Все охотники одинаковые + бонус

- Все, отдавай сюда, - вырвал он бутылку из моих рук, убирая на стол.

Дин просто схватил меня поперек талии и перетащил на кровать, опрокидывая мою апатичную тушку. В груди поднялось негодование. Я и мои страдания не хотели, чтобы кто-то нарушал привычный ход вещей. Это было личным и устоявшимся. Стукнув его по руке, вздернула подбородок.

- Спасибо, конечно, но можешь идти. На эту вечеринку самобичевания тебя не приглашали, - я пыталась отшутиться, но неожиданная правдивость оглушила, еще сильнее выбив из колеи, - серьезно, отстань.

- Неа, - он мотнул головой, разведя руками, - и не надейся. Сейчас уйду, а ты пойдешь в душе утопишься, кто тебя знает.

Я огрызнулась, понимая, что охотник никуда не собирается. Как же хотелось одиночества! Один день, в долбаном году, могу прекратить делать вид, что все в порядке? Всего один день, нежели это так много?

- Мог бы выпить со мной, а не нотации читать, - нервно рассмеявшись, смирилась с неожиданной компанией.

- У тебя бокалы хоть есть, или твое желание пить из горла принципиальное? – теперь я закатила глаза, указывая на шкафчики.

Была у меня такая привычка, обживаться в местах, где не собиралась проводить много времени. Это давало некое ощущение нормальности. Словно, у меня была обычная работа, просто с кучей командировок, например. Я вновь отвлеклась, вперившись взглядом куда-то в пустоту, давая в себе горечь.

Мне всучили полный стакан, и хлипкая кровать заскрипела под тяжестью мужчину, усевшегося напротив. Он положил фотографию на покрывало, не спрашивая, а я вздрогнула, тут же отворачиваясь. Сидеть с кем-то, сейчас, казалось предательством. Даже Свете я не позволяла находиться рядом в такое время…

- Почему ты вообще пришел? – спросила, стараясь изобразить беззаботность, - ты же игнорируешь меня постоянно?

Дин хмыкнул, словно я сморозила глупость, которую и сама не понимаю. Он оперся спиной о спинку, пристально смотря, и может, так оно и было, а может это лишь алкоголь, но мне показалось, что он смог согреть что-то внутри меня. Нечто давно застывшее, и режущее изнутри.

- Тебя тяжело игнорировать, особенно, когда ты постоянно забываешь что-то на моей постели, золушка. Спасибо, что не обувь.

- Эй! – я, наконец смогла отвлечься от купании в своей боли, и этого мгновения хватило, чтоб сердце забилось чуть свободнее, - ты так редко там бываешь, что легко забыть, что она чья-то!

Он рассмеялся, поднимая бровь.

- Зато ты из неё не выбираешься, - Дин подмигнул, - могла бы и подождать меня там, чисто ради справедливости.

Показав ему язык, не смогла сдержать смеха. Не сдавленного, а обычного и искреннего. Было так странно, не чувствовать давящей пустоты, просто быть, не оглядываясь назад. И еще страннее было то, что первым человеком за долгие годы, кто смог пробраться под броню, оказался именно Дин Винчестер, хотя кто меня спрашивал?

Было так спокойно, уютно, что не сразу заметила наступившую тишину. Она не давила, только обволакивала, подталкивая к тому, чтобы просто открыться. Перестать тащить на себе этот груз. Однако, заговорить первой было тяжело, слишком сложно, слова терялись где-то в глубине, путаясь.

- Это твоя семья? – он спросил первым, но я не показала благодарности, отчего-то зная, что тот и так все понимает, - некогда не думал, что у тебя могут быть братья и сестры. В таком количестве.

Он говорил издалека, и я смогла улыбнуться. Допивая алкоголь. В голове мелькнула мысль, то вообще-то по документам, я должна быть полной сиротой, выросшей в приюте, но… Сколько уже нарушено правил? И не полезут же они проверять, в конце концов. Просто опущу место, вот и всё.

- Ага, у нашей семейки почти традиция заводить кучу детей, а потом делать вид, что не имеешь к ним отношения, - хихикнув, вспомнила детство, - хотя Виктория и старается, уйти от этого.

Я чуть подвинулась, заглядывая в старую фотографию. Рассказывать о них было легко, естественно, и кое ты веки, можно было поведать о них, как о простой семье. Без всей ненужной чепухи, без описаний родословной и того, почему наша фамилия имеет такой большой дипломатический вес. Всего-то, кроме места, опускаю то, что наша любимейшая матушка носит графский титул. Которым, дорожит, только она.

- У вас у всех, такие имена? – мужчину смешно скривился, вопросительно разглядывая счастливые лица на выцветшей фотографии, - у кого-то были проблемы с фантазией?

- Нормальные имена! – уткнув руки в боки, не сдерживала улыбку.

- И кто из них кто? – продолжил расспрашивать Винчестер.

- Это, собственно Виктория, - ткнула пальцем в темную макушку с огромными голубыми глазами, - она на два года старше и уже с тремя детьми, что периодически пугает, но хоть она за всех выполнила квоту по внукам.

Вспомнились вечера с неугомонными малышами, так и норовившими залезть в холодильник или в розетку. В розетку от холодильника. Казалось, что снова чувствовался запах её свежей выпечки и завуалированные ругательства на несчастного мужа, который иногда выглядывал из-за двери, отшучиваясь.

Окунувшись в воспоминания, не замечала, как Дин смотрел только на меня, изредка косясь на фото, чтобы не потерять нить разговора.

- И гордость семейства, так сказать, - я провела пальцами по лицам старших близнецов, что смотрели на камеру с высока, поддерживая широкие голливудские улыбки, - Карина и Виктор… у нас разница пять лет, но похоже, что вся жизнь. Если кто-то где-то распределяет, кому из семьи должны достаться все фамильные черты, то на них он решил остановиться.

- Все так плохо? – его голос был так близко, что по коже прошлись мурашки, а под ребрами закололо, я мотнула головой, отгоняя внезапную дрожь, и отвечая на вопрос.

- Они страшные зануды, всегда считают, что все знают лучше, но на самом деле больше всех бесят. Особенно друг друга.

- Может, это вы просто редкостные занозы в заднице? – повернулась к нему, резко осознав, что в чем-то они все были похожи. Только мои были холоднее и отчуждение, хотя…

- Это наболевшее? – подняла брови, весело ухмыляясь, но в ответ мне фыркнули, вновь смотря как на ребенка.

Мы сидели почти в плотную, и вспомнить, в какой момент я так близко села, не получилось. Еще совсем немного, и можно было бы прижаться к нему, попытаться раствориться. Моргнув, встретилась с ним взглядом. Наконец, очередь дошла до последнего члена семьи. До мальчугана в центре, с самыми светлыми волосами, так похожего на отца. Я сглотнула, набираясь сил.

И снова мне облегчили задачу, мягко сжав руку, поддерживая. Откатившая скорбь, вернулась обратно обхватывая легкие, сердце, каждый орган, заставляя кровь похолодеть, вместе с кончиками пальцев, которые тут же начали растирать, согревая мозолистыми ладонями. Я остановила его, просто переплетя с ним пальцы, стараясь удержаться в этом самом моменте, не рухнуть обратно. И почему то, я верила, что с Дином это получиться.

- Что с ним случилось? - он не давил и я просто начала говорить, смотря куда угодно в сторону, боясь, что не смогу договорить, что стены сомкнуться.

- Алекс, он утонул 15 лет назад, - я подавилась словами, вцепившись немеющими пальцами в мужские запястья. Весь воздух, словно выкачали, оставив медленно умирать от гипоксии.

- Лина, - он мягко позвал меня, притягивая к себе, крепко обнимая и перебирая волосы, успокаивал, - как это произошло?

Всхлипнув, уткнулась ему в грудь, сжимая рубашку. Знал, ли он насколько правильные задает вопросы? Конечно, да. Охотники, всегда знают кучу историй, видят людей, не справившихся со своей болью. А я не справилась, совсем. Сделав глубокий вдох, устроилась поудобнее в объятиях.

- Ему на следующий день должно было исполниться пятнадцать. Не очень далеко от нашего дома есть речка, раньше в ней часто купались, но потом она заросла тиной. Там раньше еще ловили рыбу с сетью, - я не открывала глаз, мысленно возвращаясь в залитый солнцем день. Мне вновь было девятнадцать, - мы долго не могли его найти, и я вспомнила, что он часто туда ходил…, - Дин не прекращал осторожно гладить меня по спине, молча слушая, уже зная, чем закончиться история.