Страница 3 из 99
Глава 1, в которой мы едем вместо того, чтобы лететь
С самого утра я проводила раскопки в шкафу. Уже успела добраться до третьего культурного слоя: вещей, о существовании которых еще помнишь, но уже смутно, смутно. Нет, я точно знала, что оно должно быть здесь! Такое потрясающее, зеленое и в цветочек, а еще к нему салатовые босоножки с бантиками… Ааа! Да куда ж они подевались!
— Женечка, — крикнули мне из коридора. — Ты знаешь, что Жучка снова жует бегонию?
— На здоровье, — буркнула я, остервенело закапываясь в джинсовые дебри. Та-а-ак, синие джинсы, еще одни синие, темно-синие с начесом, черные… О домовой! О божество этого шкафа! Ну дай же мне знак! Где мои летние шорты? Где мои художественно рваные сиреневые штаны?
Тут рядом кто-то весело засопел.
— Явился не запылился, — пробормотала я. — А раньше где был?
— Вообще-то запылился, — несколько обиженно ответил домовой и показательно чихнул. — В гости ходил.
— Нашел время.
— А вчера собрать вещи нельзя было?
Я возмущенно фыркнула. Как известно, заранее собираются слабаки. Истинные леди делают это в день отъезда, устраивая хаос и разрушение.
— Жень, с кем ты там разговариваешь?
— Сама с собой! — крикнула я в ответ, нащупала что-то похожее на шорты, рванулась на волю раз, другой и вывалилась из шкафа с победным воплем. Сверху упало еще две вешалки, три зимние куртки и пакет с отверженными вещами. Это те, которые давно пора отдать, но жалко, вот они регулярно и валятся всем на голову.
— Ого! — На пороге комнаты появилась Лара и застыла с выражением легкого ужаса на лице. — А… а ты что, на экзамен не идешь? Или…
Лара — это моя соседка по квартире.
Она страшная зануда.
Вечно копается в себе, думает, как бы поступить как правильно, если хочется поступать как хочется, не любит веселого движняка и принципиально не замечает ничего, что противоречит ее картине мира. То есть понятия не имеет, что в шкафу у меня живет домовой, что две наши кошки — настоящие волшебные фамильяры, а я умею летать на метле. Нет, Ларе все это не важно.
А вот какой-то дурацкий экзамен — это важно.
— Ой-ой, — я притворилась, что расстроилась. — Слушай, реально забыла. Думала, что он был вчера.
— Как он мог быть вчера, если ты на него не ходила?
— А вчера я думала, что он сегодня!
— Женька! Ты мне зачем зубы заговариваешь? — подозрительно прищурилась Лара.
— Чтобы они у тебя не болели!
— Так они и не болят…
— Это как раз потому, что я их заговариваю!
— Тьфу! С тобой невозможно…
Все, все так говорят. Что со мной невозможно серьезно разговаривать. Как будто «серьезно» — это какая-то высшая ценность. Как будто ее надо холить, лелеять, укладывать спать, уютно подтыкать одеялко и поить теплым молочком. Бррр. Уж лучше я домовому молочка налью. Он теплый, смешной и мило сопит. А «серьезно» как-нибудь без меня обойдется.
— Слушай, — я показательно тоскливо посмотрела на несобранный рюкзак. — Можешь сказать преподу, что я заболела и сдам когда-нибудь потом? Ну, пожа-а-а-алуйста…
— Когда это «потом»?
— Когда вернусь из Питера.
— Так и сказать, что ты заболела и поехала туда лечиться?
— Ну, Ла-а-а-ар…
— Ладно, придумаю что-нибудь, — вздохнула она. — Ты действительно едешь в Питер?
— Угу. Скоропостижно. То есть внезапно. К сестре.
Нет, ежу понятно, что Лара обиделась. Мы обычно предупреждаем друг друга о своих планах заранее. От них же зависит вся эта дурацкая рутина… кто за свет заплатит, кто за воду, чья очередь уборку делать в эту пятницу… Чур, не моя! Но вчера Лара пришла поздно, а позавчера не до того было, а позапозавчера как раз позвонила сестра. И зашла с козырей…
Тут Лара еще раз скептически окинула взглядом разгром, царящий в моей комнате, и спросила:
— Надолго?
— Недели на две. Или на месяц. Как повезет… — я задумалась. — Ну, или всего на пару дней, а потом вернусь с позором. Это если не найдем общего языка с Сигизмундом.
— Сигизмунд — тот, который свежий муж твоей сестры? У него настолько тяжелый характер?
— Нет, — от этого предположения мне стало так смешно, что я даже икать начала. — Нет, ты что. Сигизмунд — это кот.
— Представляешь, — два дня назад моя сестра чуть не плакала в трубку. — Эта авиакомпания не разрешает брать домашних животных в салон. Причем, когда мы покупали билеты, я специально смотрела правила… Специально!
— И что?
— И они их обновили! Неделю назад!
— Вот гады, — сочувственно вздохнула я. — В багажном отсеке ты его, конечно, не решишься везти…
— В багажном отсеке? Трансатлантическим рейсом?!
— Тихо-тихо. Это было не предложение передумать, а констатация факта. А поменять билеты?
— Ни одного подходящего варианта! Я уже обыскалась. Мы ж и так летим с двумя пересадками: сначала в Мадриде, потом в Сантьяго. И впритык успеваем на острова… На даты раньше билетов нет. Позже… Никто нас ждать не будет. Это последний тур в сезоне.
— Да уж, — я посмотрела в потолок, вздохнула и пошла на кухню варить кофе, придерживая телефон плечом. — Твои разумные подружки небось сейчас обязательно бы заявили: «Вот видишь, сама судьба намекает, что Галапагосские острова — не лучшее место для свадебного путешествия. Все эти ужасные гигантские черепахи, дайвинг со скатами, лавовые туннели… Может, лучше в Париж?»
— Поэтому я звоню не им, а тебе.
— Логично.
— Придется все отменять. Переносить на осень. Или на зиму. Или неизвестно на когда. Артем и так чудом выкроил две недели на работе, а теперь не знаю…
— А что говорит сам Сигизмунд?
— Да как обычно! «Мяу» — и смотрит на меня так, будто все уже устроил наилучшим образом и можно ни о чем не волноваться.
Предлагать оставить кота одного в квартире я не стала. Даже с условием, что кто-нибудь будет каждый день заходить, кормить его и чесать за ухом. Я точно знала, что Инна не согласится. Во-первых, там такой характер, что можно прийти с кормом, а уйти с боевыми ранениями. Во-вторых, месяц назад, когда они только въехали в новую квартиру, в один прекрасный, то есть ужасный, день на Сигизмунда свалилась гардина вместе с карнизом, и вечером Инну встретил очень злой, но непобежденный котэ с ушибленной лапой. Гардину он распустил просто на лоскутки. Неизвестно, чего там было больше: злосчастной случайности или желания покататься на занавеске, но факт остается фактом. Теперь сестра боялась оставлять Сигизмунда одного надолго.
Кажется, пришла пора нам познакомиться поближе.
— Помнишь, я говорила тебе, что Питер — серая громадина на болотах и непонятно, как там вообще живут люди? — спросила я, наливая себе кофе и шаря по полкам в поисках печенья.
— Было дело.