Мгновенная смерть

Спустя семьдесят три дня король Франциск I принял Жана Ромбо в Голубом зале, до отказа забитом придворными, просителями и дельцами. Будущий учитель фехтования и тенниса облачился в сшитый к случаю пышный костюм. Он избавился от щетины и собрал увешанные побрякушками волосы в элегантный, по его разумению, хвостик. Получилось и впрямь элегантно, хоть и чересчур по-испански для французского королевского двора.

Ему почти не пришлось ждать аудиенции: король вызвал его сразу по прибытии во дворец и выказал отнюдь не подобающую монарху прыть, бросившись рассматривать катыши Анны Болейн. Но и новую заготовленную речь Ромбо слушать никто не стал. Королева, желавшая присутствовать при важном событии, протиснулась поближе, протащив горностаевый шлейф по замызганным сапогам мужниной свиты. Глаза Франциска I сияли, когда он открыл резную шкатулку, на которую убийца ухлопал уйму денег (взятых взаймы, разумеется) и которая в комнате постоялого двора выглядела великолепно, а теперь, во дворце, казалась мелкой и безобразной.

Король вытащил катыш, подбросил жестом бывалого теннисиста, прикинул увесистость, сжал, покрутил. Замахнулся, будто собираясь послать мяч в воздух и ударить мощной воображаемой ракеткой. Снова сжал. К возмущению королевы, страстно обнюхал, словно хотел, пусть хоть так, затеряться в чарующем аромате кос, пленивших короля Генриха VIII и отбивших Англию у папы. «Говорят, она была красавица?» – обратился он наконец к Ромбо. «Даже когда ее обрили, ваше величество», – единственное, что несчастному палачу довелось сказать при аудиенции. Франциск подкинул мяч и ловко поймал. Оглядел зал, кашлянул, как бы прося внимания, которым и так всегда владел, и сказал: «Новый учитель фехтования немного красивее, чем нам докладывали; он также будет преподавать теннис, так что берегите своих дочерей». Рябь воспитанных смешков пробежала по Голубому залу. «Вам жалуются привилегии, о которых вы просили, – объявил король, глядя в глаза Ромбо, – пожизненно; такова воля короля».

«Сменю свет и землю»

4 октября 1599 года в Риме выдалось солнечным. Нет никаких подтверждений, что Франсиско де Кеведо в тот день был там. Но нет и никаких подтверждений, что он был где-либо еще. Лишь одно остается фактом: он не занял полагавшийся ему стул номер 58 на торжественной церемонии присуждения степени бакалавра искусств Университета Алькала-де-Энарес.

Самая внятная версия причины отсутствия Кеведо на выпускном праздновании – его пребывание в бегах после загадочного, совершённого, вероятно, в Мадриде, убийства, в котором он участвовал вместе со своим другом и покровителем Педро Тельес-Хироном, герцогом Осуной и маркизом Пеньяфьелем.

Кеведо познакомился с Хироном давно, когда Франсиско был еще мальчишкой, а Педро – молодым дипломатом на службе у герцога Ферии. Оба входили в многочисленную свиту инфанты Изабеллы Клары Евгении, посланной в Генеральные Штаты[18] в качестве претендентки на французский престол. Трудно было представить себе более нелепое начинание и более гротескное сборище дворян различного пошиба, чем то, что перевалило через Пиренеи вслед за инфантой.

Герцогу Ферии поручалось представить безнадежную кандидатку в Париже. Педро Тельес-Хирон – в ту пору только маркиз Пеньяфьель, но не герцог, поскольку его никчемный отец еще не скончался, – был доверенным лицом и подопечным Ферии. Восьмилетний Франсиско де Кеведо попал в свиту, потому что тогда в путешествия брали детей, а его мать сопровождала инфанту в качестве фрейлины. Сестра Франсиско тоже была фрейлиной, точнее, мениной[19], кем-то вроде комнатной собачки.

Достопамятный переход через Пиренеи: повозки, забитые предметами роскоши, чтобы инфанта на любом постоялом дворе чувствовала себя как дома; кареты, полные дам с прическами-башнями, от которых так и веет знатным духом; впереди – конники в кирасах, отделанных золотом из Индий[20]: пусть во Франции не забывают, кто хозяин мира, хоть Филипп и управляется с ним не так блестяще, как его отец Карл. Дети, которых, надо думать, было немало, озорничают на подводах с тюками, с хохотом швыряются друг в дружку комьями земли и камушками. И вся эта процессия направляется в Париж требовать от Генеральных Штатов невозможного – вступления на престол Изабеллы Клары Евгении. Женщина не могла править Францией с 1316 года, когда вступил в силу салический закон[21]. Тем более испанка, левша, толстуха, страдающая легкой умственной отсталостью, грызущая ногти и поедающая козявки.

Список участников похода хранится в архивах Национальной библиотеки Испании, и в нем фигурируют имена Кеведо и Хирона. Дошли до наших дней и некоторые анекдоты. В дневнике наперсника матушки герцога Ферии имеется запись времен пребывания в Жироне. Автор сетует, что вследствие медленного продвижения и неспособности инфанты внушить почтение процессия начинает напоминать карнавал: «Чуждый серьезности Хирон напевает песенку, в которой величает ее юное высочество Элефантой». Разумеется, кто же еще это мог быть?

Много лет спустя Осуна и Кеведо вновь встретились в Алькала-де-Энарес. Педро Тельес-Хирон – к тому времени испанский гранд – отличался, как и приятель, остротой языка и неуемной мужественностью, до конца жизни оставался пьяницей и забиякой. Умел вляпываться в неприятности – и почти всегда выходил сухим из воды.

Осенью 1599 года его имя встречалось в бумагах по трем судебным процессам. Первый обвинял Осуну в сожительстве с актрисой Херонимой де Сальседо, каковую обвиняемый содержал в своем доме в Алехосе вместе с ее отцом и мужем. Он, однако, отделался легким порицанием, а вот комедиантку, ее родителя и благоверного приговорили к избиению плетьми, вываливанию в перьях и позорному шествию – как содержанку, сводника и потатчика соответственно.

Второй процесс, куда более щекотливый, касался дядюшки и наставника Осуны, человека влиятельного, несмотря на внебрачное происхождение. Обвинителем дядюшки выступал Хуан де Рибера, архиепископ Валенсии. Ему вменяли убийство супруги и замещение ее на брачном ложе неким пажом, с которым убийца предавался греху содомскому возмутительно часто и охотно.

Дядюшка и паж, вводивший его в раж, подверглись публичной казни на гарроте[22], а тела их были сожжены. Несмотря на то что вся Валенсия, по-видимому, могла свидетельствовать о непотребной связи, Педро Тельес-Хирон до самого конца разбирательства защищал своего наставника и при этом не понес ущерба, хоть и попал под домашний арест, где, вероятно, неплохо провел время, поскольку актриса с семейством еще только дожидались собственного приговора.

Третий же процесс был, вероятно, куда серьезнее и опаснее двух первых, судя по тому, что в архивах не осталось и следа сведений о преступлении, которое Осуна совершил вместе с еще одним бесчинником, возможно, не с кем иным, как Кеведо. На сей раз его заключили в тюрьму Аревало, а потом содержали в его доме в Осуне под неусыпной стражей, состоявшей из четырех альгвасилов[23]. Сопоставив множество фактов, историки и дилетанты приходят к выводу, что Хирон оказался в темницах Аревало за убийство одного или нескольких солдат в ходе стычки, имевшей отношение к игре в мяч.

Луис Кабрера де Кордоба в своем «Сообщении о делах при испанском дворе» пишет, что 6 августа 1599 года Осуна, находясь под домашним арестом, испросил разрешения отправиться в Мадрид, дабы поцеловать руку и тем засвидетельствовать верность королю, а «получив оное, злостно уехал в Севилью и, говорят, даже в Неаполь себе на потеху». Весьма и весьма вероятно, что с собой он взял любимого собутыльника, также пребывавшего под домашним арестом.

Не исключено, что в Севилье Кеведо, осознавая свое более уязвимое, чем у приятеля, положение, уговаривал того отправиться вместе в Новую Испанию[24] – как отправился повествователь автобиографического романа, который Кеведо написал чуть позже, скрыв свое авторство[25]. «Видя, – говорит этот персонаж, – что дело не поспешает, а фортуна и того меньше торопится посетить меня, я не по вразумлению – не так уж я рассудителен, – а по утомлению упорствуя в грехе, решил податься в Индии и посмотреть, не вспомнит ли обо мне удача, коли я сменю свет и землю».

18

Высшее сословно-представительское собрание во Франции, существовавшее с 1302 по 1789 г.

19

Молодая дама из свиты испанских монархов в XIII–XVIII вв.

20

Исп. Las Indias – так вплоть до XVIII в. в Испании называли Америку.

21

Здесь: французский закон о престолонаследии, по которому трон мог передаваться только по мужской линии.

22

Орудие казни через удушение.

23

В Испании должностные лица, выполнявшие функции полицейского или пристава.

24

Испанское колониальное государство, вице-королевство на территории современной Мексики, юга США и ряда центральноамериканских стран, существовавшее с 1535 по 1821 г.

25

Имеется в виду плутовской роман «История жизни пройдохи по имени дон Паблос, пример бродяг и зерцало мошенников». Первое издание относится к 1626 г., но в списках текст, по-видимому, распространялся с 1604 г., и Кеведо действительно не желал признавать свое авторство, опасаясь инквизиции.