Страница 3 из 14
Она всегда умела сделать из будней праздник, из тяжелых ежедневных обязанностей – игру, увлекательную и интересную.
Мы, широко раскрыв глаза, заглянули под зеленые листья, и нам открылась сокровищница. Спрятанные от всех висели маленькие красные ягоды. Сестра сорвала одну и дала мне попробовать. Ягодка была сладкая и душистая. Даже сейчас я помню этот неповторимый вкус земляники. Никакой фрукт и никакая другая ягода не сравнится с этими маленькими красными жемчужинами. Мы ползали на коленках, заглядывали под листья и собирали их в ладошки, а потом закидывали сразу по несколько в рот. На одной ягоде сидел блестящий жук, их постигла одна судьба. Что-то твердое оказалось на моем языке, жужжащее и движущееся. Рот мой с воплем распахнулся, пытаясь избавиться от незваного гостя. Сестра рассмеялась и сказала, что лучше жучков не есть, но и страшного в этом ничего нет, после чего вытерла мне язык краем платья и протянула самые крупные ягоды, которые собрала.
Они были такие вкусные, пахли конфетами и ее заботой. Дома у нас никогда не водились сладости из магазинов, на это просто не было денег, но лето баловало ароматными дарами. Через дорогу от нашего дома скрывался среди елей заброшенный фруктовый сад. Ветви деревьев сгибались под весом яблок, персиков, абрикосов и слив. Мы – спасители – освобождали ветки от тяжести, и в награду нам доставались сочные, сладкие, наполненные солнцем плоды. Помню, как персиковый сок сбегал дорожками по ладоням, мы громко смеялись, облизывая пальцы и руки до самых локтей.
Каждый день мы уходили с сестрой в лес, собирали грибы, ягоды и плоды, рвали травы, чтобы положить в салат и заварить чай. Ты знаешь, что молодые листья одуванчика вкусны и вполне съедобны? Впрочем, откуда тебе знать.
В еловом пролеске, который клином распарывал лиственный лес, мы собирали шишки для растопки печи и для коптильни, на которой отец готовил пойманную в реке рыбу. Рыба шла в основном на продажу или отцу с мамой, нам с сестрой она доставалась только по праздникам. Но мы не расстраивались, к рыбе и мясу были абсолютно равнодушны, предпочитая лесные плоды или овощи, выращенные на огороде.
В тот год осенью сестра пошла в школу. Каждое утро мы вместе добирались до асфальтированной дороги, возвращаться мне приходилось уже без нее. Часы без сестры были самыми грустными и одинокими, мне оставалось только рисовать палкой на земле всякие загогулины, рассматривать букашек в траве, бродить вокруг дома. Или, как верному псу, сидеть на крыльце и ждать ее возвращения. Сестра взяла за правило, сделав домашнее задание, час уделять занятиям со мной. Мне доставляло удовольствие быть ее тенью, сидеть рядом с ней и наблюдать, как она что-то пытается писать в тетради или решает задачки, слушать, как она читает вслух, особенно стихи. Мне лично учиться не хотелось, это же не сравнится с прогулкой по лесу или купанием в реке. Но она так радовалась, когда у меня получалось выговаривать более-менее понятные звуки, а потом и слова, или, когда мне удавались наипростейшие вычисления на пальцах. Ее похвала рождала во мне щенячий восторг и пробуждала желание учиться, стараться, запоминать все подряд. Мне хотелось делать ее счастливой, рассказывая ей о проделанной мной «важной» работе. Мои рассказы всегда вызывали у нее улыбку и смех, дружеский отклик, сестринское умиление. Это была чудесная осень, когда она научила меня говорить и привила любовь к знаниям.
Глава 3
Детектив Расмус оторвался от монитора и взглянул на часы. Было уже пол-одиннадцатого ночи, и он давно мог уехать домой. Но у него всегда находилась масса предлогов задержаться в кабинете, в офисе, в этом старом здании Центрального полицейского управления Пятого округа. Ален посмотрел в окно, на желтый свет фонарей, хрустнул затекшими суставами и закрыл ноутбук. Несмотря на приятную мужественную внешность и завораживающий взгляд зеленых глаз, он так и не нашел женщину, которая была готова разделить с ним дом и свою жизнь. Не сказать, что у него были завышенные требования к семейной жизни. Скорее, счастливому браку препятствовала цель стать известным и всеми уважаемым детективом. Это отнимало все его время, а путь к цели лежал не через званые ужины и семейные обеды, а через трущобы, преступления и трупы. Он был детективом из криминального отдела, и этим все было сказано. Да, мимолетные встречи, бурные ночи и короткие романы временами возникали на страницах его жизни, но ни к чему серьезному так и не привели. Не существовало ни одного человека в этом душном городе, ради кого Расмус был готов уйти с работы хотя бы в девять вечера. И его такая жизнь устраивала.
«Может, если бы отец жил где-то поблизости», – подумал Ален про себя.
Его отец жил в пятидесяти километрах от города в небольшом бревенчатом доме, отстроенном на своем участке земли в два гектара. Хирург на пенсии выращивал овощи, радуясь каждой завязи огурцов, фрукты и виноград, из которого делал домашнее вино и граппу.
«Кого я обманываю. Я бы все равно был тут, в своем кабинете, или на вызове, рассматривая разлагающиеся тела, раны, кровавые следы, места преступлений. Я ведь сын своего отца. Он всю жизнь провел на работе, в ночных сменах, со скальпелем в руке у операционного стола. А у меня в руке пистолет. – Ален машинально провел ладонью по кобуре. – Я все равно не поехал бы к нему», – подумал детектив, чувствуя горьковатый вкус застарелой обиды.
Он встал, задвинул стул и нехотя вышел из кабинета.
В девять утра весеннее солнце светило вовсю, нагревая поверхности столов в боковой переговорной комнате Центрального полицейского управления. Четыре стула были уже заняты членами группы по раскрытию убийства Линды Смит. Начальник управления, несмотря на негодование Алена, выделил детективу еще троих человек, пояснив, что такое преступление будет под пристальным контролем прессы, а значит, следует раскрыть его как можно скорее. Ален чертыхнулся, подумав, что его недооценивают, поджал губы, неохотно кивнул и вышел из кабинета Якоба Скара.
Итак, детектива уже ждали его напарница Агнес Крус, перелистывающая свои заметки с места преступления, Роберт Смарт – молодой детектив, всего несколько месяцев назад прибывший по назначению из соседнего городка, Том Су – специалист по информационным технологиям, кореец по национальности, но гражданин этой страны по рождению, и упитанный весельчак Чак Брэйв, который, как и Ален, уже три года пытался заслужить повышение, хотя ничем особым пока не отличился. На это дело Чак напросился против воли Алена, надеясь показать себя перед начальником управления.
Дверь открылась, и в комнату вошел мрачный детектив Расмус с тонкой папкой в руке. Дойдя до столов первого ряда, он небрежно бросил папку на стол.
– И это всё? – спросил он грубо, посмотрев в широкое окно, за которым неторопливо просыпался город.
Агнес, откашлявшись, сказала:
– И тебе доброго утра, Расмус.
– С обнаружения трупа прошло двадцать четыре часа, а у меня от четырех человек информации только на тоненькую папку, включая фотографии с места преступления. Как я должен это понимать?!
Агнес закатила глаза и чуть поджала губы. Напарник не в духе, а это значит, что следующие двадцать часов ей придется бегать по городу как ужаленной.
Расмус тяжело вздохнул обвел сотрудников своим пронзительно-недоверчивым взглядом.
– Раз никто не желает дать пояснения, начинаем планерку. Для чего? Чтобы пройтись хотя бы по тем данным, которые у нас есть о жертве и об обстоятельствах ее смерти. Линда Смит, двадцать девять лет, проживала на Пятой улице в доме номер четырнадцать в квартире сорок три, где и был обнаружен ее труп вчера, третьего апреля в девять часов пять минут утра. Время смерти примерно с двадцати часов воскресенья до двух ночи понедельника, второго апреля. Отчет коронера получен? – Он строго посмотрел на Агнес.
– Пока нет, Фил обещал управиться сегодня до десяти и направить его мне.