Железный Зад

Владимир посмотрел на Кешбека. Тот увлеченно что-то рассказывал, размахивая руками и пуская дым, а Владимир в толк не мог взять о чем он говорил.

— Что ты на меня смотришь как баран на ворота? Опять о бабах думал?

— Не… я… Вообще… обо всем…

— Бе-бе, ме-ме! Тебе надо расслабиться, брат. Ты нервным становишься без бабы, постоянно думаешь, мечтаешь потрогать. Эх, хорошо хатын иметь, мечтать не надо. Лег спать, а она тут, под бочком лежит: большая, теплая.

— Ты точно про Бибигуль говоришь? Какая она большая?

— Во сне так кажется. Закинешь на нее руку, даже объять невозможно.

— Ну и ну, — проговорил Владимир, усмехнувшись.

"А так брат прав: надо найти кого-нибудь. Но для начала разобраться бы с Региной, а то с ее ночными побегами никакого покоя мне не будет".

— Надо к русалкам сходить. Память у них короткая, последнее полнолуние забыли уже. Помнишь, как их выкинули на берег, а? Вот они прибалдели!

— Да это всё водяной! Меня же в болото закинули, а он как увидел меня, сразу взбесился. Орал, что я его русалок увожу. Поднял меня вместе с водой и вышвырнул. Видимо, в тот день его силы были мощнее, раз он все болото поднял. Хах! Ты его не видел, а он сидел посередине лужи, залип в иле, двинуться без воды не может. Его русалки летают и как башмаки падают наземь. Вот он переживал!

— Точно повод сходить на болото. Хотя бы ради того, чтобы на этого дурня посмотреть.

— Сходим, брат, как-нибудь.

— А чего ж как-нибудь? Давай сегодня!

— Нет, дома Регина болеет. Надо сначала ее вылечить.

— Ох, блин, опять эта Регина. Как треугольник встала поперек в горле!

— Не злись. Ей и так не легко. С ней что-то происходит, а она даже не понимает.

— Это ее проблемы, — недовольно произнес Кешбек.

— Ты не прав, брат. Она оказалась в моем доме, значит, проблема моя.

Владимир с Кешбеком пришли на поле. Женщины уже вовсе собирали жуков и убирали сорняки. Мужики окучивали картошку. Пора было им тоже приниматься за работу. Кешбек докурил самокрутку и схватился за лопату. Владимир, не теряя более время, взял рабочий инструмент и пошел выкорчевывать пни, растущие вдоль поля.

Работы шли бодро и весело. То и дело слышался визг девушек. Это парни их пугали жуками. Бабы сердились на поведение молодых, а проворчавшись, опять брались за сплетни. Мужикам меньше всего хотелось болтать. Им до обеда нужно было обработать поле, чтобы потом полежать в тени деревьев и подождать еду, ожидая, что их угостят каким-нибудь высокоградусным напитком. А затем уже придется пахать до самого вечера, надеясь только на вечерний ужин. Но дома, за вечерней трапезой, мало кому перепадал алкоголь. После работы уставшие женщины не хотели видеть пьяных мужей возле себя. Поэтому пока жены отдыхали на кухне за готовкой и уборкой, мужики бродили по деревне в поисках питья.

Владимир выдернул ещё один пень, размял спину и вытер пот со лба. Тут же он выругался, обратив на себя внимание недалеко стоящей бабы Лиды.

— Чего случилось, Володька?

— Опять башку не прикрыл.

Женщина стянула с головы платок и помахала им Владимиру.

— Не надо, — ответил он, глядя на ее смеющееся лицо.

Работать пришлось без головного убора. Уйти домой он постеснялся, да и как можно уйти, когда все работают в поте лица. Ну, разве что брат Кешбек составляет собой исключение из правил. Не так далеко клубился дым, тянувшийся прямо из картошки, а значит, Кешбек наработался и прилег между грядами на перекур. Его почти не тревожили работой. Дома его всегда ждали четыре шустрых чертенка и Бибигуль, кажется, была беременна пятым ребенком. Единственным отдыхом у молодого папаши была работа в поле.

Соблазн прилечь к Кешбеку был. Солнце жарило нещадно со всей злостью, а непокрытая голова раскалилась словно сковорода, на которую, если бы бросили яйцо, оно в тот же миг приготовилось. Владимир задумался об обеде. Незаметно подкрался полдень. Желудок начал слегка урчать.

— Скоро, брат, пообедаем, — успокоил его Владимир и похлопал себя по животу.

Звуки желудка перестали его тревожить и Владимир вновь схватился за топор. Только успел занести его, как раздался страшный женский крик. За одной женщиной потянулись другие голоса, мужики, вооружившись лопатами и тяпками, бросились куда-то. Владимир направился за ними.

— Кешбек! — позвал он.

Из-за кустов картофеля показалась мохнатая голова казаха.

— Побежали!

Сонный Кешбек нахлобучил на голову тюбетейку и неспешным бегом следовал за Владимиром.

— Что случилось?

— А ты не слышишь? Женщины вон какой вой подняли.

Кешбек посмотрел вокруг и убедился, что и женщины тоже пустились за кем-то в бег.

За минуту Владимир догнал мужиков и увидел, что они бежали за полудницей. Нечисть утащила грудного ребенка и мчалась к лесу, видимо, припрятать его. Ее руки были заняты, а серп, которым она распарывала ткань мира и возвращалась к себе, был заткнут за пояс. Пока она не могла дотянуться до него, у них был шанс отбить ребенка.

Владимиру чувствовал, как жутко ему стало. Он знал о полудницах, но ни разу с ними не встречался до сегодняшнего дня.

Ребенок в руках демона бился и кричал. Полудница то и дело оборачивалась на преследующих и злобно шипела. Мужики цепенели от вида клыков, но орущий малыш быстро приводил их в чувство и погоня возобновлялась. Владимир быстро смекнул, что они так никогда не догонят полудницу.

— Схвати меня за руку! — крикнул он Кешбеку.

Ничего не подозревающий казах взял Владимира за руку. Тот раскрутил Кешбека вокруг себя и запустил прямо в полудницу. Нечисть упала. Ребенок выкатился у неё из рук. Кешбек его быстро поймал и прижал к себе.

Полудница взревела, распахивая черную пасть. Щеки порвались и острые зубы теперь торчали ещё страшнее. Темные глаза полыхали злобой. Из-под драного сарафана показался хвост. Словно уж он извивался в траве, дергаясь в разные стороны. Нечисть готовилась к нападению.

— Володя, ты бы поторопился, — закричал Кешбек в ужасе.

— Я тут, — послышалось откуда-то сверху.

Полудница еле успела увернуться. Как раз на то место, где она стояла, приземлился Владимир. Нечисть опять подняла визг. Владимир взмахнул на нее топор и кинул. Чудовище ловко увернулось от него. Промахнувшись, он побежал с кулаками на полудницу. Но та выхватила серп, вырезала проход в свой темный мир и нырнула туда. Владимир, совсем не думая, прыгнул вслед за ней. Проход закрылся и он оказался во тьме.

Владимир моргнул. Ничего не изменилось: что открыты глаза, что закрыты. Он вновь моргнул, протер глаза и двинулся вперёд. Ноги ощущали под собой твердую поверхность без ям и камней. Над ним висел все тот же всепоглощающий мрак. Вытянутые вперед руки не встречали никакого препятствия. Разве что ощущалась духота, словно Владимир находился под землёй. И чем дальше он двигался, тем жарче становилось. Или так ему только казалось.

Владимир остановился на месте и решил попрыгать. Ничего не поменялось. Тогда он пустился в бег. Побегав с минуту, он опять остановился.

— Ну и куда я влип? Надо сначала головой думать, прежде всякую хрень вытворять. Как мне теперь вернуться обратно? Может, Адзулу позвать? Или полудницу? Куда она запропостилась…

Владимир сложил руки у рта и что есть силы крикнул:

— Полудница! Выходи, тварь!

Но его голос утонул во тьме. Никакого эха и ответного гула не услышал Владимир. Он уже хотел позвать Адзулу, но в черном небе появились огонечки. Они быстро двигались, сначала стайкой, а потом стали хаотично разбредаться. Огоньки издавали шум. Когда они оказались над головой Владимира, он расслышал что-то подобие речи. Как будто говорили то ли на разных языках, то ли на сильно исковерканном русском.

Владимир задрал голову и посмотрел на огоньки. Они замерли.

— Вы кто такие? — крикнул им Владимир.

Огоньки встрепенулись.

— Что ты делаешь в нашем мире? — послышался сверху неприятный хриплый возглас.