Дары богов

– Ты же знаешь, минуты без тебя кажутся часами.

– Ну, тогда проводи.

Они вышли из рубки и бок о бок двинулись вдоль коридора. Сет напросился с Ланой не потому, что боялся соскучиться в ее отсутствие. Когда он еще был в теле Кира на его коммуникатор приходил такой же сигнал, но он не знал, что с этим делать. Сигнал настойчиво повторялся через каждые пол часа, и он нашел функцию отключения. Теперь Сет надеялся выяснить его назначение.

Идти долго не пришлось. Лана остановилась возле автомата, о назначении которого Сет не знал. Она опустила свой коммуникатор в специальную нишу. Через несколько секунд выдвинулся горизонтальный лифт с ячейкой, в которой находился серый шарик диаметром около трех сантиметров. Лана достала шарик, откусила небольшой кусочек и стала жевать.

– Сет, милый, ты хочешь смотреть, как я жую?

– А ты бы как хотела?

– Я бы предпочла, чтобы ты этого не видел.

– Как скажешь.

Сет повернулся и собрался уходить. Он уже выяснил все, что ему было нужно. Но в это время на его коммуникаторе раздался такой же сигнал. Сет развернулся и, подходя к автомату, улыбнулся Лане.

– Видимо, нам придется пообедать вместе, – сказал он.

– Пообедать?

– Да, я так сказал.

– И что значит это слово?

«Мохен-трахен, – выругался про себя Сет, – надо меньше болтать. Похоже, любры уже давно не пользуются этим словом». Вслух же он произнес совершенно другое:

– Как, вам разве не рассказывали по истории, что в давние времена, когда не еще не было ни любров, ни инферов, зланиане принимали пищу несколько раз в день?

– И как это связано с этим словом… как ты сказал «пообедать»?

– Самый главный прием пищи назывался обед.

– А, теперь понятно. Знаешь, никогда не слышала об этом, хотя история была моим любимым предметом.

– Теперь будешь знать, – облегченно произнес Сет, опуская в нишу автомата свой коммуникатор.

Его шарик оказался несколько больше шарика Ланы. Сет с опаской откусил, но вкус не показался ему противным. Необычным – да, но не противным. Пережевывая амбру, Сет ощущал различные вкусовые оттенки. Кусочек во рту не разделялся на части, а оставался единой вязкой массой, и Сет не знал, можно ли его проглотить. Он решил незаметно понаблюдать за Ланой.

Изредка бросая взгляды в ее сторону, по движению челюстных мышц, он определил, что она проделывает во рту какие-то манипуляции. После этого Лана проглатывала очередную порцию и откусывала новую.

«Она формирует или круглые, или продолговатые порции. Так их легче проглотить», – догадался Сет. Он попробовал сделать то же самое. К его удивлению, мышцы и язык заработали согласованно, и вскоре продолговатая «пилюля» легко поглотилась.

«Вот я и попробовал пищу бессмертных. С детства каждый инфер твердо знает: любры всю жизнь едят нечто со вкусом, цветом и запахом твердого кала. Именно поэтому инферы и отделились от вонючих любров. Получается, нам лгали?»

Глава 3.

Планета Земля. Четыре тысячи лет назад.

Моша бежал по узким кривым улочкам Мемфиса. Он опаздывал на занятия в школе. До сегодняшнего дня у него еще не было опозданий. Он и сегодня вышел из дома, как обычно, за час до начала первого урока и, не спеша, двигался привычным маршрутом.

Внезапно дорогу ему преградили четверо подростков. Судя по сучковатым палкам в руках, намерения у них были не самыми дружескими. На вид они были его ровесниками, да и комплекцией не сильно его превосходили. С каждым из них Моша бы справился. Он умел драться. Но выходить против четверых, да еще и вооруженных страшным оружием, ему еще не доводилось. Самым разумным было убежать. Об этом Моша сразу же и подумал, но, оглянувшись, увидел за спиной еще двоих парней.

На одного из этих парней Моша бросился, набирая скорость. Сильным толчком он сбил противника с ног. Путь был свободен. Но второй исхитрился подставить подножку, и Моша упал. Вшестером, подростки принялись пинать лежачего и избивать его палками. Они, наверное, забили бы его до смерти, если бы не случайный прохожий с тяжелым посохом. Его голос напугал не только разбушевавшихся мальчишек, которые мгновенно разбежались, но и теряющего сознание Мошу.

– Можешь встать? – услышал Моша тот же голос, но теперь он показался родным и ласковым, как голос отца.

Когда еще отец был жив, он часто сажал Мошу на колени и что-то рассказывал. Смысл рассказов не доходил до сознания трехлетнего мальчика, но его голос успокаивал и вызывал уверенность в своих силах одновременно. Засыпал и просыпался Моша великим воином, таким же, как его отец. Уже тринадцать лет Моша не слышал голоса отца, и вот знакомые интонации прозвучали в голосе незнакомца.

Превозмогая боль, Моша поднялся и взглянул на человека с посохом. Его спаситель был одет в длинную хламиду цвета глины. Голову покрывал большой капюшон, в тени которого едва можно было разглядеть лицо старика с длинной седой козлиной бородой и полным отсутствием растительности над верхней губой. В руке он держал посох из черного дерева.

– Идем со мной, мой мальчик. Нужно обработать твои раны.

– Но мне нужно в школу.

– Я знаю, но с такими ранами ты не высидишь и одного урока. Ты сможешь сам идти? Здесь недалеко.

– Смогу, – ответил Моша и тут же пожалел об этом. Каждый шаг отдавался болью во всем теле, но гордость не позволяла просить помощи у незнакомца.

Идти и вправду оказалось недалеко. Меньше чем через две сотни шагов незнакомец свернул к небольшой хижине и отодвинул полог.

Моша вошел в жилище и, когда полог за незнакомцем закрылся, он очутился в темноте. Яркий свет, который пробивался сквозь маленькое оконце под низким потолком, не освещал комнату, а только слепил глаза.

– Встань на свет, мой мальчик, – велел старик и принялся обтирать раны лоскутом льняной ткани, смоченной какой-то жидкостью.

После обработки, раны горели так, что Моша не смог сдержать стон.

– Терпи, Моша, скоро все пройдет, – успокоил его незнакомец. С этими словами он взял в руки склянку с мазью и начал бережно наносить ее на раны.

– Это бальзам для заживления ран, – приговаривал спаситель, – скоро твои раны затянутся, и ты забудешь о боли.

Моша и сам чувствовал, что после нанесения бальзама в тех местах, где все только что горело, боль внезапно проходила.

– Как мне тебя называть, почтенный, – решился задать вопрос Моша, – и чем я могу тебя отблагодарить?

– Благодарности мне твоей не нужно, а называть меня можешь Спаситель. Я ведь тебя спас, верно?

– Да, Спаситель.

– Ну и раз уж ты сам заговорил о благодарности, ты можешь помочь старику скоротать длинные вечера. Ты бы мог забегать ко мне после школы и рассказывать те истории, которые поведал вам ваш учитель.

Такая перспектива не сильно обрадовала юношу. Часами пересказывать старику школьные уроки, в то время как другие юноши и девушки затевают разные игры, не входило в планы Моши. «Уж лучше бы меня убили», – подумал он.

– Да ты не переживай, если тема мне будет неинтересна, я тебя сразу отпущу.

– Я и не переживаю, – растерянно произнес Моша, а голове сама собой родилась мысль: «Как же, неинтересно! Учитель не рассказывает неинтересных историй».

– Ну, тогда можешь не приходить. Как-нибудь я это переживу.

«Он что, читает мои мысли? – спросил себя Моша, а вслух сказал:

– Я приду, Спаситель.

– Тогда беги, еще успеешь на первый урок.

«Ага, беги», – выйдя из жилища своего спасителя, Моша вспомнил, с каким трудом он доковылял сюда от места драки. Воспоминания о той боли заставили его осторожно сделать несколько шагов. Но боли он не почувствовал. Следующие шаги юноша произвел уже смелее и, окончательно осмелев, побежал. Боли не было.

На урок Моша прибежал с небольшим опозданием.

– А вот и наш Моша, – произнес учитель, – мы можем начинать урок?

– Прости, учитель.

– Постой, Моша, что это у тебя за синяки и ссадины на всем теле? Тебя кто-то избил?