Страница 7 из 127
Утром астеки все-таки вспомнили, что их пленник голодный. Понятно, что специальной тюремной диетой им заниматься было некогда. Так что внезапно мне досталась не особо чёрствая лепешка и кусок свежепожаренного мяса! Я аж рычал, пока ел. Потом меня связали — и вчерашний день повторился полностью. Отличием было то, что мы вошли в относительно безлюдные места. Горы стиснули равнину, нависая толпой гопников, интересующихся финансовым благополучием пятиклашки. Я догадался, что мы идем уже по Куикатлану: то ли узкой долине, то широкому ущелью. Я слышал об этом крае с крайне плодородной землей, которой, при этом было так мало. Куикатлан соединял Страну Облаков с северными землями, давно и прочно захваченными астеками. За один день нам дважды встретились вереницы носильщиков — торговая магистраль работала по полной.
Вторую ночь мы провели в лесу. Теперь уединиться оказалось трудно. Лежа, в связанном состоянии, я пытался заползти в какую-нибудь ложбинку, чтобы хоть иллюзия одиночества создалась — но бдительная стража каждый раз злобно окрикивала меня и выволакивала к костру. Я практически не уснул за всю ночь: постоянно вздрагивал от любого шума, любого движения. Астеки окружали меня повсюду, и это было ужасно. Я понимал, что вряд ли меня снова начнут пытать… но страх чихал на мое понимание. Он правил мной.
Несколько дней пути по Куитлакану совершенно вымотали меня. Даже, если отряд останавливался вечером в какой-нибудь деревне, место под крышами находилось только для начальства, а мне приходилось ночевать среди воинов. От тотального недосыпа, помноженного на общее хреновое состояние и тяжелую дорогу, голова моя шла кругом, я спотыкался и падал, получая злобные пинки и тычки. После каждого удара мое сердце замирало, я холодел, переставал двигаться — и получал новые удары. Четверка стражей, «заботе» которых меня поручили, уже откровенно ненавидели своего пленника и не скрывали желания прибить меня. Увы, строгий приказ не позволял им это сделать.
А потом мы попали под камнепад.
Долина в этом месте стала предельно узкой, практически каньоном. Еще и дорога вела заметно вверх, приходилось скакать с камня на камень. Я старательно смотрел под ноги, чтобы не упасть и не вызвать новую волну гнева астеков — и поэтому пропустил начало. Поднял голову только тогда, когда услышал грохот. Впереди и справа, с голой скалы сыпались булыжники и целые валуны. Сыпались прямо на нашу колонну! Астеки спешно разбегались, кто-то уже лежал, вымазанный красным… И тут в окрестных кустах закричали! Гневно и яростно!
Мои персональные стражи моментально повалили меня наземь, закрыв стенкой из щитов. Тяжелое колено вдавилось в мою спину, лишая малейшей подвижности. Я отплевывал песок и гальку, изо всех сил выворачивал шею, но ничего толком не видел. Ущелье наполнилось криками, шумом, беготней. Макуильмалиналли громогласно раздавал приказы… но я слушал не это. В многоголосице начинающейся схватки мне явственно слышалось почти забытое, но такое родное слово.
«Змей!».
Боевой клич моего воинства. Моего! Воинства! Которые не бросили меня! Не забыли! И, наконец, пришли освободить!
Даже страх отступил. Я принялся дергаться, выворачиваться, наплевав на свежую порцию затрещин. Мне нужно увидеть! Нужно убедиться! Увы, астеки не давали мне этой возможности. Оставалось слушать. Вытянув голову, я весь обратился в слух. Не знаю, обманывал ли я себя или, правда, шум боя неотвратимо приближался ко мне. Именно ко мне! Взбудораженная фантазия рисовала мне яркую картину: как, сияя лезвиями топоров и остриями копий, ко мне прорываются золотые и черные! Как на острие смертоносного клина, расшвыривая астеков налево и направо, рвется ко мне… Кто? Черный Хвост? Вапачиро? Желтое Лицо? Или неистовый вождь Спина?
Да кто угодно! Только придите ко мне! Убейте эту ненавистную четверку! Уведите меня отсюда…
— Спасите… Спасите… — шептал я, роняя на теплые камни слезы надежды. — Умоляю…
Я так увлекся фантазиями, что не сразу заметил: шум боя стих. Всё чаще астеки торжествующе ревели. Вот они уже с яростными криками сами ринулись в густые заросли на склонах гор. Но строгий окрик предводителя остановил их.
— Уходим! Уходим!
Меня подхватили, как мешок, и буквально поволокли вверх по тропе — у меня просто отнялись ноги. Окунувшийся в черную бездну отчаяния, я не обращал внимания на удары о камни и только бормотал по-астекски:
— Амо… Амо… Амо… Амо… Амо…