Страница 41 из 53
Судя по тишине и последовавшим за ней быстрым шагам, на слова альгахри Каэм ответил лишь поклоном. Я еле дождалась, пока он выйдет, чтобы схватить за руку:
— Пойдёмте, пойдёмте скорее! Нам надо поговорить.
В карих глазах вспыхнул огонёк надежды — вероятно, Каэм надеялся на хорошие новости. Эх, будь у него такое же чутьё, как у меня, сразу сообразил бы, что ничего обнадёживающего я не скажу…
— Что такое? — нетерпеливо поинтересовался Каэм, как только я утянула его в укромный уголок в одном из коридоров дворца, и сделала знак Арену — мол, сторожи, чтобы никто не подслушал.
Вполголоса я изложила дракону свои подозрения. Рассказала об утреннем предупреждении и, закончив свою речь, увидела, как сдвинулись брови Каэма.
— Это плохо, Шиилит. Это очень плохо. Я подумал о том же самом.
— Не летите в Эредию, — попросила я его, заглядывая дракону в лицо. При тусклом вечернем свете мне показалось, что Каэм выглядит совершенно измученным.
— Я не могу, Шиилит, — устало отозвался он. — Это мой долг. Я давал клятву защитить их, прийти на помощь, как только смогу.
— Но Райле… Вы улетите, бросив её? — Я попыталась хоть так остановить его.
Каэм отвёл глаза. Он уже почти не притворялся передо мной — понял, что это бессмысленно, или действительно устал держать маску, когда одолевает и душевная, и физическая боль одновременно, кто знает.
— Шиилит, я не могу просто так смотреть, как она умирает. Чувствовать свою беспомощность. Мы, чёрные драконы, умеем мучить и убивать своих врагов, — горькая усмешка появилась на его лице и тут же исчезла, — а исцелять родных и друзей не можем.
— Послушайте, вам же больно, и вы ослабеете ещё больше, — прошелестела я, шагнув ближе к нему. Глаза в глаза, мы не отрывались друг от друга. — Вы не сможете биться… Вас ранят ещё сильнее… а может, и убьют.
Перед глазами всё затуманилось, и я хотела вытереть слёзы, но Каэм сделал это вместо меня, а затем погладил по щеке. Я закрыла глаза, желая только одного: чтобы он не убирал своей жёсткой, горячей ладони. Всё, что было раньше — мой и его обман, бесконечная ложь и недомолвки между нами, — всё это на время перестало иметь значение.
— А я говорил вам: не привязывайтесь ко мне. Но вам плевать на все запреты, Шиилит… Это верный путь к страданиям.
— Зато сейчас мне будет хорошо, — я посмотрела на него, и Каэм без слов понял, чего я хочу.
Его руки сомкнулись вокруг моей талии. Связующая нить запела, и наши губы соприкоснулись. Я запустила руки в чёрную шевелюру Каэма и отвечала на поцелуи, а затем прильнула к его груди, слушая биение сердца. Забавно, когда-то я думала — чем драконье сердце отличается от человеческого?
А ничем. Любить и страдать умеют и те, и другие.
— Не бойтесь за меня, — проговорил мне на ухо Каэм. — Ничего не случится до нашей свадьбы…
Свадьбы. Это слово как будто привело меня в чувство.
— Что такое? — удивился Каэм, когда я вырвалась из его объятий. Холодок пополз у меня в груди, и пение нити оборвалось.
— Ничего. Я… мне послышался шум, — я изобразила испуг, кивая в сторону Арена. Стражник поймал мой взгляд и жестом показал, что всё спокойно.
Так или иначе, благословенные минуты закончились, и Каэм уже деловито и безо всяких эмоций произнёс:
— Шиилит, вы остаётесь, а я завтра утром улетаю. Альгахри обеспечит вам полную безопасность, и стража не даст случайным паукам свалиться вам на голову. Также при вас будут неотлучно Арен и Эсимэ, и… — он вдруг запнулся и прикрыл глаза, как от боли, тяжело дыша.
— Каэм, — растерянно начала я, но дракон, овладев собой, посмотрел на меня и продолжал:
— …И я хочу, чтобы вы мне пообещали: ни на шаг не отойдёте от Райле. И если, — слова давались ему с заметным трудом, но уже не из-за раны, — если она умрёт в сознании, передадите ей, что я всегда… был доволен её службой.
— Обещаю, конечно, обещаю. Каэм! Постой!
Я попыталась удержать его, но дракон отстранился и пошёл прочь. А я так и осталась смотреть ему вслед.
XV
Я ворвалась в спальню Тэн-Арелани, как маленький, но весьма решительно настроенный ураган. Старый дракон, сидевший на своём любимом коврике у стены, подался мне навстречу, едва не уронив кружку с лекарством:
— Что случилось, Золотко?
Я прикрыла дверь как можно плотнее, отдышалась и подошла к старику. В его комнате царило привычное спокойствие — тишина, полумрак, зажжённые свечи, — но сейчас это не успокаивало меня, а действовало на нервы.
— Вы должны мне помочь! Уговорить его…
— Погоди, — перебил меня Арелани и указал на подушки. — Будь добра, присядь, Золотко, и говори тише. Я ещё не настолько стар, чтобы мой слух ослабел.
Я повиновалась и заговорила, теребя оборку на синем шерстяном платье:
— На Эредию напало соседнее племя грэйту, вооружённое боевыми артефактами. Правитель отправил письмо, и… в общем, Каэм полетит туда, а я чувствую опасность, мне кажется, его надо остановить!
— Вот как? — Арелани сделал пару глотков из кружки. Жаль, что он сидел в тени, и выражение его лица нельзя было разглядеть.
— Мне нужна ваша помощь, — я пыталась поймать взгляд его тёмных, живых и блестящих, как у молодого, глаз. — Скажите ему… попробуйте убедить! В моё чутьё он не верит, — я невесело усмехнулась, думая, как далеко зашла моя ложь, — ведь у чёрных драконов такого дара нет.
— Боюсь, я не могу тебе помочь, — с некоторым сожалением произнёс Арелани.
Мне стало трудно дышать, я уставилась на него, не веря, а он прибавил:
— Чего ты опасаешься, Золотко? Что Каэма смертельно ранят? Если этому суждено случиться, судьбы не избежать, как ни старайся. Ты ведь нашла в библиотеке то, что я говорил тебе поискать?
Я молча кивнула. Среди пыльных фолиантов, в самом углу, на верхней полке обнаружилась «Летопись рода Дейр», и обрывалась она тем днём, когда летописец — зелёный дракон — погиб, судя по всему, от рук чёрных или серых.
— Тилен совершил ошибку, захотев изменить грядущее, и расплатился за неё. Скажем так, мы с ним были хорошо знакомы, — тон Арелани сделался отрешённым. Он погрузился в воспоминания и даже забыл о кружке в руках. — Тилен рассказывал мне кое-что; видения обрывистые, бессвязные, но каждое из них стало явью.
— Вы… поэтому мне помогли? Тилен знал о моём появлении заранее? — догадалась я, и старый дракон кивнул.
— Да. Он попросил меня об этом, Золотко, давным-давно. А всё остальное Тилен, пожалуй, расскажет тебе сам, когда встретитесь, — вспомнив о лекарстве, Арелани допил его.
Меня сейчас волновало другое.
— А Каэм? О нём Тилен ничего не говорил? — Стоило мне это выговорить, как я с ужасом подумала: сейчас Арелани скажет, что Каэма ждёт скорая смерть, и мешать этому я не должна.
Но дед Шиилит лишь покачал головой:
— Не припомню. Зато Тилен говорил о моей внучке: мол, она будет в безопасности и вернётся домой, как пробьёт час.
Вот почему он держался так невозмутимо! Тэн-Арелани не была безразлична судьба Шиилит, просто он заранее знал, что с ней всё в порядке.
— Послушайте, — я глубоко вздохнула перед тем как решиться и выдать тайну, — я не могу отпустить Каэма в Эредию. Он ранен красной искрой.
Арелани чуть шевельнулся, что означало живейший интерес.
— И давно его ранили?
Ох, сколько же с той поры воды утекло… а ведь если поразмыслить — немного.
— В тот самый день, когда Каэм с Хаарвеном искали для меня лирисет-траву. Я ещё была ящерицей.
— Значит, время ещё есть, — пробормотал Арелани как будто в раздумье, а затем обратился ко мне: — Мои уговоры ничего не дадут, Золотко. Я знал благородного Каэма из рода Ирр ещё ребёнком, и уже тогда он отличался поразительным упрямством. Лучше сядь ближе, я наложу тебе иллюзию.
— Неужели его никак не остановить? — Я вытерла глаза кулаком.
— Всё случится, как предрешено. Если хочешь — помолись Невидимому Богу.
Но молиться я не умела, а потому, выйдя от Тэн-Арелани, направилась к придворному лекарю. Через полчаса, с пузырьком в руке, я постучалась в другую комнату.