Страница 17 из 53
— Спокойной ночи, Каэм.
Потом я спрашивала себя, как он так быстро очутился в библиотеке и что вообще делал в коридоре, но тогда не хотелось ни о чём спрашивать. Мне виделось, что между нами — несмотря на ледяной узел тревоги и подшучивание дракона над моими страхами — протянулась тоненькая ниточка, призрачная, едва заметная. Но если сделать её крепче… быть может, однажды и бояться Каэма не придётся.
XVII
— «…А у благородной Нейи из рода Ари, супруги альгахри Иэрэма из рода Каль, пропало родовое кольцо, оно же сильный магический артефакт. Родовые кольца и перстни носят старшие, напомню тебе, Шиилит, а то всё ты дулась и требовала, чтобы я тебе на руку такие надел. Не бывать этому, пока жив твой дедушка! Ну, а я готов кряхтеть ещё сто лет, но умирать не намерен…»
Пергамент покачивался передо мной и голосом Тэн-Арелани то рассказывал мне о новостях при дворе Каль-Иэрэма, то пускался в столь же ценные воспоминания. Я заглатывала информацию с куда большим аппетитом, чем еду на стоявшей передо мной тарелке. Тарелку надо было опустошить ровно наполовину: раз уж я сказалась больной и отказалась спускаться к утренней трапезе, значит, так тому и быть.
— «А с родовым кольцом вышло так: достойная Ари-Нейя разрешила любимой служанке им полюбоваться, а та его куда-то дела. Клялась, что случайно потеряла, а только это ей не помогло: казнили. От расстройства Ари-Нейя слегла…»
— Вот что её огорчило, а не поведение Хаарвена! — усмехнулась я, отставляя тарелку вбок, на кровать. — Бедная служанка… глупая, наверное, если решилась у драконов воровать!
Пергамент стал рассказывать по второму кругу всё то же самое — видимо, дед Шиилит забыл, что он говорил, а что нет, и для верности решил повторить. А я задумалась: сама была не умней покойницы, если решилась дракона обманывать!
Напрасно я не смыкала ночью глаз, зубря символику эхмере: та упрямо выскальзывала из памяти. Ответ мне подсказала Аня, утром заглянувшая в спальню, и он оказался нерадостным. Только чёрные драконы могли удержать в памяти эхмере, и, поручая мне выучить символы, Каэм мог доподлинно узнать, Шиилит я или всё-таки искусно — всеми силами врагов — сотворённая обманка.
— Ну и что мне теперь делать? — выслушав Аню, я обескураженно потёрла лоб.
— Скажи Райле и Лиане, что у тебя нестерпимо болит голова и ты не можешь спуститься. У драконов такое очень редко бывает, но я подслушала, как брат говорил с Хааром: головная боль — это побочный эффект зелья, с помощью которого тебе вернули истинный облик. Может продлиться несколько дней, — важно сообщила Аня.
Похоже, что подслушивать она любила, но упрекнуть девочку в этом я не могла. Любопытство, что с ним поделаешь! Да и как там говорилось в «Унесённых ветром»? Подслушивая, порой можно узнать немало интересного.
— Ладно, но ведь придётся ещё что-нибудь придумать. Чтобы не идти к Каэму в лабораторию.
Аня хитро улыбнулась и подмигнула мне:
— А об этом уже я позабочусь!
Письмо от деда Шиилит порядком скрасило моё добровольное заточение в спальне. Я послушала, как ищут злодеев-серых из рода Ассту и не находят — должно быть, хорошо спрятались; как пошатнулось доверие белых драконов к своему альгахри — обещал Вековое Перемирие, а продлилось оно не более десяти лет. После чего серые схватились с чёрными — своими прошлыми союзниками против зелёных драконов, — и борьба привела к тому, что альг Фейенверис почти что вымер. Чёрные были хоть и жестоки, но прямодушны, в спину не били и втроём на одного не нападали. А вот серые драконы не гнушались ничем.
— «…Запомни, Шиилит, — противным голосом скрипел Арелани, — твоя задача — не капризы устраивать, не выводить из себя благородного жениха, а показать ему кроткий и добросердечный нрав, коим ты, к сожалению, не обладаешь, но можешь притвориться. Вам суждено быть вместе пятьсот лет…»
Я открыла рот, да так и осталась сидеть. Вот, значит, сколько живут драконы?!
— «…И не хотелось бы, чтобы вы жили в ссоре. Чем крепче брак, тем здоровее и красивее будут ваши дети, вылупившись из яиц…»
Я прижала руку к губам и застонала. Ох, они ещё и яйца несут! Здравый смысл подсказывал, что для драконов такой способ воспроизведения потомства выгоднее и проще: вместо того, чтобы девять месяцев ходить с животом, драконесса отложит пяток яиц, и её долг перед альгом выполнен.
Да, всё это замечательно, но мне-то как быть?! Я не драконесса, и похоже, что Каэм очень скоро это выяснит.
Дед Шиилит благословил меня и моего жениха, попросил высылать не меньше трёх писем в неделю, а затем пергамент сгорел и растворился в воздухе.
Я покачала головой, притянула к себе тарелку и вилку с остывшими остатками салата, очень похожего на «Цезарь», и в волнении доела его, уже не думая, что служанки скажут об аппетите якобы больной госпожи. Рано или поздно мне конец… Эх, домой захотелось просто невыносимо!
В разгар моих терзаний появилась Аня, стукнув дверью — довольная, с румянцем на щеках и знакомым хитрым блеском в глазах:
— Пошли со мной на иллюзорную охоту, Золотко! Вернее, полетели — я ещё маленькая, чтобы нести тебя на спине, Каэм не позволяет. Ты сядешь на хэргмэ!
— Что?! — Я вскочила с места.
— Ну, встанешь, если так удобнее лететь будет, — пожала плечами Аня. На ней было бархатное платье, но сейчас для разнообразия жёлтое, а не красное. — Да, обычно на хэргмэ только люди летают, и я бы попросила Хаара, чтобы ты села ему на спину, но Каэму он зачем-то понадобился в лаборатории. Брат был очень недоволен, что я беру тебя с собой, но потом сдался. Вообще знаешь, Золотко, в последние дни он сделался мягче и уступчивее — меня это даже беспокоит…
Я вздохнула, думая, что надо будет изобрести какую-нибудь причину, по которой мне не даётся эхмере. И начала переодеваться из ночной сорочки в зелёное платье с широкими рукавами. Аня помогла мне застегнуть все сорок жемчужных пуговичек и протянула гребень:
— Держи. Я сказала брату, Хаару и Райле, что сама поухаживаю за бедной больной невесткой… почти невесткой, — захихикала Аня, пока я водила гребнем по волосам.
— Слушай, — я вспомнила кое-что, раз уж речь зашла о Хаарвене, — наш друг когда улетает в Бланкастру?
«Наш друг» звучало забавно, если учесть, что я была знакома с Хаарвеном от силы неделю. А ещё он был опасен для меня, потому что запросто мог прочитать мои мысли и выдать их Каэму. Но несмотря на всё это, я успела немножко привязаться к белому дракону — он заступался за меня перед Каэмом, пока я была ящерицей, вёл себя мило и учтиво со мной и с Аней, а также помогал с расследованием.
— Ой, он улетает всего через несколько дней, — на живое личико Ани набежала тень. — Как только мы найдём предателя. Хаар написал отцу, что раньше отбыть не сможет, потому что… ну, ты понимаешь, он же не бросит нас в беде!
Я помолчала, думая, что у нас ещё не готов план разоблачения изменника. Спектакль, но какой именно? Если бы не эта дурацкая символика эхмере, занимавшая все мысли, я бы давно что-нибудь сообразила!
— А я тебе рассказывала, как мой брат подружился с Хааром? — Аня с интересом смотрела, как я плету себе косу.
— Нет, — одной рукой держа готовую косу, я подошла к стоявшему у кровати небольшому комоду и пошарила на полочке в поисках ленты. Аня тем временем присела на кровать, чуть не опрокинув мою тарелку — благо, та была деревянная и не разбилась бы.
— Однажды Каэм гостил во дворце альгахри Каль-Иэрэма и что-то не поделил с Хааром, — болтая ногами, начала свою историю Аня. — И они условились о поединке — втайне, конечно, чтобы не узнал альгахри.
Думая, что сейчас услышу о чём-то похожем на начало дружбы трёх мушкетёров и д’Артаньяна, я завязала косу широкой зелёной лентой.
Мои ожидания не оправдались.
— И условились встретиться на поле рядом с какой-то деревней, — продолжала маленькая драконесса. — Вылетели они оба, приготовились — и вдруг Хаар заметил, что деревня горит. Он увернулся от столба огня — и давай улететь. Брат погнался следом, зарычал: «Ах ты трус!» Ну, а как понял, в чём дело, умолк, конечно. Помог Хаару потушить деревню, и люди сначала испугались драконов, а потом обрадовались. Знаешь, почему испугались?