Страница 13 из 14
Глава 5
Внутри неприятно сжалось. Охотничий сезон закрыт. Тогда кто мог стрелять на озере, кроме браконьеров?
Ну, что? Вот и начинается твоя работа, Андрюха!
Я вернулся обратно к берёзе. Переломил ружьё и зарядил в нижний ствол пулю, а в верхний — картечь. Забросил рюкзак за плечи и осторожно двинулся в сторону озера.
Чего греха таить, было страшновато. В груди похолодело, я крепко стиснул зубы. В голове за каким-то чёртом прокручивались сцены из фильмов, где браконьеры палят по преследующим их егерям.
Инстинктивно я старался идти, как можно тише и скрываться за деревьями. Но потом сообразил, что это чистая дурь. Если подкрасться к браконьерам — от неожиданности они, и впрямь, могут выстрелить.
В этот момент я понял, что держу ружьё в руке, наготове. Ещё один лишний повод схлопотать пулю. Если не стрелять первым, конечно.
А стрелять первым я не собирался. Это надо совсем сумасшедшим быть.
Я остановился и сделал три глубоких вдоха. Повесил ружьё на плечо и, не таясь, пошёл напрямую к берегу.
За кивающими на ветру метёлками тростника на чистой воде скользила двухместная резиновая «Уфимка». На вёслах сидела светловолосая женщина лет тридцати. Поверх тонкого белого свитера с высоким горлом она была одета в синий жилет, похожий на спасательный.
На корме лодки на коленях стоял мужчина с ружьём. Аккуратные чёрные усики забавно топорщились на его полной красной физиономии.
— Левее бери! — раздражённо командовал мужчина женщине. — Утка в тот куст ушла.
Я вышел из-за деревьев, держа на виду пустые руки.
— Добрый день, товарищи! Причаливайте к берегу и приготовьте к проверке документы! Разрешение на оружие и документы на право охоты.
Женщина испуганно взвизгнула.
Я увидел, как пальцы мужчины сжались на ложе ружья, и приготовился отпрыгнуть за ствол толстой сосны.
— А ты кто такой? — крикнул мужчина.
Потом наклонился и что-то шепнул женщине. Она, уронив вёсла, следила за мной.
— Егерь восьмого обхода Синицын, — представился я.
— Да греби ты! — не выдержал мужчина и громко скомандовал женщине.
Та молча замотала головой.
— Ну, дура! Пусти!
Пересаживаясь на место гребца, мужчина обернулся ко мне.
— Сейчас, товарищ егерь! — с фальшивой улыбкой сказал он. — Видите — перепугалась жена от неожиданности. Сейчас мы подплывём.
Оказавшись на вёслах, он неожиданно сильно погрёб к середине озера.
— Стойте! — закричал я. — Предъявите документы!
— А то что? — отозвался мужчина. — Стрелять будешь? Не имеешь права!
Стрелять я, конечно, не собирался. Тут он сообразил правильно.
Изо всех сил мужчина грёб туда, где берег озера делал крутой поворот. Там отражался в воде небольшой остров, заросший ёлками и берёзами.
В тростнике послышалась возня и кряканье. Я вгляделся и увидел крякву в коричнево-пёстром оперении. Волоча одно крыло и опустив голову, она кружила в крохотном, затянутом зелёной ряской водяном оконце.
Вот урод! Хоть бы в селезня стрелял!
Лодка почти слилась с отражением острова. Ну, не собираются же они прятаться посреди острова? Наверняка гребут к базе. Неужели егерь-сосед поощряет браконьерство?
Ничего, дальше базы не уйдут!
Я поправил на плече ружейный ремень и быстрым шагом, почти бегом, двинулся по берегу в обход озера.
Опавшая хвоя мягко пружинила под ногами. Злость гнала меня вперёд.
Я обогнул залив, который глубоко вдавался в молодой ельник. За ёлкой мелькнул человек. Он быстро шагал мне навстречу. За его правым плечом висело ружьё.
— Стоять! — резко выкрикнул он, кладя руку на ложу ружья. — Предъяви документы! По какому праву стрелял?
Я опешил. Но тут же полез в карман штормовки и вынул удостоверение. Мужчина подошёл, внимательно вглядываясь в книжечку.
На вид ему было лет пятьдесят. Плотный, коротко стриженый, с упрямым лбом и тяжёлым подбородком. Он напоминал отставного военного.
Мужчина переводил взгляд с фотографии на меня. Постепенно его лицо расслабилось, стало почти добродушным. Он вытащил своё удостоверение и показал мне.
— Егерь, Жмыхин Дмитрий Константинович! А ты, Андрей Иваныч, значит, вместо Василия?
Надо же, и отчество успел запомнить.
— Так зачем стрелял, Андрей Иваныч? — прищурился Жмыхин. — По воронам, или волка увидел?
— Это не я. Браконьеры на резиновой лодке уток били.
— Где?
Лицо Жмыхина вмиг закаменело.
— Возле устья Песенки. Я хотел остановить, но они сбежали.
— Куда поплыли? — живо спросил егерь.
— К острову.
— Ах, ты!
Он с досадой хлопнул ладонью по бедру.
— Там просёлочная дорога к воде подходит. Не успеем перехватить! Вокруг озера — долго. А они наверняка на машине. Ты лица-то их запомнил?
— Мужчина и женщина. Вроде, муж с женой, но точно не знаю. Мужчина плотный, с чёрными усами. Лицо красноватое. Женщина лет тридцати, волосы светлые.
Жмыхин озадаченно покачал головой.
— Такие не заезжали. Да у меня на этой неделе вообще пусто. В прошлые выходные были рыбаки. А с тех пор никого.
Расстройство Жмыхина казалось искренним. Но как-то уж он очень вовремя появился на месте происшествия. Хотя, он же егерь. Делал обход участка, что тут необычного?
Словно угадав мои сомнения, Жмыхин улыбнулся.
— А я, знаешь чего сюда зашёл? Идём, покажу!
Жмыхин повёл меня вглубь своего участка. Мы продрались сквозь густой ельник, и вышли на край пологого сухого оврага, поросшего мелким осинником.
— Смотри — поманил меня Жмыхин и осторожно выглянул из-за пушистой ёлки.
На противоположном склоне оврага, возле неприметной норы лиса кормила двоих лисят. Лисята уткнулись мордами в материнский живот. Сама лиса лежала на боку, подняв голову и поводя острыми ушами с чёрной опушкой.
Вдруг она насторожилась и издала еле слышный звук, похожий на скрип и фырканье. Лисята мгновенно юркнули в нору под толстым, засыпанным листьями бревном.
В кустарнике на дне оврага показался лис. В зубах он держал задушенную лягушку. Поднеся добычу к норе, лис осторожно положил её на землю и попятился.
Лиса коротко фыркнула, и лис беззвучно исчез в зарослях.
Самка поднялась на ноги, обнюхала лягушку и негромко тявкнула. Из норы немедленно показалась рыжая мордочка.
Я неосторожно пошевелился, и лисёнок мгновенно исчез в норе. Сама лисица, подхватив лягушку, бросилась в кусты.
— Идём!
Жмыхин потянул меня за рукав штормовки.
— Теперь не вернётся, пока не уйдём.
Мы отошли подальше от норы.
— Я бы тебя к себе пригласил, — сказал Жмыхин. — Да супруга сегодня приболела. Сам понимаешь. В другой раз заходи обязательно. Ты когда теперь у нас появишься?