Страница 54 из 55
Эпилог
Я проснулась от детского плача. Сын хныкал по ночам, у него резались зубки. Пошевелилась, когда поняла, что вставать всё же придётся. Лорснард развернувшись сгрёб меня в горячие объятия, в темноте коснувшись виска губами. Провела ладонью по тугим мышцам под гладкой кожей на его плече, зарылась пальцами в густые волосы, вдохнула глубже его горько-сладкий запах, будоражащий, не отпускающий, прильнула к его сильному телу теснее, желая почувствовать его напряжение и раствориться в силе, но малыш снова захныкал.
— Лежи, я сам, — прошептал хрипло и Дэнвер выпустил нехотя, поднялся, оставляя на широкой кровати одну, в пустоте.
Подтянула колени, уткнувшись в подушку от сладкой дрожи, что пробежалась по телу, слыша, как малыш утих. Повернулась видя, как Дэнвер подходит к окну, в котором только-только занимался рассвет.
Лорснард оказался ревнивым отцом, не подпускал ни одну няньку сидеть с сыном. И сейчас глядя на его могучее тело с младенцем на руках, как он управляется с ребёнком, во мне звенело всё внутри от всеобъемлющего счастья.
Я всё же не стерпела, поднялась и на цыпочках бесшумно прошла к кархару, который, конечно же, услышал моё приближение, чуть повернул голову, глянул из-за плеча. Кладя руку на пояс мужа, прильнула к нему, видя, как сын мирно посапывал, поджимая губки и видно, что резь не проходит, но он терпел, хоть ему всего три месяца. Он снова захныкал и кажется дело теперь уже не в зубках.
— Давай мне, — отступила, устроившись на кресле, обнажив грудь, принимая ребёнка. Малыш с жадностью с каким присуще настоящему наследнику кархара принялся с аппетитом почмокивать. Я сама едва не уснула, слушая сладкое сопение и не сразу заметила, Дэнвер всё ещё стоял рядом, неотрывно смотрел на меня.
— Я готов смотреть на это вечно, — сказал приглушённо он, поддев мой подбородок, склонился, прильнул к губам своими сухими губами, подарив самый нежный поцелуй.
Раздался тихий плачь позади. Дэнвер застыл, улыбнувшись мне в губы.
— Кажется, нам сегодня не уснуть, — проронила я.
Лорснард выпустил меня, пошёл к кроватке.
— И кто тут у нас проснулась, маленькая ревнивица, — поднял дочурку, посадив на свою согнутую в локте руку, малышка легла на его грудь, сонно заморгала. Хотя ей уже второй год, но на его руках она совсем кроха. Как и хотел Лорснард, дочка пошла в меня: такие же синие глаза, и нежный пушок золотистых волосиков. Я опустила взгляд, наблюдая как сын тоже засыпает.
Ни он и ни я не ожидали что первая родится дочь, но Лорснард, кажется, это и не расстроило, напротив, я чувствовало какой шторм бушевал в нём, когда он брал на руки дочурку. Правда, напоминает изредка что во всём виноват Дарантан. Поэтому и Астит оказалась первой родившейся в семье Лорснардом. Кто бы мог подуматься? Даже не поверила сперва. Но как бы там ни было рождение дочери привнесли в нашу с Дэнвером связь особые чувства, которые мы разделяли, не оглашая их в слух. В этой была какая-то своя тайна, делающий наш союз ещё крепче.
Разложив уснувших детей по кроваткам, Дэнвер поймал меня, заключив в объятия. По шеи скользнули горячие губы, задевая мочку уха, одновременно кархар огладил груди. По телу мгновенно разлилась тяжесть. Я огладила его грудь, обвила руки сильную шею. Дэнвер тихо прорычал, и я почувствовала, как он возбуждается. Лорснард подхватил меня на руки и отнёс к кровати. Его рука скользнула по спине обхватили ягодицы, чуть раздвигая их. Он хочет меня так и я готова была отдаться ему, полностью, без остатка. Вздрогнула, когда он скользнул влажной головкой между ягодиц, вынуждая меня трепетать и закусывать губы.
— Тобой нельзя насытится овечка, держись крепче, — он устремил твёрдый как камень орган внутрь, туго входя. Держал крепко за талию, погрузился до конца, разгоняя по позвоночнику горячую лаву что вмиг затопило голову. Он вышел и вновь толкнулся пока не принялся размашисто входить, скользя внутри заполняя, вынуждая меня балансировать над пропастью. Как же это было упоительно, чувственно. Тела стали влажными, в покоях эхом разносились мокрые шлепки. Приближаясь к пику Дэнвер сжал мои груди, мощно качнул бёдрами вперёд, толкаясь внутрь, горячо изливаясь, потом ещё шлепок, ещё… Он обрушился на меня сверху изливаясь до остатка покрывая спину и шею под затылком обжигающими поцелуями. Моё тело полностью подчинялось этому мужчине, как и моя душа и сердце которые чутко его чувствовали. И как оказалось, с каждым днём я понимала, что принадлежу ему, а он — мне. Каждый день Лорснард доказывал мне это, но глупые сомнения, тревоги, лютое упрямство мешали мне увидеть его вначале. Нет он не изменился, Дэнвер по-прежнему оставался циничным, эгоистичным демоном, а я в его руках как драгоценный камень, который мой отец годами высекал из недр скал. Кархар добрался до меня, огранил, очистив от пыли и шелухи, чтобы моя сущность слепила своей частотой. Как сказал Лорснард от моего сияния он видит дно темноты, откуда он всегда возвращается. Ко мне.
— Я люблю тебя, — прошептала, когда он заскользил по моей ключице губами. Дэнвер на миг остановился, а потом продолжил оставлять обжигающий след, добираясь до моих губ, с какой-то первобытной страстью завладел ими.
— Не думал, что ты когда-то произнесёшь это в слух, — плотоядно усмехнулся, кажется не удивляясь моим словам.
— В храме Орты я давала клятву остаться до конца жизни верной тебе… И знаешь, что я поняла?
— Что? — провёл пальцами по края подбородка опустил взгляд на губы, потом вернул на глаза.
— Что я хочу быть навечно твоей.
— Ты и так моя вечно, Эви.
Я опустила взгляд задумываясь. Наша встреча была не случайна, и то что происходит сейчас уже не случайность, это всё чей-то план, по которому мы слепо шли навстречу друг другу. Глаза кархара были сейчас черны, пугающие, завораживающие. Смотреть в них невыносимо, в голове всё плыло от волнения.
— Завтра день Согдан, и я хочу кое-что предложить тебе…
Мои брови приподнялись и в этот миг сын вновь захныкал. Дэнвер повернул голову, малыш заплакал ещё громче. Кархар тяжело выдохнул и обезоруживающе глянул на меня. Я не могла ни улыбнуться.
День Согдан выдался морозный и солнечный, до храма мы решили пойти пешими. Я настояла, потому что в последнее время кархар был занят политическими делами, хоть при первой возможности он шёл к нам, окутывая своим вниманием.
Кленовая роща восхитительно сверкала снегом, переливаясь в лучах новорождённого солнца. И только рябиновые грозди мелькали красными пятнами средь заиндевевших ветвей, притягивали внимание, как и высившиеся над рощей серые башни замка, словно короной венчали всё это снежное великолепие. Я смотрела по сторонам восхищённым взглядом кутаюсь в меховую накидку, но не могла выразить открыто своего восторга, нас сопровождал целый отряд воинской свиты. Потому я молчала, слушая как щебечут птахи в высоких раскидистых кронах, чувствуя как Дэнвер сжимал мою руку в своей горячей ладони разгоняя по телу жар. Я всё гадала, что он собирается мне предложить. Я стала его женой и таковой остаюсь крепко встав на ноги, валаарцы приняли меня как свою истинную правительницу, уважали, как и вся придворная знать. Правда, некоторые и боялись, и ревновали, и пытались пустить злые слухи, но Дэнвер всё пресекал на корню, никто не смел пойти против его воли не потому что его боялись хотя и это тоже. Мы подоспели как раз к утреннему ритуалу возложение даров и благословение служителей.
Храм встретил нас умиротворённым молчанием. Стены заливал солнечный свет освещая украшенный позолотой алтарь. Служительница на этот раз оказалась другая женщина, та которая венчала нас с Дэнвером свадебным ритуалом. Она тёплой улыбкой встретила нас и подала отпить благословенную чашу. Дэнвер припал к краю, смотря на меня поверх, обжигая взглядом. Передал мне, ожидая пока я отдам чашу служительнице, и как только та ушла с ней за алтарь, оставив нас, я вся обратилась во внимание.