Страница 1 из 11
Руби Диксон
Медовый месяц на Ледяной планете. Рух и Харлоу
Серия: Варвары Ледяной планеты (книга 4,25)
Автор: Руби Диксон
Название: Медовый месяц на Ледяной планете. Рух и Харлоу
Серия: Варвары Ледяной планеты_4,25
Перевод: Женя
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Poison Princess
Оформление:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Часть 1
ХАРЛОУ
В одно из первых утренних пробуждений на пляже я вскакиваю оттого, что что-то пробегает по моей ноге.
Это уже была не самая комфортная ночь для сна. Повсюду песок, а пещера, в которой мы спим, крошечная и холодная. Все это не имеет значения в тот момент, когда я смотрю на солнечный свет, льющийся из пещеры, и вижу одного из скорпионоподобных существ, сидящего на моем ботинке. Я сбрасываю его, в ужасе откатываясь назад в пещеру. Куда бы я ни посмотрела, везде еще больше этих чертовых тварей. Они на мехах, у входа в пещеру, и я клянусь, что один из них есть на стене. Я издаю звук отчаяния при виде этого.
Моя пара, Рух, мгновенно просыпается от моего испуганного звука. Он садится, рыча и готовый защитить меня, в его глазах вопрос. Я указываю на одну из этих тварей. Они ужасно выглядят, нечто среднее между крабом и скорпионом, с множеством ног и сегментированным хвостом. Рух срывает ближайшего из них со стены и быстро откусывает голову.
Я снова визжу от ужаса.
Он протягивает мне безвольную штуковину, как подношение.
— Хар-лоу?
— Я не буду это есть! — кричу я. — Только не в твоей жизни! — Несуществующий вегетарианец во мне приходит в ужас от этой мысли. С тех пор как я попала на эту Ледяную планету, мне пришлось многое изменить, и не последним из них было изменение моих привычек в питании. И до сих пор есть мясо было не так уж плохо, даже если мне случайно захотелось гамбургера, из всего прочего. Но видеть, как Рух протягивает мне эту ужасную на вид штуковину, чтобы я ее съела? Я не могу этого сделать. Мое горло сжалось, я качаю головой.
Он смотрит на нее, и в его глазах читается беспокойство.
— Хар-лоу… нет?
— Нет, — выдавливаю я. — Мои морепродукты должны быть приготовлены.
— Готовить? — вторит он, потрясая передо мной убитой тварью. — Рух готовить?
Рух знает не так уж много языков — вообще никаких, — потому что он так долго был диким. Однако он улавливает некоторые мои слова, отчаянно желая поговорить со мной. И «готовить» одно из них, какое он знает.
Я смотрю на эту штуку, пытаясь преодолеть свое первоначальное отвращение. Это еда, — напоминаю я себе. — Это еда, это еда, это еда.
— Да, приготовь это, конечно, — киваю я. — Спасибо.
Рух хрюкает, звук полон удовольствия, и бросает мертвое существо на землю. Затем он хватает еще одну из этих живностей. Он подносит ее ко рту, готовый откусить головку, а затем смотрит на меня. Словно вспомнив ужас на моем лице, он в последний момент меняет тактику и вместо этого отрубает голову. Слышится ужасный хрустящий звук, за которым следует брызг жидкости, а затем Рух отправляется в поисках следующей жертвы. Через несколько мгновений у нас получается аккуратная маленькая кучка. Его не волнует, что они щиплют его своими жалящими клешнями или что они быстро убегают, когда видят, что его рука опускается. Рух быстрее их, и что-то подсказывает мне, что он делал это много раз раньше.
Я не могу винить этого человека за то, что он выжил, даже если это немного задевает мои чувства.
Я сворачиваюсь калачиком в задней части маленькой пещеры и наблюдаю за Рухом, который одним движением руки выгоняет из пещеры тех, что поменьше, и обезглавливает тех, что покрупнее. Прошло совсем немного времени с тех пор, как мы с Рухом нашли общий язык. Не так давно он ударил меня по голове и украл, а я все еще привыкаю. Так много всего произошло, чтобы принять все сразу — оставить позади племя ша-кхаи, которое приветствовало меня с тех пор, как я попала на эту планету, чтобы отправиться в дикую природу наедине с Рухом, но он ясно дал понять, что для него они враги.
Поскольку он мой мужчина, я не оставлю его. Нам просто нужно будет придумать, как справиться вдвоем.
Я думаю, это одна из причин, по которой мы оказались на этом пляже. Из того, что я могу сказать из наших (коротких и в основном предположительных) бесед, погода здесь будет теплее в течение всего зимнего жестокого сезона, и мы гораздо дальше от племени, которого он так отчаянно хочет избежать. Могила его отца тоже здесь, и я подозреваю, что ему просто нравится пляж. Здесь красиво, даже если это совсем не похоже на пляжи у нас дома. Здесь холодно, каменисто и немного бурно, но прилив все равно накатывает на пески, и это успокаивает, даже если пески зеленоватые, а прилив покрыт льдом.
Рух складывает в кучу всех мертвых крабов-скорпионов, а затем начинает разводить костер у входа в пещеру. Он маленький, и я внутренне вздрагиваю, когда Рух бросает мертвые тушки прямо в огонь. Мне приходится напоминать себе, что Рух привык есть свою еду холодной и сырой, а огонь — это для меня. Я действительно не могу жаловаться, что он не умеет готовить еду на гриле, если он никогда раньше не готовил на гриле, не так ли?
Он пытается сделать мне приятное, и на самом деле, это все, о чем может просить девушка.
Как только все они оказываются в огне, он смотрит на меня с ожиданием. Я излучаю ему одобрение, и мне нравится, что медленная улыбка изгибает его рот.
— Спасибо, — тихо говорю я.
— Готовить, — говорит Рух, обходя костер и возвращаясь ко мне. — Рух готовит Хар-лоу.
Я хихикаю. Я знаю, что он имеет в виду, но это просто звучит немного забавно.
— Ты прекрасно справляешься, Рух. Я ценю это.
Он сидит очень близко ко мне, отодвигая в сторону несколько свободных мехов, которые я навалила на нас, когда мы спали. Он голый — он почти всегда голый — и Рух наклоняется ближе, касаясь моей челюсти.
— Рух целует Хар-лоу, — бормочет он. — Да?
Он определенно выучил все «важные» слова, мой дикий, свирепый мужчина. Но у него есть флиртующая сторона, это точно.
— Поцелуй, — шепчу я и наклоняюсь, чтобы коснуться его губ своими. Я не буду думать о том, что он откусил голову одному из этих крабов-скорпионов, потому что я могу подумать, что это отвратительно, но для него это просто еда. Я не хочу, чтобы ему когда-нибудь было стыдно рядом со мной. С ним все в порядке; это мне приходится приспосабливаться к здешней жизни.
Поэтому я нежно прикасаюсь к его лицу и целую его. Целовать Рух никогда не бывает рутинно. Во всяком случае, каждый раз это немного похоже на Рождество, и это странный способ думать об этом, но это так. Он ведет себя так, как будто каждый раз, когда я целую его, это подарок. И я чувствую, что каждый раз, когда я целую его, мне тоже дарят что-то особенное. Итак… Рождество. Я счастлива прикасаться к нему, целовать его твердый рот, доставлять ему удовольствие. Я думаю обо всех тех годах, когда он рос в дикой природе, не имея никого, с кем можно было бы поговорить, не говоря уже о том, кого можно было бы поцеловать, и я счастлива, что резонанс свел нас вместе. Не имеет значения, что он напугал меня в самом начале. Я увидела одинокого, страдающего мужчину под всей этой грязью и влюбилась.
Рух тихо стонет мне в рот, притягивая меня к мехам. Он жаждет внимания, моя пара. Не имеет значения, насколько незначительно это прикосновение, он хочет большего. Я держу это в уме, когда целую его, стараясь прикасаться к нему со всех сторон, проводя пальцами по его коже и вниз по шее. Я шепчу его имя между легкими прикосновениями наших губ, давая ему понять, как я довольна им и как счастлива быть здесь с ним. Он еще не может понять моих слов, поэтому я передам это ему на деле.