Изгой

Вовремя вернуть браслет на место – в этом и была главная сложность. Рядом не было никого, кто бы в случае потери контроля нацепил блокиратор на руку, поэтому Павел считал только до ста. Прикрыть глаза, вдохнуть глубоко и снова обратно, к нормальному человеческому прозябанию.

В двух сотнях метров на высоком дереве, развалившись на раскидистой ветке, лежал ягуар – большая, почти двухметровая кошка. За те миллионы лет, что с той Земли сюда проникали растения и животные, они приспособились к особенностям планеты. Не радикально изменились, природа слишком для этого консервативна, но кое-какие мутации произошли.

Короткий густой мех ягуара был тускло-черным, со стальным отливом, он отлично защищал от жары и холода, отражал неласковое излучение местного солнца. Серые, даже скорее темно-коричневые пятна, помогали сливаться с корой, но прятаться кошка не считала нужным.

С высоты дерева ягуар следил за своей территорией. Несколько змей грелись на солнце, толстые, длинные, но для него не опасные. Оцелот охотился за птицами, слившись с выгоревшей травой. В отдалении бежало несколько хрюкающих свинок, одна отбилась от товарок, забрела прямо к змеям и успела только пару раз пискнуть до того, как питон сжал ее в кольце матово-пятнистой кожи. Далеко отсюда люди сбились в кучку и что-то говорили на своем непонятном языке, держа в руках свое оружие, а потом двинулись в сторону небольшого стада двурогих. Беспокойные и бесполезные существа, везде сующие свой нос, их желания были у ягуара как на ладони. Собственно, они ничем не отличались от тех, что были у других животных на его территории – добыча еды, поиск другой особи для спаривания, убийство.

Один из таких вот настырных и назойливых, в рощице неподалеку, остановился, но не слез на землю, а уселся на своей повозке, поджав ноги. Ягуар потянулся, зевнул. И уже хотел спрыгнуть и подойти поближе, но тут что-то почувствовал.

Человек словно стал больше, расползаясь в разные стороны, кошак почувствовал слабое беспокойство, не из личного опыта, а откуда-то из глубин генетической памяти, оставшейся от многих поколений других ягуаров, живших здесь. Он слегка напрягся и не отрываясь смотрел в сторону незваного гостя.

Над ним то там, то здесь возникали прозрачные всполохи, от них к человеку тянулись тонкие нити, опутывая голову и шею невидимой броней, скрывавшей сознание; чувство опасности потихоньку сверлило кошачий мозг, шерсть ягуара взъерошилась, мышцы напряглись, мощные задние лапы подобрались, а из подушечек выскочили длинные желтоватые когти. Минуту назад расслабленный, он готов был сражаться или удрать. Не уйти не спеша, с достоинством, а именно сбежать так быстро, как это возможно. И ягуар уже почти выбрал, что сделать, точнее говоря, его инстинкты выбрали за него, но тут наваждение исчезло.

Человек снова стал обычным двуногим, слабым и медленным, его разум приоткрылся – сейчас он больше не представлял опасности для хозяина территории. Ягуар проследил, как он двинулся обратно, к дороге, отрезавшей одну часть его охотничьих угодий от другой, и снова успокоился. Потянулся, из подушечек вытянувшейся вперед, напрягшейся черной лапы снова выскочили когти, потом медленно втянулись назад, он прикрыл глаза, предоставив местному солнцу согревать мощные мышцы. «Как я хорош», – засыпая, подумал он на своем кошачьем языке. До темноты, когда он спустится и отправится за едой, было еще очень много времени.

Глава 4

321 год от Разделения

35 километров от протектората Ньюпорт,

остров Мечты, приют Хейвен

Большинство мелких островов, располагавшихся вблизи Параизу, были непригодны для заселения – небольшие одиночные скалы, обрывом уходящие в океан. С основной территории ветром на них забрасывало семена, пологие участки покрывала густая зелень. Но были и довольно крупные, с кипящей на них жизнью и густой растительностью.

Остров Мечты находился в тридцати километрах от западного берега Параизу. Тропические леса, высокая скала в южной части, со снежной шапкой и многочисленными горными речками, красивейшие водопады и тихие озера, белоснежные пляжи и голубые заводи – все это делало остров похожим на райский уголок. Будь он побольше и поближе, никому в голову бы не пришло строить здесь приют для детей-изгоев, но в длину остров был всего семь километров.

Животный мир ограничивался в основном птицами и насекомыми, леса на Мечте занимали половину территории. Больше всего было деревьев какао, нетрудно догадаться, какой напиток был у воспитанников самым нелюбимым.

– Пол, ты куда собрался? – Мисс Ломак выцепила из толпы детей светловолосого крепыша с русой шевелюрой и темными до черноты глазами.

– Погулять, мисс. – Мальчик протянул ей левую руку, воспитательница тщательно проверила браслет, провела над ним сканером.

За воспитанниками тщательно следили, но почти ни в чем не ограничивали; правительство дало им кров и пищу, ну и необходимые удобства по минимуму; из тех, кто рождался с необычными способностями, доживали до шестнадцати едва ли треть, и сами дети это прекрасно знали. Как и то, что не существует лекарства, способного их вылечить. Только снять браслет – такие случаи были, и тогда уже охрана спасала остальных от мага, чей нестандартный организм пошел вразнос. Шесть сотен мальчиков и девочек, готовых к смерти в любой момент – от самовозгорания, или разжижения плоти, или просто задержки дыхания навсегда.

Поэтому к обычным шалостям воспитатели относились снисходительно.

Пол кивнул головой и помчался прочь через калитку к холмам. Минут через сорок, набегавшись – внутренняя энергия требовала выхода, он спустился к пляжу. Поваленное дерево оккупировала стая птиц, при виде человека они только подвинулись, освобождая место: привычный зверь не воспринимался как угроза.

Мальчик удобно уселся, свесив ноги почти до земли, достал из кармана длинный титановый стержень и подцепил браслет. Лицо его покраснело, дыхание стало тяжелым, а глаза покрылись сеточкой полопавшихся сосудов.

– Не так, – вдруг раздался голос из-за спины. Пол даже подпрыгнул от неожиданности, обернулся. Этого человека он отлично помнил.

– Ты делаешь неправильно. – Элайя Кавендиш, слегка постаревший с их единственной встречи, уселся рядом, широко расставив колени. – Давай руку сюда. Видишь синюю жилку на запястье, это вена, по ней течет кровь. Сейчас поле планеты старается перетянуть тебя на свою сторону, а браслет не дает.

– И что делать?

– Представь, что на тебе надет еще один такой же. Хорошенько вбей себе это в голову, вы, маги, можете, я знаю. Представил?

Мальчик кивнул.

– Подними ноги повыше, подальше от земли их держи. Вот так. Глубоко вдохни, потом тяни, только не торопясь, минимум секунду, чтобы переход был не резким. Как только снимешь, считай до пяти.

– Раз… два… три… четыре… пять.

Кавендиш ловко нацепил браслет обратно ему на руку, погладил его по голове.

– Что почувствовал?

– Голова кружится, и тошнит.

– Это нормально. Тебе, должно быть, девять лет, потерпел бы до двенадцати, тренировался вместе со всеми.

– Нам об этом не рассказывают.

– Чтобы вы раньше времени себя не уничтожили. Браслет – не кандалы, а защита, запомни. Они спасают вас, а не приковывают.

Мальчик вздохнул. Последний случай самовозгорания был несколько дней назад, девочка восьми лет играла в салочки с другими ребятами, только чудом никто не получил ожоги.

– Раз ты смог снять, а потом надеть, значит, выживешь, Паулу, – успокоил его Кавендиш. – Делай это не чаще, чем раз в неделю, так, чтобы никто не видел. Каждые пять недель можешь прибавлять по единице, но как дойдешь до тридцати, остановись. Запомнил?

– Да.

– Хорошо. Я буду тебя навещать и помогать. И запомни, никому не говори, а то мне влетит, хорошо?

12 августа 334 года от Разделения, четверг