Страница 3 из 5
Так на дверях мужского зала бывшей парикмахерской заводского Дома быта появилась табличка «НПЦ «Аталанта», а чуть позже в окружении высоких зеркал и фаянсовых раковин для мытья головы возникла и Элеонора Викторовна Медведева, каковой мать-командирша запрещает курить в собственных кадровых пенатах. Кстати говоря, на соседней двери, ведущей в бывший женский зал, появилась табличка с надписью «НТТЦ «Омфала» – не иначе, как в годы построения развитого социализма Ерёма отсидел пару лет по путевке ОБХСС в одной камере с каким-нибудь профессором античной мифологии.
От реминисценций меня отвлекает тяжкий Лянкин вздох. Она докуривает сигаретку, элегантным щелчком отправляет фильтр в раковину для мытья головы и снимает изящные лодыжки с тумбочки для парикмахерского инструмента.
– Что, работать пора? Старая грыжа совсем заела? – никто не умеет так, как я, выразить соболезнование в форме вопроса.
– Угу! – вздыхает Лянка. – Надоть иттить! – она потягивается юным телом белокурой Багиры, производя в моем подсознании очередной эротический фурор, и покачиваясь на аршинных каблуках, направляется к двери. – Петровна поручила до конца недели провести молодёжную научно-практическую конференцию. Не сделаю – зажует как бобик грелку.
– Ну, так проведи! Какие проблемы? Не знаешь, как это делается? Разошли по отделам разнарядку. По пять рыл со структурной единицы – вот тебе и кворум!
– Понима-ашь, не всё так просто. Петровне нужен какой-нить выхлоп. Типа: «Молодежь научно-производственного объединения, собравшись на свою научно-практическую конференцию, постановила создать Центр научно-технического творчества молодежи и приложить свои опыт и знания к расшивке узких мест производства». Во времена непорочной девственности Петровны такие центры были на каждом предприятии. Старой овце комсомольская молодость вспомнилась, а мне расхлёбывать.
– Дык, напиши заранее постановление. Попроси Валерия Антоныча из отдела внешнеэкономических связей прочитать на полтора часа лекцию о том, как наша экономика поднимается с колен. К концу его оратории почтенная публика подпишет что угодно, лишь бы не слушать его дальше.
– Не получится! – вздыхает Лянка. – Говорю же, старая грыжа хочет чего-нить реального. Записала в план работы отдела создание молодежного венчурного предприятия по внедрению всяких там кунштюков. Короче, надо, чтобы этим кто-то занимался. Не просто словесный понос разводил. А чтобы у человека были идеи, рацухи, желательно – изобретение, под которое можно получить грант из фонда Бортника. Он сейчас как-то по-другому называется, но одна хрень: халявка! А иначе старая грыжа, чего доброго, спровадит меня в цех платы паять.
– С неё станется, – подтверждаю я и с удовольствием рассматриваю Лянку: метр 75, пепельные волосы, высокая грудь и осиная талия, юбка в самый раз – чтобы и офисный дресс-код соблюсти, и тонкие щиколотки с балетно накаченными лодыжками в белых чулочках показать; и шнобелем точь в точь в античные богини пошла, как их на скульптурах изображают – с тонкими ноздрями и пикантной горбинкой. – Спровадит, как пить дать! – в моей черепушке проскакивает мысль, что Петровне, дабы усидеть в ее высокопоставленном кресле, надо срочненько достать денежек и с кем-то поделиться, отсюда и вся байда с фондом Бортника или тем, что сейчас заместо него. Саму старую грыжку не жалко, но утилизовать такую цыпу, как Лянка, на пайке плит – совсем не комильфо. Посему и бормочу: – Круто она за тебя взялась! Но… Так и быть! – делаю драматическую паузу. – Ради тебя готов пожертвовать бывшим однокурсником. Холостой, неженатый, с красным дипломом!
– Серьёзно? – Лянка слегка настораживается. Как и многим красивым бабам, ей не везёт на нормальных пацанов. Поэтому упоминание о неженатости будущего реципиента грантов чуточку ее оживляет. – А он что-нить такое… Ну, изобрести, идею двинуть… Может?
– Дай только волю! Натуральный вундеркиндер! Еще в школе бином Ньютона раскладывал. Щас на Телеграме канал открыл. Ищет подельников по разработке протезов для мозгов, чтобы сделать нас всех бессмертными. Твоей Петровне так тыкву заморочит, что она обо всех Бортниках забудет…
– Как это – протез для бессмертия? – бормочет Ляночка, и я великодушно поясняю:
– Это, типо того, ты умираешь, а твои мысли, чувства, душа, сознание продолжают жить в искусственной среде. Своего рода компьютере, подлаженном под индивидуального человека.
– Класс! – шепчет Элеонора. Все-таки она, хотя и пепельная, но блондинка, и делает соответствующие умозаключения. – Я уже слышала. В Англии делают такой компьютер. Мы по импортозамещению этот проект запустим! – Лянкины губки вдохновенно приоткрываются, пепельные волосы обволакивают слегка заалевшие щечки. Я уже прикидываю, как стребовать с нее благодарность за соучастие в запуске процесса молодежного научно-технического творчества, но в самый неподходящий момент дверь с треском распахивается, и в бывшую парикмахерскую вваливается свинячья туша Ерёмы во всем его очаровании. Мазанув заплывшими в морщинистые мешки зенками по Лянке, он зыркает на меня, словно сюрикэн мечет:
– Чё сидим, носы повесили? Каки проблемы решам? Почему копеечку не зашибам? Базар есть. Ново дело залудить надо! Настоящий бизнес!
Блондинка за стеклом
В тот же день Андрею позвонили. Чрезвычайно смущенный женский голос, завиваясь штопором в крученом проводе служебного телефона, втекал ему в ухо, и он никак не мог понять, о чем ему говорят:
– Вы знаете, мы готовим конференцию молодых специалистов объединения. Хотели бы попросить вас подготовить выступление. Вы уже у нас маяк, изобретатель, с наукой на «ты»… Не могли бы вы после работы заглянуть в отдел кадров, в бюро социально-психологического анализа, обговорить детали?..
– Да где уж там «на ты», – заартачился было абонент, но мелодичный женский голос деликатнейше увещевал:
– Все равно, загляните. Это ж не какая-то обязанность. Просто мы просим вас помочь. И, насколько я понимаю, лучше вас никто это сделать не сможет…
Бюро социально-психологического анализа представляло собой комнату с одним шкафом, одним столом и рядом обшарпанных стульев вдоль стены. Боком к столу, положив ажурные лодыжки ног на переносной электрокамин, сидела одинокая пепельноволосая дама и минорно созерцала процесс стекания дождевых капель по оконному стеклу. Предполагалось, что при одном взгляде на нее у представителей сильного и глупого пола должно перехватывать дыхание и зашкаливать сердцебиение. Но когда Андрей, разгоряченный торопливой ходьбой под дождем, влетел в кабинет, дама сама встрепенулась и, взглянув на его изумленную и изумительную физиономию, даже несколько растерялась: ей еще ни разу не приходилось иметь дело с живыми изобретателями и рационализаторами.
– Вы – Андрей, да? – залопотала она. – А мы готовим научно-практическую конференцию для молодежи объединения. Мне вас очень рекомендовали. Чтобы вы выступили с докладом… Что-нибудь про научно-техническое творчество. Если надо, то организуем консультацию с кем-нибудь из ведущих специалистов. Так сказать, напряжём зубров прикладной науки. А? – он недоуменно уставился на девушку. Что за бред – научно-практическая конференция в наше время интернета, социальных сетей и прочая, и прочая? Хотя, с другой стороны, телеграм-канал дал ему пока только трех фолловеров. Да и те – бывшие однокурсники, подписавшиеся, чтобы потешиться над его очередным безумием. Если так дело дальше пойдет, то идея элементарно скиснет. А тут… Возможность донести то, что владеет им, сразу до двухсот-трехсот человек. Его сверстников; до тех, кто, в принципе, представляет цвет научно-технической мысли региона, а то и отрасли в масштабе всей страны.
Он так и не понял, ответил ли девушке согласием или отказом. Наверное, сказал «Да», так как та продолжала увещевать мелодичным голосом кадровой сирены:
– Это замечательно! Просто отлично! Вы не представляете себе, какая у нас сейчас молодежь пассивная, – «себя-то что, в активные старухи записала?» – подумал Андрей, и почувствовал, как голос кадровички обволакивает его. – Кстати, о чем у вас будет доклад? Я не для контроля спрашиваю, а чтобы знать, как вас объявить! И потом, мне надо выстроить логическую цепь выступлений, – на этих словах Ляночка поперхнулась, так как совратить на доклад в рамках конференции ей удалось пока только своего визави.