Восхождение Черной Воды

Эпилог 2. Бонусный, с намеком.

В тюрьмах мне бывать ещё не доводилось. То есть я регулярно посещаю нашу собственную тюрьму, в поместье, но там и здание маленькое, под несколько камер, и условия не в пример приличнее. Всё же к нам обычно попадает не быдло какое, а серьёзные волшебники, многого добившиеся на профессиональном поприще и в силу того заслуживающие определенного уважения.

Та шарага, куда меня привел Александр Незыблемой Глади, принимала в свои объятия совсем иной контингент. Карманники, мошенники, квартирные воры, бандиты и прочий сброд находили здесь свой приют на срок не более пяти лет. Убийц и прочих любителей «тяжелых» статей почти не было, они сидели в местах с более строгим режимом. Зато сюда помещали обладателей магических способностей, причем старались содержать одного мага в одной, специально настроенной на его энергетику камере, отсюда проистекал некоторый комфорт — для некоторых же узников. Те, кто даром не владел, сидели на нижних этажах по трое-четверо в не таких уж и больших помещениях.

— Сейчас у нас сидельцев не особо много, — проводил импровизированную экскурсию начальник тюрьмы господин Прозоров. — Да и те ничем не примечательны. Хотя есть, есть отдельные любопытные экземпляры! Вот, например, Хосе «Балалайка», — он указал на дверь, в верхней части которой находилась решетка из зачарованного металла, позволявшая при открытой заслонке спокойно рассмотреть узника. — Каким-то образом, треньканием на своём примитивном инструменте вводил слушателей в транс и чистил их карманы. Или Красавчик Джозеф, любитель пожилых дам. Крутил одновременно с пятерыми! Но зарвался, захотел оформить брак и его посадили к нам любящие родственники невинных жертв.

Судя по саркастичному тону, в невинности жертв Прозоров глубоко сомневался.

— Ну и ваш Лиам Мерфи, лорд Блэкуотер. Скажу откровенно — гости из Ирландии нас навещают редко. Не то, чтобы совсем не было, всё ж таки столица, но на моей памяти сюда попадало всего человек пять-шесть, — чиновник отодвинул заслонку на двери, возле которой мы остановились, взглянул внутрь, отступил и сделал приглашающий жест. — Извольте взглянуть. Он?

Я подошел поближе и окинул сидельца беглым взглядом. То, что внутри находится нужный мне человек, понятно и так — установленная местными магами защита хоть и мешала восприятию, до конца заглушить чутьё была не в силах. Да и левую щеку знакомо покалывало, свидетельствуя о близком присутствии цели.

— Он.

— Прекрасно. Открывайте, Санчес.

Отвечавший за этаж толстяк зазвенел ключами, узник сделал шаг поближе и наконец-то разглядел моё лицо. Частично, только верхнюю часть, однако ему хватило. Мерфи резко побледнел, отшатнулся, схватился за грудь…

Время замедлилось. «Сдвинув» себя в пространстве, я прошел сквозь ставшую нематериальной преграду, частично проигнорировав или прорвав хрупкие плетения смертных. Удар кулаком в лоб вырубил ирландца. Осторожно опуская мужчину на пол, я лихорадочно накладывал на него медицинские заклинания — стабилизация сердечного ритма, стабилизация нервной системы, защита мозга, заморозка памяти и прочие. Вроде бы, магической активности нет и жизни Мерфи ничего не угрожает, но лучше подстраховаться. Его бывшие хозяева любили оставлять сюрпризы на случай попадания слуг в руки врагов.

Защитные системы тюрьмы взвыли, воздух начал потрескивать от концентрации силы. Следящие заклинания отметили возмущение в запретной зоне, отреагировали и готовились нанести удар по нарушителю. Пока я возился с мужчиной, а Прозоров за дверями орал на Санчеса, требуя пошевеливаться, они разворачивались, анализировали цель и…

— ЗДЕСЬ ПРАВЛЮ Я.

…вся накопленная мощь бессмысленно рухнула на Изнанку. Камера на пару секунд превратилась в мой личный домен — не полный, где власть создателя превыше всего, даже физических законов, но вполне достаточного уровня, чтобы рассеять собранную силу по просторам нижнего мира. Дверь наконец-то отворилась, влетевший начальник закричал:

— Отбой! Отбой тревоги!

Сконцентрированное на моей персоне равнодушное внимание исчезло, позволяя сосредоточиться на проверке человека. Конечно, вряд ли защита нанесет мне ощутимый вред, но зачем же тюрьму разносить? Не то, не то… Вот оно. Осторожно поместив в кокон своей воли инородный предмет, я аккуратно разогнул тонкую металлическую нить, опутавшую позвонки Мерфи, и вытянул её наружу.

— Ваши специалисты кое-что пропустили при осмотре, господин директор, — счел я нужным пояснить свои действия, попутно разглядывая призванный убить носителя артефакт. Ничего нового не нашел, поэтому испепелил нитку вспышкой пламени. — Впрочем, вряд ли можно требовать от них внимания к рядовым заключенным.

У Прозорова имелось, что высказать, эмоции из него хлестали. Однако мозги у него тоже наличествовали, поэтому директор промолчал. Я же, наложив ещё парочку стабилизирующих заклинаний и бросив на Мерфи удерживающий артефакт — тонкая серебряная цепь мгновенно опутала тело, намертво зафиксировав его на полу — занялся тем, ради чего, собственно, приехал в Дальний Удел. Принялся потрошить мозги преступника.

Долго напрягаться, к моему удовольствию, не пришлось. Минут через десять я закончил работать и поднялся на ноги.

— Я, Майрон Черной Воды, второй из носящих это имя, говорю так. Некто, стоящий предо мной, нарушил Закон. Он испивал чужие души, нанося им вред и нарушая установленный порядок. За это я, Майрон Черной Воды, второй из носящих это имя, приговариваю его к смерти, смерти окончательной, смерти без возврата. Пусть те, кто выше нас, взвесят его судьбу.

Вот, собственно, и всё. Простое заклинание за десяток секунд сначала превратило человека в мумию, а за следующий десяток вовсе заставило рассыпаться в прах. Даже костей не осталось.

— Я закончил, эн Александр, господин Прозоров.

Осторожно заглядывавший в дверной проём Санчес громко икнул.

По размерам Ситка раз в двадцать меньше Лондона. Столица Дальнего Удела никогда не отличалась численностью населения, она основана всего двести лет назад и носит слабо выраженный налет провинциальности. Сонный город. В нём появились театры, музеи, постоянный цирк и модные ресторации, однако флера культуры эти заведения не создают.