Раненые Звёзды 5

— Охрана на выходе, и охрана в гараже… тебя вычислят… — пробормотала она.

— Плохо, — я покачал головой, — тогда придётся тебя убить. И съесть.

У меня оставалось достаточно энергии, и никакой необходимости в том, что я проделал не было. Просто каким-то десятым чувством я понимал, что сейчас надо, чтобы эта девушка-учёный считала меня монстром. И боялась соответственно. Тогда был шанс выжить у нас обоих.

Наведя на неё конфискованный у одного из нападавших автомат, я поднял с пола одну из голов, откусил ухо и нарочито медленно прожевал его.

У девушки начали закатываться глаза. Пришлось рвануться вперёд и похлопать излишне впечатлительную даму по щекам.

Это помогло.

Кажется, эпизод с ухом сломил её волю. Она покорно опустила взгляд и пошла к ближайшей двери.

— Элина Петровна, нормально там всё? — спросил охранник на посту возле выхода из зала с подъёмником.

— Да, — кивнула моя пленница, — всё хорошо.

— На вас лица нет… подопечный погиб? — посочувствовал охранник.

— Нет, — бесцветным голосом ответила Элина, и мы прошли дальше.

— Камеры, говорят, скоро починят! Ремонтники уже на месте! — крикнул нам вслед охранник.

Если так — надо спешить. Хотя… там, внизу, есть ведь ещё слизень. Не думаю, что Захар решил оставить его просто так.

Мы вошли в ярко освещённый коридор с мраморным полом. Метров через десять была дверь с магнитным замком, который Элина открыла, приложив свою карту.

Тут меня снова остановило какое-то необычное, резкое чувство. Мне вдруг стало неприятно держать автоматическую винтовку.

Я посмотрел в глаза своей пленнице. После этого аккуратно положил винтовку на пол.

— Если ещё раз промолчишь о чём-то таком, — сказал я, — будешь долго умирать. Я сожру тебя заживо.

— Я… я не подумала… — пробормотала девушка.

Конечно. Так я и поверил. Не подумала она. Тогда почему в глазах за страхом была потаённая надежда?

За коридором был лифтовой холл, похожий на часть самого обычного офисного центра. Тут были люди: ещё пара охранников в чёрной форме, и несколько служащих в деловых костюмах.

Никто на нас не обращал внимания, что меня вполне устраивало.

За лифтовым холлом были турникеты.

Я видел, что Элина с надеждой посмотрела на единственного охранника, который сидел за небольшой стойкой чуть в стороне, и легонько ткнул её гардой меча, который я, прижимая к ноге, скрывал.

Это помогло. Когда мы вдвоём по её карточке проходили турникет, охранник даже не поднял головы.

— Спуск на паркинг в другом холле, — сказала Элина.

— Пошли, — тихо сказал я.

Мы спустились на лифте. Прошли по рядам полутёмной парковки, остановились возле новенького «Мерседеса» купе. Машина приветливо мигнула аварийкой, узнавая метку хозяйки.

— На пассажирское место, — скомандовал я.

— Охранник заметит… — рискнула возразить Элина.

В ответ я так посмотрел на неё, что любые возражения были сняты. Но плохо, что они вообще были. Значит, она пытается соображать. Ищет выход. Наверняка у неё был план.

Что ж. Мои планы в данном случае важнее.

Пока не погас свет, я внимательно оглядел салон. На заднем сиденье лежала коробка дорогих конфет и бутылка вина. Ну, спиртное мне сейчас совсем ни к чему, а вот конфеты очень кстати. Всё-таки углеводы — куда лучшее топливо для режима, чем белковая пища. После крови и мяса меня немного мутило.

Я схватил коробку и сорвал упаковку. И тут же вошёл в режим.

Элина благоразумно промолчала, хотя я и разглядел тень возмущения за испугом в её глазах.

Это хорошо, что я вошёл в режим, когда тронул машину.

Потому что, выехав на улицу, я обнаружил, что мы находимся в Сити. А парковка располагалась под «Городом Столиц».

Вот так сюрприз!

Правда, не всё тут было как обычно: проезд по набережной в сторону Третьего кольца был заблокирован. Там стоял полицейский кордон. Сама эстакада была пустынной, никакого движения.

Я развернулся, повинуясь указанию полицейского — регулировщика, и поехал по набережной в сторону Арбата.

— Почему перекрыли? — спросил я, не глядя на спутницу.

— Прорыв коммуникаций, угроза обрушения эстакады, — тихо произнесла она.

— А на самом деле?

Она вздохнула. Потом набралась смелости и выпалила:

— Вы ведь всё знаете. Зачем меня мучить? Я просто учёный, понимаете?

Она даже пустила слезу. Вполне натурально. Но я по-прежнему был в режиме и легко распознал фальшь. Эта змеища справилась с первым стрессом и теперь разыгрывала сценки.

— Плохо, — произнёс я нейтральным, холодным голосом.

После этого сделал длинную паузу.

Элина смотрела вперёд, лихорадочно сканируя пространство в поисках пути спасения.

— Играешь плохо, — продолжил я, — а я уж было изменил своё мнение об учёных. Захар был не такой. Он погиб, спасая других.

Она едва заметно вздрогнула. Значит, Захар точно был ей знаком.

Подумав это, я снова ощутил странное эмоциональное присутствие, которое обдало меня ощущением правильности и уверенности.

— Понятия не имею, о ком вы, — холодно произнесла она.

Я повернулся к ней. Продемонстрировал клыки. Потом сказал спокойным голосом, будто давал оценку новому меню в модном ресторане:

— Знаешь, какая самая вкусная часть в человеческой голове?

Я видел, как она пытается удержать контроль над собой, сохранить хладнокровие.

— Щёки, — продолжил я, — странно, да? Даже вкуснее мозгов, — я выдержал паузу. Ровно столько, сколько нужно, чтобы её пульс подошёл к грани паники. Потом достал из бардачка влажные салфетки и протянул ей, — на.

— З…зачем? — спросила она, автоматически принимая упаковку.

— Щёки вытри, — сказал я, — косметики на тебе много.

Вот теперь я снова выбил её из колеи. Ей стало страшно. По-настоящему. Она совершенно, безоговорочно поверила, что у меня нет тормозов.

— Что там произошло? — повторил я.

— Прорыв… — сказала она, пытаясь сдержать слёзы, — прорыв со стороны основы… локальный, всего несколько десятков слизней… мы… почти локализовали.

— Умница, — подбодрил я, и снова продемонстрировал клыки.

Какое-то время я ехал просто ради того, чтобы ехать. Пытался придумать план.

Как быстро меня отследят? Наверняка — очень быстро. Счёт идёт на минуты. Да, у меня заложница. Возможно, ценный сотрудник. Но смогу ли я разыграть эту карту? Меня ведь можно снять снайпером… Эх, как же не хватает тюрвинга!

— Что случилось на Динамо? — спросил я, таким же тоном.

— Тоже прорыв… более значительный. Закрыт район стадиона и прилегающего парка.

— Что там находилось?

— Стадион… торговый центр… парк… станция метро.