Страница 9 из 12
— Это как? — я не очень понимал, о чём мне рассказывает комитетчик, и, главное, зачем он это делает. — Вы вообще о чём?
— Всё просто. Энергеты развиваются, постепенно наращивая свой потенциал и тренируясь в создании плетений. Это долгий и кропотливый процесс, причём если плетения можно быстро освоить при достаточном таланте, то вот увеличение потенциала ускорить практически невозможно. Но демоны сумели передать людям, которые с ними сотрудничали, способы это сделать. Вот только они все грязные, мерзкие, одним словом, демонические.
— Кровь надо пить, что ли, как вампирам? — усмехнулся я, но, видя, что шутка не нашла отклика, сильно удивился. — Что, правда, что ли?
— Это самое простое и малоэффективное средство, — серьезно посмотрел на меня чекист. — Есть хуже, гораздо хуже. Насилие над женщинами, каннибализм, ритуальные жертвоприношения. Чего там только нет. Сплошной ужас и мерзость.
— Так этот Смирнов, он девчонок хотел… — я вдруг понял, что вчера был на грани не просто смерти, а чего-то гораздо хуже. — И… меня?
— И тебя, — подтвердил Тихомиров. — Одержимый не разбирает пола. Он бы сначала вас всех огулял, уж извини за грубость, причём был бы ты жив или нет, ему тоже неважно, а потом сожрал. Это ведь не просто энергет, идущий путём тьмы, это, по сути, в человеке пробудилась личинка демона. И если дать ей откормиться, то вскоре в городе появилась бы смертельно опасная тварь. Так что ты, можно сказать, герой. Спас не только себя и девчонок, но и многих невинных людей.
— Но… тем более, почему вы это всё не рассказываете?! — у меня внутри всё кипело от злости. — Сколько жизней можно было спасти!
— Или убить, — грустно усмехнулся Илья Демидович. — Понимаешь, одержимые, они не энергеты. Ими могут стать обычные люди и получить огромную силу. Ведь демон далеко не сразу берёт верх, многие считают, что смогут справиться с ним. И ради силы готовы пойти на всё что угодно. А теперь представь, что будет, если все узнают, что есть способ стать одарённым. Грязный, подлый, мерзкий, но есть. Как думаешь, те же воры и бандиты устоят перед соблазном? Ты же вращаешься в этих кругах, должен знать их нравы. Молчишь? Вот то-то. Иногда ради блага людей приходится их обманывать и контролировать. И не потому, что нам этого хочется, а потому, что всегда найдутся уроды, которым плевать на остальных. И которые ни перед чем не остановятся.
— А мне зачем всё это знать? — буркнул я, понимая, что в чём-то чекист прав. — Я же тоже из этих, которым плевать.
— Ну уж нет, — рассмеялся Тихомиров. — Иначе ты бы сразу сбежал из парка, плюнув на девчонок. Пусть даже сознательно ты бы и хотел это сделать, нутро у тебя настоящего бойца, хоть в остальном ты полное дерьмо. Так что ты заслужил знать правду. К тому же на тебя столько подписок о неразглашении навешают, что одной больше, одной меньше, это ничего не решает.
— А я уж действительно поверил, что вы меня человеком считаете, — криво ухмыльнулся я. — А оно вон как оказалось.
— Ну давай скажем прямо, уважать тебя не за что. — Впервые Илья Демидович прямо посмотрел мне в глаза, и я, не выдержав, отвёл взгляд в сторону. — Ты и сам это знаешь. И даже спасение девушек не искупает старые грехи. До этого тебе ещё очень далеко. Но каждый имеет право на второй шанс. Это аксиома, принцип нашего социалистического общества. Если ты просто оступился — товарищи всегда помогут, подставят плечо. Главное, чтобы осознал свои ошибки и больше так не делал.
— Ага, на свободу с чистой совестью, — съязвил я. — Десяточку оттянул — и гуляй, Вася.
— Ты неправ, — укоризненно посмотрел на меня Тихомиров. — У нас невиновных не наказывают.
— Ага, конечно, — рассмеялся было я, собираясь рассказать про три колоска, но сдержался, потому что в своё время много читал о том периоде и знал, насколько разные бывали ситуации, хоть и перегибов хватало. — Извините.
— Как скажешь, — пожал плечами комитетчик. — Но на будущее, думай, кому и что ты говоришь. У меня, допустим, другие задачи, но кто-то может оказаться не таким щепетильным. Так что помни, слова — серебро, молчание — золото.
— Ага, враг не дремлет, будь бдителен. Болтун — находка для шпиона. — От понимания что прошёл по краю, я нервно юморил, даже сам сознавая, насколько жалко это выглядит. — Вы так и не сказали, зачем я вам.
— Вот сейчас всё и узнаешь, — усмехнулся Илья Демидович, паркуя машину. — Выходи, приехали. Только не беги, я тебя умоляю. Ты мне кажешься разумным парнем, так что не стоит.
— Бегать от КМ дураков нет, — я указал глазами на его значок. — Это тупее, даже чем убегать от снайпера, там хоть просто умрёшь уставшим. А против энергета нет приёма.
— Точно, — засмеялся чекист. — Видно, я в тебе не ошибся. Айда, нет, не сюда, а вот в подвал.
— Ну, я так и думал, — я старался хорохориться, но сердце зашлось как сумасшедшее, а на спину будто кто-то ведро ледяной воды вылил. — Сразу в подвал…
— У нас тут медицинский центр, — немного обиделся Тихомиров. — Профилакторий, медпункт и всё такое.
— Так я вроде не болею, — на удивление, я действительно чувствовал себя прекрасно, даже боль от побоев ушла, будто и не было.
— Вот и проверим, — подтолкнул меня в дверь Илья и сразу громко позвал: — Ольга Леонидовна, добрейшего вам дня! А мы по вашу душу!
— Добрый день, Илья Демидович, — из кабинета не вышла, а буквально выплыла статная, красивая женщина лет сорока, показавшаяся бы моему альтер эго старухой, а как по мне, так наоборот, в самом соку. — Вы, как всегда, в хорошем настроении.
— Так жизнь прекрасна, товарищ полковник, — расплылся в улыбке кэгэбэшник. — Мне бы вот юношу проверить.
— Здрасьте, — перед ликом монументальной Ольги Леонидовны я хоть и не оробел, но предпочёл сыграть испуганного школьника.
— Добрый день, молодой человек, — меня смерили взглядом с головы до ног. — Нет, в таком виде я к приборам вас категорически не пущу. Шагом марш в душ!
— Но… — я дёрнулся было в направлении, куда мне указали, а потом вспомнил, что вещей-то у меня нет. — Одежда…
— Там всё получите, — отрубила любые возражения женщина. — Чего стоим?! У меня через полчаса группа товарищей из первого отдела! Бегом!
И я помчался, а попробуй тут отказаться. Душевую найти оказалось просто по табличке на двери. В другие я даже и не думал соваться, мало ли, увидишь, что не надо, тебя тут же к стенке прислонят. Нафиг, нафиг. К тому же я сам давно хотел помыться. После парка воняло от меня так, что поначалу даже пару раз вывернуло. Потом, правда, притерпелся, но запах лучше не стал. Так что под горячую воду залез с видимым удовольствием. И долго скрёб себя мочалкой с мылом, найденными в одноразовых пакетах. А, когда вышел, вещей своих не увидел, зато в такой же упаковке обнаружились тапочки и пижама наподобие больничной. Хорошо ещё, что не полосатая, а в цветочек.
— Итак, молодой человек, вот теперь вы похожи на гражданина Страны Советов, — удовлетворённо кивнула Ольга Леонидовна, когда я вернулся. — Замечательно. Что ж, садитесь, руки на подлокотники, смотреть прямо, по команде «Не моргать» — не моргать. Это понятно?
— Так точно! — хоть в армии мы с Кулагиным не служили, но я с трудом подавил желание вытянуться по стойке смирно.
— Тогда чего стоим? — обожгла меня взглядом женщина, и в следующую секунду я уже сидел на странного вида кресле с экраном перед глазами и металлическими подлокотниками. — Прекрасно. А теперь… Не моргать!
Я вылупился в экран, будто от того, моргну я или нет, зависела моя жизнь. Вполне может быть, что так и было, кто знает этих чекистов. Им человека шлёпнуть, что мне комара. Скажут, что я тоже одержимый и привет. Вообще последний час с момента появления Ильи Демидовича казался мне дикой фантасмагорией. Так, блин, просто не бывает! Но я чувствовал холод подлокотников, одноразовый тапочек, который, зараза, выбрал именно это время, чтобы сползти с ноги, видел мельтешение цветных пятен на экране. Даже запах мыла, и тот был реален. Поэтому я и пучил глаза, боясь моргнуть, а то вдруг всё это окажется лишь бредом моего воображения.