Его желание

— Извини…те, — иду на попятную, искренне сожалея о сказанном. — Случайно вырвалось. — Тоже поднимаюсь, и теперь мы с ним на равных в росте и праведном гневе.

Мужчина прищуривается, все еще сжимая в негодовании кулаки. Широкая грудь, обтянутая белой рубашкой, неровно вздымается, а желваки ходят ходуном. Нас разделяет лишь письменный стол, как барьер для дуэлянтов.

— Какого рожна вы вообще задаете мне такой вопрос?!

Теперь завожусь уже я: не люблю оправдываться, как и того, что кого-то волнует моя постельная жизнь, да и вообще любые другие аспекты моего времяпрепровождения. Воздух трещит от напряжения и наших замалчиваемых претензий.

— Так, просто показалось, — как-то быстро тушуется он, машет рукой и опускается назад в кресло. — Не смею задерживать. — Он чуть нервно вертит в ладони ручку и усиленно создаёт видимость сверхактивной занятости, безмолвно, но красноречиво намекая мне на то, что аудиенция завершена.

— Угу, — снисходительно киваю я и уже от двери добавляю: — Я вообще с ними не знаком. — Липовое утешение для отца, верящего, что его принцесски чисты, невинны и что такая сволочь, как я, никогда не встретится на их светло-ванильном пути.

Вру?

Да.

Я же обещал Занозе, что со своим отцом она будет разбираться сама, так что оставляю ей это «веселое» занятие. Пусть она сама решает, что должен знать о нас ее отец.

Губы самопроизвольно кривятся в ухмылке от легкости, с которой в моей голове формируется это понятие МЫ. Какое-то странное чувство скребется за грудиной нежными лапками ласкового котенка, и отчего-то хочется…

Так! Стоп!

Трясу головой и прогоняю прочь из головы все эти розовые ванильности. Нахрен они мне не сдались! Мне этого не надо! Было уже однажды все по правилам, с букетами-конфетами и прочей няшностью, а закончилось грязью и прозрением в плане правильности поведения в отношениях.

Открываю дверь и покидаю кабинет, а затем и офис с чувством, засевшим где-то глубоко внутри и мешающим мне полностью насладиться триумфом. Удовлетворение от выгодного контракта растаяло дымкой обжигающего дешевого кофе из автомата в супермаркете.

Стряхиваю с себя еле уловимое раздражение. Сажусь в автомобиль, крепко сжимаю руль и жму до предела педаль газа, выруливая на скоростную трассу. Стрелка спидометра зашкаливает, умная автоматика бесконечно сигналит беспокойными предупреждениями, а я просто накручиваю километры бесконечного шоссе, давясь горячим воздухом послеполуденного пекла, агрессивно врывающимся в приоткрытое окно.

Едва не пропускаю нужный мне съезд с основной магистрали на второстепенную, уходящую далеко за горизонт тонкой змеистой линией. Еще четверть часа уже на минимальных скоростях, и я доезжаю до элитного коттеджного поселка, в котором достраивается последняя очередь домов. Один из них я строю для себя по личному чертежу, и — не удивляйтесь! — многое своими руками. Сейчас же необходимо подвести все коммуникации, и эту грязную работу я смело вверяю в руки своих работяг.

Проверив, как идет строительство и не выпадаем ли мы из графика, я еду еще в несколько точек. Затем — пара полезных встреч с партнерами и инвесторами. Одну переношу на вечер и смело завершаю свой рабочий день.

Лена присылает мне отчет о проделанной работе с припиской: «Не обижай деточку. Она не такая, как предыдущие. Верю в тебя!»

Зараза чуткая! Вот зря я ей позволяю чуть больше, чем просто отношения «босс — подчиненная». Но Ленка единственная из всех женщин, окружающих меня, которая никогда не лезла ко мне в штаны (Заноза не в счет, та тоже туда не лезет, но здесь что-то другое, здесь сопротивление, которое мне претит, и я желаю его переломить, или что-то еще, о чем я не желаю думать). А вот с Леной легко и просто общаться вне рабочего времени во френд-зоне, и меня никогда не посещало желание нагнуть и отыметь ее. Нет, не потому, что она якобы играет на противоположном поле, отчего-то мне кажется, что все это выдумка, фарс для прикрытия личностных трагедий. Просто Лена — это Лена: хороший работник, отличный друг в юбке, и не более.

Отсылаю ей стикер со злорадной ухмылкой: твой совет, дорогая, запоздал на херову тучу времени.

Сажусь в автомобиль, но прежде чем вырулить на дорогу, делаю заказ с доставкой. Ужин на две персоны. Довольная улыбка растягивает губы. В предвкушении приятного вечера я отправляю еще одно сообщение и, не дожидаясь ответа, отбрасываю телефон на соседнее сиденье. Завожу мотор и еду домой.

Глава 22

*Ксения*

— От кого сообщение? — с любопытством вытягивает шею Ришка, двигаясь по кровати поближе ко мне.

— От моего новоиспеченного начальства. — Продолжая пялиться растерянно-удивленным взглядом на медленно гаснущий экран телефона, я в который раз пробегаю глазами по короткому, но достаточно информативному, тексту.

«Заеду за тобой в шесть. Будь готова. У нас деловая встреча…»

Официально, сухо и с загадочным многоточием в конце.

Легкая дрожь волнения пробегает по телу, пальцы чуть вздрагивают, и я промахиваюсь мимо клавиш. Бросаю это бестолковое занятие, просто закрываю мессенджер и откидываю телефон подальше, словно предвестника нехороших событий. Сообщение остается без ответа, но, думаю, Глеб его и не ждет.

— Что хотел? — не унимается эта «любопытная Варвара», выдергивая своим вопросом меня из тягучих мучительных раздумий.

— Вечером у него деловая встреча, и я должна его сопровождать.

Вздыхаю и обессиленно опускаюсь на кровать, комкая в руках очередную вещь, которую только что собиралась положить в дорожную сумку. Смотрю рассеянным взглядом на играющего в манеже сынишку и вновь ухожу с головой в гнетущие размышления. Как мне совместить несовместимое?

Да, мы с Ришкой решили, что переезд в город и проживание в бабушкиной квартире — самый удачный вариант на данный момент. Но как быть с желанием наглого самца лицезреть меня подле себя двадцать четыре часа в сутки?

Я не знаю!

— А ты скажи ему, что у тебя ребенок и ты не можешь его бросать на такое продолжительное время.

— И что мне это даст? — Я неуверенно пожимаю плечами. — Глеб из той породы мужиков, которые «кобелируют» по жизни, помечая всех, на которых у них встал, и идут дальше. Максимум могут задержаться около одной чуть дольше, и то, видимо, только от усталости и желания немного передохнуть. Я не стесняюсь в выражениях: Ришка не первоклашка и не скромная гимназистка, мы с ней уже поднимали темы о мальчиках. — Таким экземплярам сильной половины человечества точно не нужны крепкие счастливые отношения для создания очередной ячейки общества, и уж тем более — дети. А нам с Максиком не нужен такой «папашка» на радарах нашей спокойной жизни.

— Угу, — скептически бубнит себе под нос сестра и достает из шкафа очередную стопку детской одежды. — Берем? — как ни в чем не бывало интересуется она, словно секунду назад мы не мусолили больную для меня тему.

Тихо улыбаюсь и, морща нос, качаю головой, неуверенно, но все же отрицая необходимость такого количества вещей.

— Мы же не в соседний регион переезжаем.

— И то верно, — соглашается Ришка и возвращает их на место.

Еще какое-то время мы в тишине перебираем поклажи, а если и обмениваемся репликами, то только на отвлеченные темы — например, как объяснить родителям нашу передислокацию в город и мое новое место работы.

— Ну, так и скажи, что предложили должность в солидной фирме с офигенным окладом и сказочными перспективами, — предлагает сестра.

Да уж, перспективы точно сказочные, и дополнительные бонусы имеются — в виде жилплощади с сексуально-озабоченным соседом!

— А я скажу, что устроилась на летнюю подработку. Ты же будешь мне платить за услуги няня? — В глазах сестры наивность и самонадеянность сплетаются в убийственный коктейль.

Мы замираем на мгновение, смотрим друг на друга, а затем взрываемся хохотом, словно надломленный сочный апельсин. Раскатистый смех разливается по комнате ярким и непринужденным потоком, смывая неуютное напряжение. Глядя на нас, веселящихся, Максик, схватившись за бортик манежа, пытается выкарабкаться наружу и присоединиться к всеобщему балагану. Протягиваю к нему руки, подхватываю за подмышки, и заливистый детский смех оглушает нас.