Страница 7 из 59
— Я, полагаю, княгине требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к новому… прикусу, — произнес он, объясняя и свое появление и свою заботу.
— Спасибо, — выдохнула я.
И подавилась фразой, едва заметила взгляд князя на себе.
Черт, а что вы знаете о рентгене?! Кажется, я теперь знала о нем все.
— Оставьте нас, — вдруг приказал Даркан.- Тэранс, личного секретаря под стражу.
Полулысый вампир было вскинулся, но на него никто и не смотрел – все снова беззвучно покидали столовую, и уходили из нее вампиры, а вползали, казалось тени, жутким сумраком жуткого предзнаменования.
Я с трудом подавила желание попросить Навьена, чтобы он остался — но просить не пришлось, тысячник стоял по правую руку от меня, и даже не сдвинулся с места.
А Даркан продолжал смотреть на меня. Пристально, изучающе… паршиво.
И так ровно до той секунды как захлопнулись двери, как задернулись шторы, как нас троих отрезало от всего мира. И мне хотелось заорать от надвигающейся паники, но рядом молча стоял Навьен и я… я тоже заставила себя сидеть, не дергаясь.
— И-так… — медленно произнес князь.
Меня начало трясти. Просто трясти. Жуткая мысль «Он все знает! Он все знает!» пульсировала в висках, сердце колотилось безумно, пальцы стали ледяными, ладони дрожали.
«Он все знает»! Он…
А потом вдруг в голову пришла совершенно другая мысль: «А что конкретно он знает?». Конкретно — что?
Неизвестность напрягала. Неизвестность вдруг начала напрягать куда сильнее, чем страх. Неизвестность требовала действий, слов. Неизвестность давила. Неизвестность…
Неизвестность ли?
Мой взгляд перестал метаться по мрачнеющей столовой, и я посмотрела прямо на князя.
— И-так что? — спросила практически враждебно.
Нет, правда, что?!
— Итак — вас подставили, — продолжила я. — Итак — у вас тут крыса завелась! Итак — сегодня меня пытались убить, причем кто-то близкий к вам! Итак — Малисент пытались устранить, подставив движение сопротивления! Какое еще «итак» вас интересует?!
Даркан усмехнулся и произнес:
— «Итак, у меня интрижка с Навьеном»?!
Что?
Сердце рухнуло куда-то в пропасть, но я все равно смогла выговорить:
— Ого…
Сглотнула, отпила из стакана, и, чувствуя, как задыхаюсь, и начав играть на грани фола, потрясенно спросила:
— И… давно… вы двое вместе?..
Я спросила, я выговорила это с трудом, но мысли… Вот передо мной князь вполне половозрелой наружности, и у него, судя по словам Навьена, никогда не было жен, а когда жена потребовалась… Жену для Даркана выбирал Навьен! Самому князю это даже не было интересно… И князь, как не раз говорил тысячник, ему очень дорог, и… И что если личный секретарь знал об этой особенности их «отношений», и сделал все возможное, чтобы подсунуть князю Ивгену Женьер, которая, даже догадавшись, смолчала бы, ради сохранения своего статуса? И тогда, получается, личный секретарь просто заботился о господине? И… как же это…
— Ты!!! — прошипел, поднимаясь, князь.
Из него тут же вылезла дымчатая субстанция, окинула меня внимательным взглядом, и задумчиво произнесла:
— А что, неплохая теория. Хм, странно, что я сразу не догадался.
— Испарись! — прорычал Даркан.
Субстанция испарилась, на прощание подмигнув мне.
А разъяренный князь молниеносно покинул столовую, хлопнув дверью.
И вот после этого, я взяла бокал со смузи, потянула действительно ягодное содержимое, и да – хорошо, что Навьен о трубочке подумал, ибо есть с этими клыками действительно было бы малоудобно.
— Каиль, ты что сейчас провернула? — прошипел вампир.
Блин, я бы сказала, но ты же меня потом сам прибьешь!
Продолжаю безмятежно пить смузи.
— Что за теория? — Навьен наклонился, упираясь рукой в стол. — О чем ты думала?!
Пожав плечами, улыбнулась, всеми наращенными клыками, и милостиво призналась:
— Тебе лучше не знать.
На самом деле можно было ответить: «Я никогда не рискну тебе об этом рассказать», но к чему слова, если я и так не рискну. Реально не рискну. Зато стало ясно, что князь молод. Действительно молод — думать о том, что скажет кто-либо, и психовать по данному поводу, свойственно только молодым.
— Сколько Даркану? — спросила, сделав очередной глоток.
Навьен, все так же согнувшийся, и глядевший на меня упираясь сильными ладонями о стол, ответил:
— В вашем летоисчислении, или в нашем?
А что, они разные?
— Давай оба.
Тысячник всмотрелся в мои глаза и хрипло ответил:
— Не надо с ним играть.
— Почему сразу «не надо»?
— Если я скажу «не смей» прозвучит лучше? — с яростью вопросил Навьен.
И холодно добавил:
— Это князь, Каиль. Не играй с ним.
Я посмотрела в темные глаза вампира, и тихо спросила:
— А что мне еще остается, Навьен?
Вопрос по существу.
Мы разорвали зрительный контакт одновременно, я, опустив взгляд, он отвернувшись. Несколько секунд тишины, в которой одной минорной нотой звучала безысходность. Исключительно безысходность.
Я могла трепыхаться и играть из последних сил, но итог мне был известен – не сегодня, так завтра князь узнает, что я не вампир, что мне удалось остановить оборот, пусть и ценой того, что я чуть не сварилась в горячей воде, и что Навьен не только не выполнил приказ, но и помог мне с клыками. В общем конец и мне и тысячнику, я это отлично понимала, но… но…
— Навьен, — позвала, не знаю зачем.
Он тоже понимал, что смысла во всем этом нет, просто никакого смысла, не знаю, зачем позвала, но стало как-то стыдно и неловко от собственного порыва, как-то не по себе, словно попросила о помощи, и ощущение, будто упала в своих собственных глазах. Ведь попросила, практически попросила, причем отчетливо понимая — это ничуть не поможет мне, лишь подставит под удар его. Хотя итак под ударом оба…
«Мама, смотри, звезды падают»
«Они не падают, они умирают»…
Что ж, теперь я вполне могла сказать:
«Мама, смотри, я умираю…»
В этот момент на телефон тысячника пришло сообщение. Он активировал гаджет, прочел сообщение и показал его мне.
Там значилось только одно: «Я понял», и имя «лорд Сторс» в отправителях.
Почему-то улыбнулась. Не знаю, надолго ли он понял, но очень хотелось верить, что до него дошло. В хорошее всегда хочется верить.
Но хорошее закончилось, едва особняк князя Даркан потряс чей-то крик, переходящий в вой.
Я застыла, потрясенно глядя на Навьена — крик реально пробирал до костей, но тысячник лишь равнодушно повел плечом, разминая шею, и пояснил:
— Шестое оживление вещь не безболезненная.
— В смысле шестое оживление? — не поняла я.
Навьен постоял, глядя на меня, странно улыбнулся и ответил:
— Как ты думаешь, почему вампиры, при всем их свободолюбии, терпят абсолютное владычество князей?
Ну, причин могло быть множество, например те же князья сильнее.
Однако…
— Князья обладают способностью оживлять убитых вампиров, — не дождавшись предположений от меня, сообщил Навьен. — Причем не только ритуально убитых, а всех.
Я посидела, вспоминая местный морг, головы, хранящиеся отдельно от тел, все что удалось узнать, и переспросила:
— Только князья? Никто больше, одни князья, да?
Навьен снисходительно улыбнулся, для него это было само собой разумеющимся.
Это мне вся полученная информация рвала сознание на мелкие тряпочки, а ему норм, для него это проза жизни, нечто естественное, понятное и давно осознанное. А для меня — нет! Потому что одно дело просто услышать, и совсем другое — реально осознать.
— Так, — я всосала остатки смузи с тем жутким звуком, который издает пластиковая соломинка когда в стакане заканчивается жидкость, откинулась на спинку стула и подвела итог: — Князья обладают силой, властью, и способностью оживлять, так?
— Ты уже знаешь ответ, — ровно ответил Навьен.
— Знать то я знала, а вот осознание нахлынуло только сейчас, — я посидела, ощущая накатывающую истерику.