Страница 6 из 14
Глава 5
Прибыв в приют Святой Марии, Ален и Агнес поднялись на третий этаж в кабинет заведующей. Из-за стола им навстречу поднялась крупная высокая женщина в строгом платье ниже колен, с темными, почти черными волосами, уложенными в каре.
– Проходите, детективы, я ждала вас. Меня зовут Самира Мом, и я заведую данным учреждением.
– Здравствуйте, я – детектив Агнес Крус, а это – детектив Ален Расмус. – Агнес показала на Расмуса.
Тот кивнул и сразу начал бесцеремонно рассматривать многочисленные фотографии девочек рядом с женщинами в строгих платьях, которыми была увешана вся стена.
– Спасибо, что сразу приняли нас. Мы расследуем смерть Линды Смит и хотели бы побеседовать с вами и ее дочерью Милли, – продолжила Агнес.
Заведующая глубоко вздохнула, кивнула и, вернувшись в свое кресло, жестом указала на стулья для посетителей. Агнес тут же села, а Расмус остался стоять у стены.
– Мы оповещены о печальной кончине матери Милли, – проговорила заведующая. – Девочке уже сообщили.
– Спасибо, – сказала Агнес.
– Чем я могу вам помочь?
– Расскажите, как девочка попала к вам в учреждение? – спросил без церемоний Расмус.
– Ох, у нас в приюте сто пятьдесят детей, и каждый ребенок с тяжелой историей. Кого-то родители бросили в больнице, кого-то – на ступенях приюта или оставили на улице.
– Нас интересует Милли Смит, – перебил Расмус и был награжден неодобрительным взглядом Агнес.
– Да, да, конечно. У Милли тоже было непростое детство. Она попала к нам из городской больницы, после того как ее подлечили. Но девочка оказалась истощена не только физически, но и эмоционально. Она была одинока, сбита с толку, напугана, о ней никто не заботился, она недоедала, не посещала школу, и сейчас мы пытаемся заполнить огромные пробелы, просто дыры, в ее развитии. Ее мать отстранилась от воспитания и содержания ребенка. Милли нуждалась в заботе, которую получает у нас в приюте.
Заведующая тяжело дышала, ее большая грудь вздымалась в такт словам.
– Девочка почти не разговаривает, хотя прошло уже почти полгода, как она у нас. Наши специалисты делают все возможное, чтобы вернуть ее к нормальной жизни, но пока мы движемся очень медленными шажками.
– Мы можем с ней побеседовать? – спросил Расмус.
– Запретить я вам не могу, вы же представители власти.
– Кроме того, мы расследуем убийство, – вставил несдержанно Расмус.
– Убийство? – удивилась заведующая, ее глаза широко открылись, брови взлетели вверх. Она сцепила руки и встряхнула головой, словно стряхивая с себя эту информацию. – Я думала, ее мать умерла от болезни, вызванной пагубными привычками, которые заполонили ее жизнь.
– Мы не можем разглашать детали следствия, но она умерла не от естественных причин, – ответила Агнес более мягко, чем сказал бы Расмус.
– О, Святая Мария, – испуганно пролепетала заведующая и прижала левую руку к груди.
– Вернемся к разговору с девочкой, – напомнил Расмус.
– Да, еще раз повторю, что не могу вам запретить, но я бы рекомендовала провести беседу только вашей коллеге. Без вашего присутствия.
– Это почему же? – удивился Расмус.
– Ну у нас приют для девочек, и Милли, как и многие наши постоялицы, не очень доверяет мужчинам. Откровенно говоря, она им совсем не доверяет и очень боится. Поэтому если вы хотите услышать от нее хоть слово, хотя и этого обещать не могу, то предпочтительнее, чтобы вы обождали в коридоре или саду и не попались ей на глаза.
Расмус демонстративно задумался, провел крупной рукой с выступающими венами по небритому лицу.
– Хорошо, так и поступим, – сказала за него Агнес.
– И еще, при разговоре будем присутствовать я и наш психолог миссис Пимс. А вы, детектив, можете пока побеседовать с внештатным специалистом по поддержке и адаптации детей мисс Иллаей Стоун. Она тоже занимается Милли, и, возможно, поможет вам в чем-то.
Расмус кивнул.
– Где я могу ее найти? – сухо спросил он.
– Подождите во внутреннем саду, я ее позову. А мы с вашей коллегой пойдем к Милли.
Детектив Расмус принялся расхаживать по внутреннему двору перед приютом. По периметру здания цвели яблоневые и вишневые деревья, под окнами красовались аккуратные клумбы с разноцветными яркими тюльпанами. Напротив здания на огороженном сеткой поле играли одетые в одинаковую форму девочки, периодически настороженно поглядывая в его сторону. Он попытался им улыбнуться, но они все разом отвернулись и с визгом побежали к противоположному краю.
Среди звуков звенящего в воздухе задорного смеха и болтовни Ален расслышал ровный стук каблуков и обернулся. По ступеням к нему направлялась молодая, лет тридцати, девушка с каштановыми кудряшками, которые весело блестели на солнце, как шоколадные завитки. Светло-карие глаза ее улыбались и светились какой-то детской добротой, маленький курносый нос был чуть присыпан веснушками, уголки четко очерченных губ цвета были приподняты к солнцу. Детектив замер, невоспитанно уставившись на ее милое лицо, пока она не окликнула:
– Детектив?
– Да? – опомнившись, произнес Расмус, сам не ожидавший от себя такого поведения. – Прошу прощения, меня зовут Ален Расмус, и я детектив Центрального полицейского управления Пятого округа. – Он неуклюже попытался достать из кармана удостоверение.
– Не надо, поверю вам на слово, – усмехнулась она. – А я – Иллая Стоун, занимаюсь адаптацией детей в этом приюте.
– Приятно познакомиться, миссис Стоун, – выдавил, к своему удивлению, Расмус и протянул ей руку.
– Мисс Стоун, – уточнила она и вложила свою небольшую ладонь с бежевыми аккуратными ноготками в его крупную лапу.
Ален почувствовал бархатистость кожи, хрупкость пальцев, и его как током ударило. Пожав нежную ладонь, детектив быстро убрал руку.
Ее брови чуть приподнялись от удивления.
– Пройдемся по территории? – спросила она.
– Да, конечно. Расскажите, чем вы занимаетесь в приюте?
– Я специалист по социализации детей, по поддержке в адаптации к окружающему миру и принятии себя и окружающих. В приюте я внештатный работник, посещаю детей примерно один-два раза в неделю.
– А если сказать проще, чем вы занимаетесь? – уточнил он скорее для себя чем для дела.
– Помогаю детям принять себя и приспособиться к внешним обстоятельствам и окружающему их обществу. Стать его частью.
– То есть вы психолог или психотерапевт? Что-то такое? – сумбурно переспросил он.
Мысли его разлетались в разные стороны от сладкого аромата, который исходил от нее, а может, от цветущих деревьев, окружающих их.
– О нет, – серьезно ответила девушка. – Если бы я была психологом или, не дай бог, психотерапевтом, я бы так и сказала. А я специалист, оказывающий помощь в адаптации. Да, по квалификации я – дипломированный психотерапевт. Но психотерапией давно не занимаюсь. По крайней мере, с детьми.
– И в чем разница? – бесцеремонно прервал ее Расмус.
Она улыбнулась.
– Разница в сути. Я думаю, вы не обладаете излишком времени, чтобы вдаваться в подробности. Поэтому объясню просто и кратко. Я не лезу детям в душу и не тревожу их память. Этим пусть занимаются другие специалисты. Если дети желают, то могут рассказать мне все, я всегда к их услугам. Но в основном говорю я, показываю им этот мир, даю советы и подсказки, как выжить в нем. К примеру, пересаживая растение из горшка в клумбу, мы не можем просто положить его на землю и ждать, что он сам все сделает. Мы должны выдернуть сорняки, выкопать ямку, оставив достаточно места для корней, налить воды, потом поместить внутрь цветок, засыпать землей и так далее. Вот и я помогаю детям приспособиться к новой земле, а взрослым даю советы, что нужно сделать, чтобы цветок прижился.
– Теперь стало немного понятнее, – неуверенно констатировал детектив. – И вы занимаетесь с Милли Смит?
– Да, именно поэтому я и беседую с вами, – чуть насмешливо произнесла Иллая.
И Расмус, вместо того чтобы испепелить ее в ответ взглядом, лишь улыбнулся.