Страница 6 из 41
– Маш, открой, пожалуйста. У меня для тебя хорошая новость.
– Какая? – ну супер, от слез еще больше отекла. Зато дверь открыла и на том спасибо.
– Снег на улице закончился.
– И что здесь хорошего? Я люблю снег. Да и если бы не он, я бы лицом об асфальт стукнулась и тут бы уже не стояла.
– Надень кеды, пол холодный, да и грязный.
– Спасибо, – надевает обувь и вновь переводит взгляд в зеркало. Громко шмыгнув носом, прикладывает пальцы к лицу. – Я вообще не понимаю, где мой правый глаз?
– Справа.
– Действительно, как это я не догадалась. Почему я не почувствовала, что он заплыл?
– Наверное, потому что ты была увлечена чесанием. Успокойся. Посмотри на это с положительной стороны: в таком виде тебя ни отец родной не узнает, ни его охрана.
– Спасибо, ты умеешь подбадривать.
От созерцания пятен на теле Маши и от того, как она чешется, невольно сам начал чесаться.
– Пожалуйста, не чешись.
– Да у меня вся кожа горит, кажется, и горло уже царапает. Не могу не чесаться!
Этого мне еще не хватало. Точно какой-то отек!
– У меня для тебя есть все же одна хорошая новость и одна плохая. С какой начнем?
– Конечно, с хорошей. После плохой я могу умереть и не узнать хорошую.
– Резонно. У тебя нет аллергии на колбасу. Так что, когда все пройдет, можешь хоть килограмм сожрать.
– Спасибо. А на что у меня тогда аллергия?
– А это плохая новость. Ничего страшного, просто немного неприятно. В общем, ночью тебя покусали. И, видимо, от этих укусов у тебя пошла сильная аллергическая реакция.
– Кто?
– Бабайка.
– Ты еще скажи домовичок. Так кто меня покусал? – на удивление, спокойно произнесла Маша, заправляя за уши волосы.
– Да ты, наверное, не слышала о таких маленьких насекомых.
– Кто это?
– Клоп. Точнее клопы. Много клопов.
Я сотни раз видел женские истерики, но такую как у Маши – нет. От услышанного она завопила как резаная. Ничего другого, как закрыть ей рот ладонью – не придумал. А затем она начала конкретно задыхаться, от чего я реально труханул.
– Успокойся. Дыши глубже, все нормально, – включаю воду и беру первое попавшееся полотенце.
Смачиваю его холодной водой и обтираю им Машино лицо. Сам не понимаю, надо ли оно, но это первое, что пришло на ум. И, кажется, это приводит ее в чувство.
– У меня для тебя снова хорошая новость: теперь у тебя появился правый глаз. Надеюсь, у тебя не как у мопсов проблема.
– А какие у них проблемы?
– Проптоз. Глаза выпадают. Да я шучу, чтобы ты немного отвлеклась. Неудачно. Так, все, я сейчас принесу твою одежду, и мы поедем в клинику.
– Нет! Во-первых, там нужен паспорт. Во-вторых, я ненавижу врачей! Купи какие-нибудь таблетки и все пройдет.
– Боюсь, что не пройдет. Я тут кое-что почитал, пока тебя не было и, мне кажется, ты из тех людей, у которых сильные проявления, требующие срочного врачебного вмешательства.
– Нет, я лучше так умру. Ни в какую клинику я не поеду, меня так быстро вычислят.
– Маша…
– Я сказала не поеду!
– Прекрати чесаться!
– Не могу! – отчаянно бросает она, усаживаясь на бортик ванной. – Дай почитать, что там пишут, как унять зуд.
– Ладно, сиди тут, я на минутку, - передаю ей мобильник, сам же иду на кухню.
Дешевая колбаса у тетки Жени обошлась мне как самый что ни на есть хамон, представляю сколько у этой жадной бабы будет стоить головка лука. Разрезаю его на маленькие куски и возвращаюсь в ванную.
– Купи мне, пожалуйста, антигистаминные препараты, а пока можно что-то народное от зуда. Тут пишут про подорожник, череду или мяту. У тебя ничего нет из этого?
– Первый в списке был лук, если ты не заметила. Вот он у меня есть.
– Заметила, но пахнуть им мне не хочется.
– А придется, у меня нет описанных трав. Мажь, где особо чешется. Дальше мы поедем к врачу. Не в клинику. У моего начальника жена – врач, я сейчас договорюсь, она тебя посмотрит и откапает, – даже не успел развернуться, как Маша схватила меня за руку.
– Ты помнишь, что, если ты отвезешь меня к папе, я тебе с того света не дам покоя?
– Я не везу тебя к твоему отцу. Угомонись. Мажь кожу и одевайся.
Краем глаза наблюдаю за Машей. И с каждым секундой ее лицо становится все мрачнее и мрачнее.
– Что опять? – не выдерживаю, останавливаясь на светофоре.
– Здесь пишут, что проявление признаков сильной аллергической реакции на клопов являются не только их укусы, но и частички их экскрементов. То есть меня не просто покусали клопы, но на меня и… накакали?
– Ну, возможно, они просто тебя куснули и убежали. Побоялись делать это на такую принцессу, как ты. Хотя, нет, думаю, они все же сделали это грязное дело, судя по масштабу аллергии.
– Почему я сейчас так тебя ненавижу?
– Скорее всего, потому что на меня клопы не насрали. В смысле не покусали.
– Ненавижу, – буркнула Маша и отвернулась к окну.
– Это хорошо.
– Что здесь хорошего?
– Когда подрастешь, тогда поймешь.
Терпеть не могу смешивать работу и личную жизнь. И вот сейчас я чувствую себя крайне паршиво из-за то, что повелся на капризы Берсеньевой и привел ее в дом начальника. Об этом вообще никто не должен был знать. Теперь же я чувствую на себе заинтересованные взгляды начальника. Я привык беседовать с ним исключительно о его жизни.
– Что-то хотите спросить, Петр Васильевич?
– Конечно, хочу. Ты, зая моя, что-то себе однозначно роешь.
– Яму?
– Хуже. Сразу могилу. Я тебя не раскопаю, нынче морозы обещают и снова снег. Я не понимаю, почему ты не отдал ее в отцовские руки.
– Жалко стало. Человек не будет просто так прыгать со второго этажа.
– Жалко? Серьезно?
– Да, жалко. Она как ребенок.
– Кстати, о детях и не только. Я тут справочки навел. Ты знаешь, что старший сын Берсеньева умер от лейкоза, средний от несчастного случая, а жену заказали?
– Про среднего сына не знал. Сути это не меняет.
– Ты же понимаешь, что вот эта девчонка…
– Понимаю.
– Так отдай ее ему, пока не поздно.
– Нет. Мне ее жалко.
– Дурак. А вообще она страшненькая, так еще и вонючая.
– Вообще-то она красивая, это все из-за аллергии.
– Так она ребенок или красивая, а, Мишка? – за четыре года тесного общения с этим человеком, я прекрасно его изучил. И вот сейчас открыто попался на его провокацию со «страшненькой». Дурак.
– Одно другому не мешает. И она не вонючая. Просто я ее луком намазал, чтобы зуд унять. Точнее она сама себя мазала.
– Рыцарь, блин. Значит она просто ребенок?
– Да.
– Еще один удочеритель, – закатывает глаза. – Ну и что ты будешь делать с ней дальше?
– Ничего. Аллергия пройдет, и я ее отпущу. Точнее дам ей денег на первое время и отпущу. Может, помогу куда-нибудь поселить.
– Тебя, если что, сжигать, если я труп твой найду или в гробу похоронить?
– Второе. И памятник поставьте, пожалуйста. Ну и фото покрасивее выберете.
– Что-нибудь еще?
– Остальное я в завещании напишу, не буду сразу вас пугать.
– А впрочем, знаешь что, это все даже очень интересненько, – радостно потирает руки.
– У меня к вам еще просьба. Может, у вашей жены есть какая-нибудь ненужная одежда?
– Вся ненужная, колобочек ни во что не влезает. Только выберу я тебе что-нибудь пострашнее, что меня бесит, но на нее налезает. Окей?
– Да мне все равно.
– Ну и договорились.
Глава 5
Лучше бы и не просил, ей-Богу. Теперь и отказаться не получится. Смотрю на этот ворох одежды и тихо охреневаю. Ладно было бы что-то симпатичное, так нет же, реально убожество какое-то отдает. Как вообще можно было это купить?
– Петр Васильевич, мне не нужно столько одежды. Какой-нибудь кофты, одних брюк и куртки будет достаточно. Просто для того, чтобы Маша смогла выйти на улицу. Дальше она сама купит себе нужные вещи.