвался боец.
– Нет, обожди, – передумал я и велел приблизиться скаутам. – Антон, Михаил, идите за патронами для отделения. И, господин взводный, сколько на пристрелку оружия выделить можно?
– Нисколько! – отрезал тот. – И думать забудь!
– Надо же мне знать, кто из них на что способен!
Подпоручик нахмурился, но всё же разрешил:
– Три патрона на человека. Не больше! И предупреди заранее, когда стрелять соберётесь.
Он удалился, скауты потопали следом, и тогда не сдержался Прокоп.
– Ваш бродие, за патронами мог бы и я сходить! Стал быть, не надорвался бы!
Работать лопатой ему определённо не хотелось, но, если уж на то пошло, на него у меня были совсем другие планы. Показался он мне, даже несмотря на некоторое косноязычие, товарищем ушлым, вот я и вручил ему кайло.