Чужая

Не удивительно, что первое, что я от неё слышу, когда мучения заканчиваются, это:

– Ты права. Двойной душ – это непрактично.

Я смеюсь и киваю.

Мы возвращаемся в холл, намереваясь подняться на жилой этаж, но слышим, как кто-то зовёт команду номер семь. Тут и там стоят взрослые и подзывают к себе подростков. Наш, очевидно, куратор расположился в одной из диванных зон. Тот самый мужчина, кстати, что провожал меня, Тихоню и Стаса от ворот.

Мы все дружно вздыхаем и идём к нему.

– Садитесь. Меня зовут Станислав Викторович, и я куратор вашей команды.

– А мы не могли бы познакомиться позже? – не спешит принимать приглашение Оксана. – Когда мы не такие… уставшие?

Перевожу: вспотевшие и небезупречные.

– Таков порядок, – скупо отвечает мужчина. – Итак. Проведём перекличку. Агеев?..

Из десяти человек нашей команды отсутствует трое. И да, это отразится на нас всех. Не критично, но всё же… Правда, Оксана, не намерена с этим мириться и возмущается, как только Станислав Викторович заканчивает:

– Это нечестно! Мы не обязаны отвечать за тех, кто несерьёзен!

– Обязаны. Теперь каждый из вас отвечает за другого в вашей команде.

– Но…

– Оксана, – подаётся мужчина немного вперёд. – Прими мой совет: чем думать о несправедливости, лучше подумай, как сплотить команду. Они существуют не просто так. Минусовые баллы за отсутствие на зарядке – смешные, а вот задание для вас на эту неделю уже другое дело. Я озвучу вам его сразу после завтрака, и вот тут важно, чтобы присутствовали все. Поэтому, да, подумай. Вы все подумайте. Всё, можете идти.

Честно, я не расстраиваюсь, что некоторые личности не являются и на завтрак. Спокойно вкушаю отменного вкуса омлет, смеюсь шуткам Стаса и ни о чём не переживаю. В отличие от моей неугомонной соседки. Она находит и распекает каждого проспавшего зарядку из нашей команды, кроме Громова. Который, как сообщает Стас, продолжает нежиться в кроватке.

Повторюсь, я совсем не против, что его нет, но негодование Оксаны передаётся и мне. Возможно, будет полезно рассказать этому лентяю о том, что мы все друг от друга зависим. И что он не имеет права нас подводить. Да.

– Раз ты со мной согласна и уже закончила с завтраком… Иди к нему, – повелевает само-назначенная королевишна команды номер семь.

Я чуть не давлюсь апельсиновым соком, который в этот момент пью.

– Чего? – хриплю я.

– Стаса он уже не послушал. Таня слишком стеснительная, чтобы настаивать на своём. Остальные ненадежней. Остаёшься только ты, Эль.

– Почему не ты?

– Я… я боюсь своим напором испортить нашу старую дружбу. Пожалуйста, Эль! – цепляется она пальцами в мою руку. – Важно, чтобы на задание явились все. Ты же это понимаешь!

– Понимаю, – поджимаю я губы, чувствуя, как негодование на Громова превращается в злость, и поднимаюсь с места. – Какой у вас номер комнаты, Стас?

Мне требуется минут пять, чтобы подняться на третий этаж. Минута, чтобы найти нужную комнату. И целая вечность, чтобы решиться постучать в дверь.

Правда ответа я не получаю через такую же вечность…

Зная, что на двери нет замка, я медлю всего секунду, а затем смело давлю на рычаг ручки и вхожу в комнату. Она похожа на нашу, только зеркальная ей. И здесь темно, потому что шторы на окнах плотно задёрнуты.

Ещё бы! Золотому мальчику не должно мешать спать какое-то там солнце.

Осторожно прохожу вглубь комнаты, но… Обе кровати оказываются пусты! А за моей спиной раздаётся шорох, который вынуждает меня резко развернуться на сто восемьдесят градусов.

Громов.

После душа: влажные волосы падают на нахмуренные брови, в руках белая футболка. Секунда, и его лицо краснеет от гнева, он быстро натягивает футболку и рычит:

– Какого хрена ты здесь делаешь?!

Я поднимаю взгляд от спрятанного под футболкой атлетичного пресса и расправляю плечи:

– Тебя не было на зарядке.

– И что? – бросает он уже спокойнее, словно взял себя в руки.

– Это отразилось на нашем командном счёте.

– Мне плевать, – зло усмехается он и делает шаг ближе ко мне: – А тебе, выходит, больше всех надо?

– Всей команде надо. Это они меня прислали.

– Чтобы именно ты отругала меня за прогул? – насмешливо взлетают его брови.

– Какая разница кто? – передёргиваю я плечами. – Важно, чтобы этого не повторилось!

– Я уже озвучил своё отношение, – ещё один шаг, а на губах зловещая улыбка. – Что предпримешь?

– Ты подводишь не одну меня, на секундочку, – тоже делаю я шаг вперёд. – Как бы тебя ни раздражали мои веснушки, что, кстати, не имеет никакого смысла, мы в одной лодке. Ты, я и ещё восемь человек. Смирись и делай что положено!

– Смириться? – зло сверкают его глаза.

– Я смогла, – наигранно безразлично веду я плечами. – И у тебя получится. Или ты сомневаешься в своих способностях?

– До хрена смелая? – недобро сужаются его глаза.

– Ну… я же стою здесь, – вздергиваю я подбородок. – Смотрю в лицо опасности. Так? Ты же считаешь себя ужасно грозным?

Лицо Никиты превращается в холодную маску, но по плотно сжатым губам ясно, что он в ярости.

Я нарываюсь. Зачем? Кто бы знал. Возможно, ремарка о моих веснушках задела меня больше, чем я думала.

Громов ещё секунду сверлит меня уничтожающим взглядом своих, к моей досаде, потрясающих глаз, а затем резко склоняется к моему лицу и тихо, но чётко выплевывает:

– Пошла вон.

Я отшатываюсь от этих слов, как от удара. Где-то там внутри тоже больно, словно он задел меня за живое. Хотя с чего бы? Он всего лишь богатенький мальчик, думающий исключительно о самом себе.

Цепляюсь за эту мысль, словно она моё спасение, и произношу убийственно спокойно:

– Сразу, как только ваше величество пообещает явиться на командное задание.

Похоже, ему не по вкусу моё вежливое обращение, и он буквально свирепеет: обхватывает пальцами моё плечо и дергает так сильно, что я запинаюсь о собственную ногу и едва не падаю. Ему, конечно же, на это плевать – величество твёрдо решило выдворить мою персону за дверь.

Я пытаюсь сопротивляться, но парень, чёрт, сильнее меня.

– Отпусти меня, придурок! – шиплю я, дергаясь.

– Идиотка здесь ты, – тоже шипит он и, открыв дверь, толкает меня за порог. – Если ещё раз увижу тебя здесь, то…

– Что? – огрызаюсь я, одёрнув подол сарафана.

– Пожалеешь, – сжимает он пальцы на ручке так сильно, что костяшки белеют.

Ну надо же!

– Я уже жалею, спасибо, – оправляю я волосы за спину и делаю шаг вперёд: – Хочешь знать о чём?

– Нет, – бросает он и… захлопывает дверь прямо перед моим носом!

Я набираю воздуха в грудь и кричу:

– О том, что такой эгоистичный баран в моей команде! Очень жалею об этом, ясно тебе?!

Полотно двери перед моим лицом безмолвствует.

Я раздражённо топаю ногой и, резко развернувшись, направляюсь в гостиную.

Вот же гад! Самовлюблённый, безответственный и жестокий придурок! Терпеть не могу таких! Выкинул меня за дверь, как какую-то вещь! На команду плевать совершенно! Разве так можно? Скотина.

Мысли о команде меня немного остужают. Я не добилась того, чего они ждали. Получается, я тоже их подвела. И теперь, помимо всего прочего, мне становится стыдно.

И всё из-за него!

Чёрт.

Оксану, Стаса и Таню я нахожу в холле первого этажа. Они с удобством расположились в той самой диванной зоне, где мы после зарядки беседовали с куратором. А с ними ещё полкоманды.

– Как прошло? – буквально подпрыгивает Оксана со своего места, когда видит меня.

– Паршиво, – выдыхаю я с досадой и падаю в свободное кресло. – Больше не доверяйте мне переговоры. Никогда.

– Сделала всё только хуже? – разочарованно опускается на место моя соседка. – Как же так… Что он сказал, Эль?

– Что ему плевать. На всё плевать.

Оксана открывает рот, но тут из невидимых динамиков вновь разносится женский голос:

– Дорогие дети, просьба в течении десяти минут собраться командами на заднем дворе, чтобы получить от вашего куратора задание на эту неделю. Спасибо.