Теотль Сухоруков (5)

Глава 38. Тайна «морского народа»

Я очень старался не пропускать свой «первый день». И вот сегодня я только-только успел вернуться из северных лагерей к моему дню общения с сыновьями. Но жрецы-криейторы встретили меня еще на окраине Чололлана.

— К тебе посольство, мой Бог! — взволнованно начал старший из них.

— Откуда?

— Не ведаю, — покаянно развел тот руками. — Они говорят, с берегов южного моря. С послами большой, сильный отряд. Вооружены странно, но выглядят очень грозно.

— С Ичтакауэкой встречались?

— Нет, они именно к тебе. Даже имя твое прошлое знают.

Ишь какие осведомленные! Неужели еще отряд появился из тех, что созывал Черный Хвост? Но мой генерал уверяет, что никого не ждет.

— Организуем торжественную встречу в «офисе», в полдень. Вы их хорошо устроили?

— Нет. Их старший захотел остаться со своим отрядом, за городом.

— Тогда пошлите за ним.

Посланники явились вовремя. В зал вошли пятеро. Четверо обычных воинов и «старший», сияющий золотой чешуей невиданного панциря. Неужели из золота? На его стражах — также непривычно много доспехов, и все из какой-то толстой кожи. Откуда? Где они нашли зверей с такой кожей? На головах — странные конические шлемы с широкими полями. Подозрительно… даже невероятно похожие на азиатские соломенные шляпы. Только кожаные и такие крепкие, что по ним топором бить можно. Одежды тоже странные, орнаменты, украшения незнакомые. На каждом — яркие красные шаровары.

Самый главный вышел вперед (куда ему указали жрецы), слегка поклонился, не опуская взгляда и на неплохом четланском сказал:

— Приветствую славного владыку Хуакумитлу!

Знатоки церемоний из моего окружения недовольно загудели и даже зашикали на гостя. Тот почуял недовольство и громко сказал, как бы в никуда:

— Я помню времена, когда владыка не любил, если перед ним простирались ниц.

«Помню времена»? Я в нетерпении привстал. Сделал несколько шагов навстречу.

Атотола.

Ничего себе! Князь-Пеликан из Толимеки. Самый мой сложный враг, которого я всеми доступными мне силами перетащил на свою сторону. Он потом пропал… До астеков? Или с их нашествием?

— Узнал, владыка? — улыбнулся толимекский князь.

— Узнал, — улыбнулся и я. — Столько лет прошло… Ты самый удивительный гость за последний… Да просто самый удивительный! Я рад, что ты жив!

— Я тоже рад. Остаться в живых было трудно.

Мы сошлись на середине зала, и крепко хлопнули друг друга по плечам. Атотола совсем заматерел. И даже капельку выше стал… Кажется.

— Ты нашел службу у какого-то правителя? — поинтересовался я, вспомнив, что Пеликан с воинами прибыл в качестве посланника.

— У лучшего из правителей! — рассмеялся гость. — Я теперь служу сам себе, Хуакумитла.

Вот это да! Не зря я заприметил парня! Снова из критической ситуации выкрутился, да с прибытком.

Тут-то мне и бросился в глаза его кинжал на поясе, отливающий давно забытым сероватым блеском.

— Что это? Можно посмотреть?

Атотола проследил мой взгляд и улыбнулся. Ловким, почти артистичным движением руки выхватил оружие и подал рукоятью вперед. Оружие явно сделано из железа. Или даже из стали…

— Откуда он у тебя?

— Твои мастера, которых ты послал искать железо на реку Змеиную, нашли руду и научились извлекать железо. Я был в их охранении…

Послал? Что-то с памятью моей… Я уже напрочь об этом забыл! О браслетах с инкрустацией из магнитов, которые подарили на свадьбу. О той давней попытке все-таки сделать свое железо!.. Но Циль Наукаль вернулся из экспедиции и заявил, что металл получился плохой. «Оружие и инструмент из тумбаги гораздо лучше» — заявил он. Помню, я расстроился. Возможно, я бы заставил продолжить работы и добиться хорошего результата, но… но появились астеки. И как-то не до железа стало*.

— Значит, у них получилось?

— У меня получилось, — Атотола почти незаметно изменил фразу, явно намекая. — Все мои воины, что я привел с собой, имеют железное оружие.

— Я хочу это увидеть!

Пеликан послал вестника вперед, так что в лагере гостей нас встретили торжественно. «Чешуёй, как жар горя» — эта строчка сама собой пришла мне в голову при виде строя воинов. У всех были большие щиты, но не такие, как у черных: широкие сверху, они сходились вниз узким клином. Словно, перевернутая капля — один в один, как у 33-х богатырей из детской книжки. И у каждого — короткое копье с длинным железным наконечником, который и колет и рубит! Другой отряд щитов не имел, зато вооружение их поражало разнообразием: короткие копья, секиры на очень длинных ручках и… здоровенные двуручные сабли, чудовищные клинки которых расширялись ближе к острию. Тела воинов почти полностью прикрывал надежный кожаный доспех.

— И много у тебя… таких воинов? — не без зависти в голосе поинтересовался я.

— Хватает, — Атотола тоже не смог скрыть самодовольство. — Большая часть — мои ветераны из Колимы и Томатлана. Это земли далеко на западе, там я и начал строить свое княжество. Но есть четлане и толимеки.

— А они откуда?

— Хуакумитла, мне нужно было железо. Но известно только одно месторождение — возле Закатулы.

— Вы отбили ее у астеков?! — я не мог поверить.

— Да, — спокойно кивнул князь. — Закатулу. И не только. Пришлось повоевать и на Мезкале, и в Толимеке, и в горах.

Тут-то в моей тупой голове всё и срослось.

— Это вы — «морской народ»?

— Так нас называют, — уклончиво ответил Атотола. — У меня много городов на морском берегу. К тебе мы пришли из города, который основали в землях йопи.

— Йопи?

— Вы их на астекский манер тлапанеками называете. С йопи у меня заключен союз, и они служат мне. Есть города и дальше на восток. В землях Шоконочко и дальше… Но ты вряд ли знаешь названия тех мест.

Я не знал. Для меня Шоконочко — что-то вроде «за тридевять земель». А люди Атотолы туда, значит, плавают…

— А на чем плаваете? Все-таки море — очень непростая «дорога».

— Твой кора-пиль, владыка, поженился с железом и дал многочисленное потомство, — улыбнулся Атотола.

Так, надо душить в себе зависть!

— Толимеки, — напомнил я князю.

— Верно. После войн с астеками, я прогнал тех из Четландии и Толимеки.

— Что? Но Чокопиц и Теплый Ветер ничего не говорили о том, что их завоевали?

— А я и не завоевывал, — Пеликан оставался невозмутимым. Потом в его голосе прорезались человеческие нотки. — Хуакумитла, я помню добро. Ты мог просто пустить мою кровь на алтаре своего бога. Но лез из кожи вон, чтобы стать другом. Во многом, мое положение сегодня — твоя заслуга. И я не стал бы завоевывать твои владения.

— Но, — подтолкнул я своего бывшего врага… и бывшего подданного.