Страница 27 из 36
пересыхать. И от этого было только хуже.
- Хватит, - он говорил тихо, так чтоб слышала
только я, чтоб дошла сама суть, а не имеющие значения слова, - чтобы не
происходило в твоей голове, не поддавайся этому. Не сдавайся так просто.
Сглотнув, почувствовала, как что-то внутри
надламывается, раскрывается этому мужчине. Моргнула, сразу же вернувшись
взглядом к его. И заговорила, быстро-быстро, боясь, что не успею всё сказать,
до того как мозг отберет у сердца контроль. До того, как вновь нагрянут мысли.
- Я не знаю почему, но не могу. Это слабость,
обычная слабость, но я не могу с ней бороться. Она сильнее, и, куда страшнее
то, что мне не хочется. Это, как последний шанс сбежать от всего. Просто быть,
недолго, но спокойно, - голос сорвался, но продолжила говорить, - я пытаюсь
найти хоть одну причину вернуться, но ничего не выходит. Ничего не цепляет, и
всегда находиться причина, чтобы остаться… Господи, я просто устала от всего, и
не могу…
- Можешь, - он наклонился, так близко, что сердце
спустилось куда-то вниз, - всё ты можешь. Нужна причина? Будет.
Секунду мы смотрели друг на друга в молчании. И
тогда всё оборвалось. С хриплым вздохом, он поцеловал меня. Ничего нежного,
осторожного. Это было чистое отчаяние, нужда и боль. Цепляясь за него,
старалась запомнить каждое мгновение, раствориться в нем. Мои руки скользили по
его плечам, зарываясь в короткие волосы, притягивая еще ближе, пока он держал
моё лицо, словно боялся, что я вот-вот исчезну. А этого он допустить не мог, и
потому контролировал всё, от положения моего тела, до резких движений губ.
Он отстранился, на пару сантиметров, наклонив мою
голову еще ближе. В глазах чистая ярость, от которой пульсировали наши тела.
- Мне плевать, чего ты хочешь. Ты не останешься
здесь, не сдохнешь из-за какого-то дурацкого монстра. Не после всего. Я тебе не
позволю уйти, и если понадобиться силой заставлю очнуться, - он уже не говорил,
а рычал, собираясь не то разорвать меня на части, не то поцеловать до потери
рассудка, - будешь мучить себя самокапанием хоть до конца жизни, но долгой
жизни. Поняла меня?
Ответить не получилось, его слова доходили
медленно, и Дина это не устраивало. Он сильнее сжал мой подбородок, уже вновь
касаясь своими губами моих. Я сдавленно кивнула, но этого было мало. Его глаза
сверкнули напротив.
- Отвечай.
Не дожидаясь ответа, он снова поцеловал меня.
Жестко, раскусывая до крови губу. Мужские ладони прекратили сжимать моё лицо.
Скользнув по шее и вверх, он вцепился в волосы, наматывая их на кулак. Я
зашипела от боли, но сейчас ему было плевать, он только с большим напором
принялся целовать меня. Свободной рукой прижав крепче к себе, заставляя просто
повиснуть на нем, полностью доверившись.
Я сходила с ума, ничего не соображая. Мне просто
хотелось еще. Больше, чаще и везде. Дин Винчестер выкинул из моей головы всё,
кроме удовольствия и легкой, невесомой, надежды. Смутной, но нужной.
- Поняла, - прошептала я, в короткое мгновение,
что удалось вырвать между поцелуями, - прекрасно поняла.
А дальше была только темнота, поглотившая всё на
своём пути.
========== Часть 12 ==========
Сначала появился холод, пробирающий до костей. С криком, подскочила на месте, жадно вдыхая, ставший обжигающим воздух. Перед глазами была только темнота, с красными проблесками. Руками попробовала схватить что-то, уцепиться за ускользающую реальность.
Сквозь завесу послышались далекие голоса, и пиканье приборов. Я не понимала где, и откуда запах спирта, и сколько прошло времени. Только мучительно замершее сердце надеялось, что меня не оставили одну. Как тогда, в первый раз, когда я очнулась одна. Тьма сменилась светом, обдавая стерильностью ламп скорой помощи. Склонившаяся медсестра, пыталась меня удержать, не дать вырвать иглы капельницы, что окутывали удушающей паутиной.
Взглянула на взволнованную девушку в синем костюме, что отчаянно что-то говорила на английском. От злости, и обиды, слова не переводились как обычно сами, а понимать самой не хотелось. Что бы она там не лепетала, это непременно чушь об осторожности, не меняющая главного.
Я снова была одна. В голове, среди мутной пелены билась мысль, что времени прошло мало, и сейчас они, вероятно, гонятся за монстром. В груди заныло от горечи, и на мгновение я допустила страшную мысль, всего на мгновение, которое буду пристыженно скрывать. Мне не стоило приходить в себя, здесь меня ничего не ждало, слова останутся словами, и все останется только в моей голове, воспоминанием о собственной глупости.
Челюсть сводило, и даже слабость в теле, не смягчила растущей боли в груди. Она пробиралась в каждый уголок, вытаскивая на свет самые темные желания. Посмотрев, на девушку, рыкнула на неё, поднимаясь над трясущейся кушеткой. Онемевшие пальцы, словно и не мои, выдернули тонкие иглы из кожи.
— Что вы делаете, немедленно прекратите, — завизжала она, но мне было плевать, — с такой потерей крови вам нельзя…
Ярость клокотала во мне, и всё о чем, могла думать, это желание хорошенько кому-то врезать, отомстить за собственную глупость. Не смотря, на всю абсурдность ситуации, с моих губ никогда не слетали слова лжи. Недоговаривала, да, утаивая то, что их и не касалось. А он… Дин Винчестер воспользовался моими чувствами, чтобы спасти меня. Заставил поверить, что им движет не только вина.
Всю жизнь я твердила, что семейная вспыльчивость обошла меня стороной, что я не поддамся злости, затмевающей разум. хвалилась своей разумность, а теперь готова избить любого, кто встанет на пути. Нутро всё еще тянуло туда, к темному окончанию многолетней истории. Возвращаясь обратно, надеялась встретить того, к кому шла. И если, он решил больше не иметь со мной дел — хорошо. Только вот пусть скажет лично, а не так.
По инерции, всё еще ощущая себя едва живой, поломанной куклой, схватила сестричку за грудки, встряхивая. Это был не её день. И не мой, судя по всему тоже. Потянула на себя, оказываясь лицом к лицу, тяжело дыша, не то от бурлящих эмоций, не то от уходящей из-под ног земли.
— Скажи водителю, чтобы остановился, сейчас, — я проговаривала каждое слово, не замечая, как акцент искажал окончания, — и где мы, черт возьми?
Девушка затрясла головой, испуганно пытаясь отскочить, но держала я крепко, готовая. Она вновь что-то забормотала, но терпение кончилось, и я силой приложила её о стенку, выбивая дыхание из легких. Из своих, кажется, тоже. Сейчас, чувствуя, как слезы обиды горячим ядом катятся по щекам, не собиралась сдерживать рвущуюся наружу бурю. Нет, захлебнуться, в ней, уйти на дно, вкусив каждую крупицу колющей боли. Вот, что было нужно.
Может, она увидела это, а может, во всем этом безумии, разглядела что-то еще, но маленький кулачок постучал по перегородке, вызывая водителя. Медсестра сглотнула, вжимаясь в глянцевый метал. И еще раз.
— Мэт, тормозни, пожалуйста, — взгляд на меня, — срочно!
Визг тормозов, нас слегка качнуло, но никто на это не обратил внимания. Водитель хотел открыть окошко, но я быстро заблокировала его, отталкивая девушку. Она сжалась в углу, смотря своими большими, наверное, карими глазами. Дверца поддалась не с первого раза, но все же, распахнулась, впуская внутрь ледяной ветер.
— Мы только отъехали, долго возились с осмотром…
Я криво улыбнулась, подумав, что может, всё же этот день оставался за мной, и бросилась по знакомой улице дальше, туда, где должна была стоять машина.
Спустя десяток минут, показавшийся вечностью, осознала, что даже с яростью и адреналином, всё это может оказаться слишком трудным и безумным. Несколько раз едва не упала, голова раскалывалась, а легкие, словно прилипли к ребрам, с болью отлипая при вздохе. На дверцу машины я рухнула, из последних сил открывая незапертый замок.