Смородина Зимняя

Маркус не сдержался.

Что значит, не хочет целовать!? Да у него мозги кипят от одной лишь мысли, что он коснётся этих губ, что разделит с ней дыхание.  Из последних сил держится, чтобы не сорвать с нее платье, не бросить на кровать и не навалится сверху, обозначая свою территорию!

- Что значит, не хочу?!

- То и значит. – Ответила, хлопая огромными глазами, оказавшись на его коленях.

- У меня зубы сводит от желания. Я тебя напугать боюсь, Ваолет. Целовать тебя мне мало, я не надышусь даже, я всю тебя хочу, Ваше Высочество. – Она, кажется, не верила тому, что слышит. – И сюда целовать хочу. – Сорвал легкий поцелуй с губ. – И сюда хочу. – Коснулся губами плеча и скользнул ниже, под ключицу. – Везде, смородина. Везде тебя целовать хочу.

- Так целуй, Мар-ркус! – Всплеснула руками немного обижено. – Ты тратишь минуты до утр-ра!

- Больше не буду. – Улыбнулся, как дурак, чувствуя радость от ее нетерпения.

Она тянулась к нему, мягким полотном растекаясь по пальцам, позволяя прижимать себя, не сдавливая от страха и трепета, что уйдет. Сама обняла за шею, плотнее пододвигаясь сидя на коленках, и отвечала на поцелуй чуть постанывая.

Нежная. Какая же она нежная.

Доверчивая и открытая, она позволяла мозолистым пальцам скользить по ее щекам, шее, спускаясь к груди, верх которой виднелся в праздничном платье. Он всеми силами держал себя, чтобы по-мужицки не заглядывать каждый раз в ее декольте, но сейчас это было бы не возможным и, накрыв ладонью мягкое полукружие, он большим пальцем огладил нежную кожу.

- Аах… - Ваолет в его руках резко вдохнула и потянулась грудью навстречу, поднимая в мужчине те самые звериные повадки, заставляя балансировать на грани того, чтобы не уткнутся лицом между двух мягких холмиков и не зарычать.

Она задышала часто, смущенно уткнувшись носом в его шею и притихла, вздрагивая под танцующими пальцами на своей спине. Целовать везде? Это он с радостью, с щенячьей безграничной радостью исполнит все, что она скажет, сейчас нетерпеливо растягивая шнуровки на хрупкой спине.

Ей невероятно шло это розовое облако, но ему не терпелось добраться до самого голого, открытого для него тела, чтобы убедиться, в том, что не спит и девушка действительно сейчас здесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тонкий корсаж скользнул вниз, широким поясом оставаясь на талии, и перед глазами генерала, наконец, оказались желанные полукружия, с ареолами сжавшихся в тугие горошинки сосков. Маленькие и розовые, они так призывно смотрелись на небольшой груди, что на мгновение, он забыл, как дышать, мечтая лишь вобрать их в рот.

Заметив паузу, Ваолет хотела прикрыться ладонями, но мужчина не позволил.

- Не трать драгоценные минуты на стеснение. – Повторил он ее слова, и она согласно кивнула, расслабляя напряженные до этого руки. Пусть смотрит. Все равно кроме него никто никогда так смотреть не будет, она была уверена.

Это их ночь и пусть до утра не так много времени как хотелось бы, но она возьмет все, что он ей предложит. Решимости принцессе было не занимать, и она лишь открыто застонала, когда мужская ладонь накрыла грудь и сжала между пальцами сосок.

До сладкой боли, до напряжения и тепла в животе. Она хотела застонать и застонала, откидывая голову назад, позволяя мужчине рассмотреть ее полностью, а волосам водопадом накрыть спину.

Такая отзывчивая. 

Лишь одно движение, которое могло и не доставить ей удовольствия, вырвало из пухлых губ столь сладкий звук ее стона. Ничего красивее не видел и не слышал. Большие мурашки пробежали по ее рукам, не скрывшись из-под внимательного взгляда мужчины, когда он мягко, едва задевая кожу, переложил руку и смял вторую грудь, чуть сильнее выкрутив горошинку соска.

- Аааххх…

Стоило накрыть желанные ареолы губами и жадно втянуть в рот, все вокруг перестало иметь значение, кроме ее сладкой плоти и алых от смущения щек. Она так и не открыла глаза, но он позволил ей не смотреть на свое изуродованное лицо, сейчас согласный даже на то, чтобы надеть маску, лишь бы продолжать порочно и алчно покусывать и всасывать ее соски.

- Я не искушен в постели, моя леди. – Признался он, не узнавая свой хриплый и севший голос.

- Я так тем более. – Усмехнулась она, впиваясь пальцами в темные волосы, что стремились покинуть сдерживающий их шнурок. – Как-нибудь… Ах… Справимся.

Глава 5

Он рассмеялся бы, если бы смог отпустить грудь, что сочными вершинками со сладкими вишенками не была так близко.

У генерала были женщины, но никогда ранее его не посещала мысль, а как сделать женщине хорошо? Движения, техника были понятны и ясны, а как поймать этот момент, чтобы она рассыпалась на осколки в его руках? Вздрогнула и, не стесняясь, кричала? Сможет ли он?

И ту же его порок буквально прощает ему все заранее.

Ваолет…. Моя сладкая Ваолет. Ангел с белоснежными волосами, что будто лунный свет укрыли ее плечи. 

Он поднялся, ставя ее на ноги и ненадолго, так мучительно отрываясь от ласки груди, что сейчас сияла влажностью на твердых вершинках в темной комнате.

Нетрепливо опустился ладонями на бедра и потянул платье вниз, окончательно избавляя женское тело от лишней одежды. Все совсем не так, как он представлял, все еще лучше.

Девушка сделала шаг назад, переступая пену из ткани и чуть отошла, позволяя рассмотреть себя со стороны.

Волшебная. Словно сотканная из света и звезд.

- Твоя очер-редь.

Ее картавость завлекала, и девушка, явно не понимала, как любая ее «рр» опьяняюще действует на генерала.

Рывком сорвал с себя рубашку, отбрасывая куда-то в сторону, не думаю о том, что сменной нет. Сейчас его волновали лишь глаза, что распахнулись и загорелись огнем при виде его широкой, усеянной тонкими шрамами груди.

Девушка задержала дыхание.

Без одежды мужчина казался еще массивнее, чем обычно.

Темная поросль волос на крепкой груди, манила провести по ней кончиками пальцев, прочертить полоску, которая уходила по животу вниз, под пояс брюк, ощущая жар желанного тела.

- Ты безумно красивая. – Хрипло проговорил он, и сделала шаг навстречу, опасаясь, что девушка все-таки испугается и сбежит. Но она осталась на месте, лишь вздохнув, приподнимая манящую грудь.

- Ты обещал целовать. – Ее голос дрожал, от каждого слова, что удавалось произнести вслух.

Она сказала! Сказала!

И душа от этого упала в пятки и подпрыгнула.

- Я держу свое слово. – Сделал еще шаг, оказываясь совсем близко, позволяя вдохнуть терпкий аромат дуба и цветов шиповника.

Все-таки нашла в себе силы сделать то, что хотела, и, опустив ладонь на мужскую грудь, задохнулась от тепла, которое шло от него.

Какой горячий. Не сгореть бы к утру, превратившись в горстку пепла.

- Боишься?

- Нет. – Она уверенно качнула головой. – Это мое новогоднее желание, чего мне бояться.

Вошла в его руки сама, доверчиво прильнула к груди, прижимаясь и царапая острыми сосками. Оплела тонкими руками мощную шею и подняла голову, даже не понимая, что генерал готов на любой подвиг, лишь бы продолжала обнимать его вот так, открыто, словно сто лет и день уже вместе.

И девушка, словно отвечая его желаниям, провела прохладными ладошками по спине, прижимаясь еще крепче.

- Подар-ри мне эту ночь, генер-рал.

«Я готов подарить тебе вечность» - мысленно ответил он, но в действительности промолчал.

Она очень юна, и уже к утру будет сожалеть о случившемся. А в том, что что-то случится, он уже не сомневался. У него не хватит выдержки, чтобы сейчас уйти, оставить ее, пропасть с глаз долой. Он врал себе, что сможет исчезнуть из ее жизни, окончательно убеждаясь, что навсегда останется подле принцессы, как верный пес, заглядывая в рот.

Она с ним не останется. Она растворится к утру, оставив после себя лишь аромат смородины и сладкие воспоминания. Она же еще совсем бабочка, спорхнет крыльями и рассмеется, взлетая в воздух, а он, взрослый и скучный, останется на земле, зачарованно рассматривая ее полет.