Лэрд Дунайн

Как раз в этом году вышло специальное издание первого романа Мастертона, «Маниту» («The Manitou»), приуроченное к двадцатипятилетию его творческой деятельности, а также были переизданы многие другие произведения, в том числе «Плоть и кровь» («Flesh and Blood») и романы «Ритуал» («Ritual») и «Бродяги» («Walkers»), вышедшие в одном томе. Недавно в Соединенных Штатах впервые опубликованы романы «Дух» («Spirit») и «Избранное дитя» («The Chosen Child»).

«Идея рассказа „Дэрд Дунайн“ родилась во время уик-энда в Инвернессе, – объясняет Мастертон, уроженец Эдинбурга. – По каким-то причинам рассказ стал очень популярен в Европе и много раз издавался на разных языках. Это первое мое произведение, послужившее основой для книжки комиксов; она появилась в Польше под названием „Наследник Дунайна» („Dziedzic Dunain")».

Рассказ написан специально для этой антологии…

В альков портной прокрался, оставил лоскутки,

Подушки были мягки, и простыни тонки,

В альков портной прокрался, оставил лоскутки…

Вдалеке, среди лугов, окутанных золотистым утренним туманом, появился лэрд Дунайн, облаченный в шотландскую юбку и толстый серо-желтый свитер, с меховой кожаной сумкой на боку. Его бледное худощавое лицо привлекало взгляд художника, ярко-рыжая борода походила на языки пламени, волосы спутались, словно заросли чертополоха.

Типичный шотландец – такими их изображают на банках с печеньем и бутылках виски. Но этот человек выглядел таким суровым и печальным, и на лице его отражался духовный голод.

Клэр увидела его в первый раз за все время, проведенное здесь. Она вытянула руку с кистью и постучала Дункана по плечу:

– Гляди, вон он! По-моему, он смотрится потрясающе! Все девять учеников художественной школы обернулись и уставились на лэрда, который с надменным видом шагал по усыпанной галькой тропе позади замка Дунайн. Сначала он делал вид, что не замечает их, и выступал, сцепив руки за спиной и высоко подняв голову. Очевидно, он был занят лишь тем, что вдыхал чудесный летний воздух, осматривал свои владения и размышлял о вещах, о которых обычно размышляют шотландские горцы: сколько оленей убить на охоте и как убедить членов Комитета по развитию Северного нагорья провести в замок электричество.

– Интересно, он согласится нам позировать? – спросила Марго, толстушка с кудрявыми волосами, приехавшая из Ливерпуля. Марго призналась Клэр, что занялась рисованием потому, что блуза художника скрывает ее полные бедра.

– Можно попробовать попросить его, – предложила Клэр, обладательница прямых темных волос, собранных в пучок, и серьезного лица с ясными чертами.

Ее муж, ее бывший муж, часто повторял, что она похожа на «школьную учительницу-атеистку». Ее рабочая блуза, обруч на волосах и круглые очки лишь усиливали это впечатление.

– Он так романтично выглядит, – вздохнула Марго. – Как Роб Рой. Или Добрый Принц Чарли.[1]

Дункан принялся рыться в своей коробке с акварелью, пока не обнаружил обкусанный окурок. Затем зажег его при помощи пластиковой зажигалки с переводной картинкой, изображавшей полуголую девицу.

– Проблема с занятиями живописью в Шотландии, – начал он, – в том, что все вокруг выглядит так дьявольски романтично. Вы вкладываете сердце и душу в пейзаж с видом Гленмористона, а затем обнаруживаете, что получился какой-то коврик для кошки от Вулворта.

– И все же мне хотелось бы, чтобы он позировал нам, – сказала Марго.

Художники расположились со своими мольбертами на поросшем травой склоне к югу от замка Дунайн, как раз над обнесенным каменной стеной огородом. За огородом луг медленно, плавно понижался и достигал берегов Каледонского канала, соединяющего северо-восточную оконечность озера Лох-Несс и залив Инвернесс, переходящий дальше в залив Мари-Ферт. Вчера на канале проходила регата, целый день по воде скользили парусники, и отсюда казалось, что они, как в странном сне или кошмаре, плывут среди полей и изгородей.

Мистер Моррисси крикнул:

– Обратите особое внимание на освещение, сейчас свет золотистый и очень ровный, но это ненадолго.

Мистер Моррисси, лысый суетливый человечек с покатыми плечами, был их преподавателем; он первым приветствовал учеников в замке Дунайн и показал им спальни («Вы будете в восторге, миссис Брайт… такой вид на сад…»); сейчас он руководил их занятиями по пейзажной живописи. Он был неплохим педагогом, в своем роде. Наброски его отличались строгостью, рисовал он монохромные работы. Он не потерпел бы сентиментальности.

– Вы приехали в Шотландию не для того, чтобы изображать сцены из «Гленского монарха»,[2] – сказал он, собрав группу на железнодорожной станции в Инвернессе. – Вы здесь, чтобы писать жизнь и природу в освещении, равного которому нет во всем мире.

Клэр вернулась к наброску углем, но, продолжая уголком глаза наблюдать за хозяином замка, заметила, что лэрд медленно направляется через луг к ним. Почему-то это взволновало ее, движения ее стали более быстрыми и небрежными. Неожиданно она обнаружила, что лэрд стоит всего в двух-трех футах от нее, по-прежнему сложив за спиной руки. От него исходили какие-то мощные флюиды – она словно почувствовала, как его густая рыжая борода покалывает внутреннюю сторону ее бедер.

– Что ж, неплохо, – в конце концов произнес он с сильным шотландским акцентом. – Я бы сказал, что у вас есть задатки художника. Вы отличаетесь от остальных хохотушек Гордона.

Клэр покраснела и почувствовала, что не в состоянии продолжать работу. Марго хихикнула.

– Ну же, – сказал лэрд, – я вам не льщу. Вы хорошо рисуете.

– Это не совсем так, – возразила Клэр. – Я начала заниматься всего семь месяцев назад.

Лэрд подошел ближе, и Клэр ощутила исходящий от него запах твида, табака, вереска и чего-то еще приторно-сладкого – она никогда прежде не слышала такого запаха.

– Вы неплохо рисуете, – повторил он. – Ваш рисунок хорош; и могу побиться об заклад, что и кистью вы владеете не хуже. Мистер Моррисси!

Мистер Моррисси поднял на лэрда взгляд – лицо его стало совершенно белым.

– Мистер Моррисси, вы не будете возражать, если я похищу у вас эту необъезженную кобылицу?

Преподаватель явно колебался:

– Мы собирались посвятить сегодняшнее утро пейзажу.

– Да, конечно, но сейчас ей не повредит немного портретной живописи, не правда ли? А я умираю от желания получить собственный портрет.

Мистер Моррисси с большой неохотой ответил:

– Нет, думаю, это не повредит.

– Тогда решено, – объявил лэрд и тут же принялся складывать мольберт Клэр и собирать ее коробку с красками.

– Минуточку, – начала Клэр, готовая рассмеяться при виде подобной наглости.

Лэрд Дунайн устремил на нее пристальный взгляд своих зеленых глаз – зеленых, словно изумруды.

– Простите, – извинился он. – Вы ведь не возражаете? Клэр не смогла удержаться от улыбки.

– Нет, – ответила она. – Я не возражаю.

– Вот и отлично, – сказал лэрд Дунайн и повел ее в замок.

Марго негодующе фыркнула им вслед.

1

Добрый Принц Чарли – Чарльз Эдуард Стюарт (1720–1788), внук английского короля Якова II, претендент на английский престол, руководитель восстания шотландских горцев против англичан (1745–1746).

2

«Гленcкий монарх» («The Monarch of the Glen») – популярный телесериал производства телекомпании Би-би-си.