Страница 87 из 127
Не забыли. Когда схватка угасла, и небольшие группы черных бегали по окрестностям в поисках недобитых отоми (сбежавших уэшотцинков я велел не преследовать — это будущие подданные Тольтекатля), Серый с товарищами привел мне шестерых явных служителей культа. Причем, двое из них были облачены в стеганные доспехи и шлемы-маски.
— Где вы прячете колдовской огонь и прочие чудесные вещи? — я с максимально грозным видом подступил к боевому попу.
Тот гордо молчал, глядя мимо меня.
«Шестеро, — подумал я. — Можно не цацкаться. Лучше добиться эффекта».
И вонзил узкий бронзовый кинжал между ребер, туда, где еще билось слишком гордое сердце. Лишние мучения — это не для меня.
— Где вы прячете колдовской огонь? — зарычал я прямо в лицо второму жрецу.
— Что? — испуганно переспросил он.
Мне некогда было разбираться: искренне он меня не понимает или разыгрывает дурачка. Острый кинжал остановил второе сердце. Но третий раз я вопрос так и не задал.
— Я! Я знаю! Я покажу! — заголосил крайний в ряду пленников.
— Этих — охранять, — махнул я на троицу выживших и повернулся к трусу. — Веди.
Серый неприметным движением головы приказал пятерке моей личной стражи следовать за своим Богом. Жрец повел нас по платформе в обход пирамиды к обширному зданию. Мы прошли внутренний двор, двинулись по коридорам, а потом проводник по лестнице повел на подземный уровень.
«Слишком много подземелий» — проворчал я про себя, но на этот раз глубоко опускаться не пришлось.
Упав на колени перед массивной дверью, жрец принялся молиться и выписывать руками кренделя. Защиту снимает? Я решил его не торопить. Наконец, служитель Камакстли поднялся и с максимальным пиететом раздвинул створки. Первыми внутрь рванули двое стражей.
— Можно! — объявил один из них.
«Я тебе покомандую!» — нахмурился я и вошел внутрь.
Стражи стояли совершенно спокойно, ибо ничего в этой комнате не грозило им опасностью. Я же…
Нет, не так.
Довольно просторную комнату с густо разрисованными стенами вполне себе освещали несколько узеньких окошек-щелочек, размещенных под потолком. В его лучах, в самом центре, я увидел стоящий на полу внушительный сундук. Прямо, как из детских книжек про пиратов, с окованными углами и петлей под замок. А вокруг него, на высоких постаментах, на ярких циновках и расшитых подушечках лежали:
— длинный кинжал с непривычно серым клинком и витой гардой;
— одежда, похожая на рубаху, с пуговицами, из какой-то странной «пушистой» ткани («бархат» — всплыло в голове почти забытое слово);
— лакированная коробочка с нарисованным человечком, вокруг головы которого был ясно виден кружочек;
— большой обгорелый изогнутый рог неведомого зверя, также окованный серым металлом;
— Небольшая, но толстая, страшно потрепанная и разбухшая от воды, книжка…
Буквы на ее обложке почти стерлись, но это было глубокое тиснение — и я смог прочесть.
«La Biblia».
Там были еще вещи, но я уже ничего не видел. Взгляд мой затуманился, я пошатнулся — стражники едва успели меня подхватить. Однако их, словно, не было. Как и сундука. И комнаты.
Перед моими глазами бушевало пламя. Черные клубы дыма почти закрывали величественные пирамиды, выкрашенные в белый и красный цвета. Тысячи людей бесшумно кричали; тысячи людей, которые бежали, бежали, но не могли спастись. Потому что по широким ровным улицам на четвероногих огромных чудовищах неслись люди с телами из камня. Тонкие, но смертоносные маки из серого металла (сталь! — вспомнил, наконец, я) разрубали спины, отсекали руки. Сталью отливали чуждые холодные глаза на лицах, покрытых волосами. Новые и новые отряды чужаков занимали прекрасный город. Неведомое оружие изрыгало огонь и дым — и жители города падали от страшных ран.
Я видел потоки крови, которых не знало ни одно празднество во славу индейских богов. Видел сотни людей, покрытых язвами, корчащихся от боли и не способных дотянуться до желанной чашки воды. Видел летящие с пирамиды каменные истуканы родных богов, которые разваливались на куски. Видел, жаркие костры, в которых горели сотни и сотни, сложенных гармошкой книг.
— Владыка! Даритель! Что с тобой? — из тумана моего бреда, наконец, вынырнули слова стражей.
Я снова в храме Камакстли. Сижу на полу и дышу так тяжело, словно, только что трижды забежал на Рукотворный Холм.
— Я понял, Змей, — шептали мои дрожащие губы. — Теперь я всё понял.
*