Хозяйка княжеского дома

А если без стресса тоже можно, пусть и гораздо медленнее?

– Трындецкий трындец, – выдыхаю я и запоздало понимаю, что аристократки, пусть и из обедневшего опустившегося рода не должны так выражаться. – Знаешь, ты просто не можешь со мной не согласиться.

Вот что я на ровном месте панику развела? Наместник не подпускал к князю нормальных целителей. Мужа надо лечить, а не доводить до предела отчаяния, чтобы что-то там пробудить.

– Трындец, – повторяю я, чтобы хоть что-то сказать.

Знать, что меня ждёт – одно, а увидеть своими глазами – совсем другое. Я планировала, прикидывала, что сделаю первым делом, что, наоборот, не срочно и терпит, однако сейчас все мои планы просто пустое сотрясание воздуха, я способна только на единственное действие – сесть и зареветь в голос. Потому что всё плохо.

Всё очень плохо.

Князя надо ободрять, а не топить в соплях, так что истерику отложим, пореву потом, наедине с собой.

– Извини, Даниэль, но тебе придётся потерпеть, потому что я слабо представляю, что делать. Как я понимаю, в доме никого? А, что я опять спрашиваю… Тебе на земле лежать не холодно?

Одет муж теплее меня.

– Я сделаю тебе под голову шлейф, вместо подушки, как в экипаже, и могу тебя порадовать, с нами приехали три каких-то ящика. Я надеюсь, что хотя бы в одном приготовлена еда, нас же хотят уморить, но не слишком быстро. Только ящики я чуть позже проверю. Я попробую войти в дом.

Я поворачиваю его голову так, чтобы в поле зрения князя появилась парадная дверь, но, учитывая, что смотрит он в одну точку, не исключено, что его взгляд уткнулся в стену.

– О, знаешь, сперва я разденусь, потому что достало меня в подоле путаться. Сейчас увидишь моё бельё.

Я бы рада прикрыться повседневным платьем – да каким угодно, нормальным! – но где я его возьму? Мне показалось, что умнее набить декольте не тряпками, а колюще-режущими предметами.

Дверных ручек я касаюсь с опаской. Кто её, эту магическую защиту, знает? Вдруг долбанёт?

От замка разбегаются тусклые то ли иероглифы, то ли руны. Как рябь пробегает. Защита признала во мне законную княгиню? Я тяну створки, и двери поддаются. Я делаю шаг через порог, выжидаю секунду и победно оглядываюсь:

– Открылось! Даниэль, сейчас я осмотрюсь по-быстрому и вернусь к тебе, вглубь дома не пойду. И должна тебе сказать, что в холле не так уж и запущено.

Дом двухэтажный, не огромный, но и компактным его не назвать. Если строился он как резиденция для уединения, то, спрашивается, зачем делать парадный вестибюль, рассчитанный на толпу гостей? Ладно, это проблемы заказчика и архитектора, меня они не касаются.

Мраморный пол нуждается в швабре, а вот мебель предусмотрительно закрыта плотными чехлами. Я освобождаю ближайший диванчик.

На второй этаж я князя не потащу. Положить его в комнату для слуг? Как вариант. Но на носу ночь, не время искать и расчехлять спальню, так что одну ночь проведём без удобств, так сказать, поселимся прямо в коридоре.

– Отличные новости, Даниэль! У нас есть диван для тебя, второй – для меня. Сейчас я устрою тебя, потом занесу багаж, поужинаем и отдыхать. Надеюсь, ты с моим нехитрым планом согласен.

Я возвращаюсь к лежащему в траве мужу…

Ну, упс. Что я ещё могу сказать? Могу повторить, что сиделка я никудышная. Я совершенно упустила, что выпитая вода не задерживается в организме вечно.

На штанах у Даниэля мокрое пятно.

Глава 6

В моём плане таких проблем не было. Когда хомячка заводят, и то про смену опилок думают, а тут целый муж, а я даже в голову не взяла, что есть естественный физиологический процесс…

Мокрое надо снять – это раз. Обмыть – два.

Воды нет, сливать остатки питьевой глупо. Допустим, я найду колодец и смогу зачерпнуть ведёрко. Где воду подогреть? Я не то, что до ночи, я до утра проковыряюсь. И ещё вопрос, где устраивать омовение. В траве вроде бы удобно, но таскать князя на улицу и обратно несколько раз в день я надорвусь.

Портить диван жалко, но князь потом десять новых поставит. Не это проблема. Если я залью диван водой, обивка превратится в чавкающее болото, а лежать в сырости мало приятного.

Хоть очевидные вещи до меня доходят…

– Даниэль, для меня ты, скажу прямо, тяжёлый, так что путь до дивана будет трудный, – мокрую проблему пока оставим за скобками, только не понятно, Даниэль порадуется, что я не акцентирую внимание или обзовёт слепой дурындой.

Соорудить волокушку? У меня ни малейшего представления, как это делается, так что обойдусь.

– За руки или под плечи? Понятия не имею, как лучше. Подозреваю, что проще как раз-таки за ноги, по крайней мере до лестницы. Сколько раз ты меня уже обругал самыми нехорошими словами? Вернёшь речь – расскажешь.

Я была права – за ноги удобно. Я не тороплюсь, тяну медленно, зато плавно. Трудностей не возникает.

– Не волнуйся, считать головой ступеньки не придётся, дальше за руки.

Ответа нет, кукла куклой.

Вверх затащить тяжелее, но я справляюсь, останавливаюсь на передышку, и до меня доходит, что я невольно использовала князя как половую тряпку и вытерла им ступеньки. Мне следовало поискать метлу?

– Мы почти в доме, – приободряю я, но, по-моему, уже больше себя, чем его. – Я думаю… что кружевной шлейф сойдёт за простыню. Сейчас я схожу и постелю.

Будет у меня князь лежать в девчачьих рюшечках. А подол платья, наверное, сгодится вместо одеяла?

Уже легче.

– Нормальное постельное бельё я тоже поищу, – обещаю я, – но, наверное, не сегодня. Скоро ведь темнеть начнёт.

Дело не в темноте как таковой, фонариком я себе как-нибудь подсвечу. Во время дороги я пару раз засыпала, но это не то. Я по-настоящему устала, не столько физически, сколько морально. И мне нужно лечь, выбросить все проблемы из головы и выспаться.

Иначе я сорвусь.

Пришло же мне на ум сбежать из самых лучших побуждений…

Я даже могла бы оправдаться воображаемым давлением книжного сюжета, сказать, что я превозмогаю судьбу второстепенной героини. Но это такая смешная чушь. Я не знаю, как я попала в мир книги, но это самый настоящий живой мир, а не картонная декорация, существующая под диктат автора. Проще поверить, что автор не придумала встречу сиротки и князя, а увидела реальную историю и записала.

Кончик шлейфа, снежным сугробом топорщащимся в моих руках, цепляет Даниэля по лицу.

– Извини, я случайно, – выныриваю я из своих размышлений. – А-апчихи!

Диван не мешало бы пропылесосить или как минимум хорошенько выбить, потому что чехол хоть и защитил от грязи, какие-то пылинки-былинки всё равно просочились, но сесть или лечь можно, так что я расстилаю шлейф. И да, в в ведении домашнего хозяйства я не на много сильнее, чем в уходе за больными.

Размера шлейфа хватает, чтобы сложить вдвое. На одной половине лежать, другой – укрываться. Подол платья приберегу, потому что мне ещё тряпки понадобятся, и нижняя юбка первый кандидат под нож.

Чехлы, как и шторы, не годятся – их стирать не перестирать.

– Чуть-чуть осталось.

Я тащу Даниэля снова за руки, чтобы не возить его головой по камню, снова останавливаюсь и растерянно замираю – а как нам покорить высоту дивана?

За что мне это?

– Давай-ка ты сядешь, – я прижимаю Даниэля спиной к дивану. – И отдашь мне верхнюю одежду.

С разоблачением мужа я справляюсь относительно быстро: расстёгиваю пуговицы, стягиваю камзол. Жилета, который по идее надевают под камзол, нет. Ну, тут скорее удивляться не отсутствию внутреннего слоя, а тому, что князя всё-таки одели, а не голым притащили.

Рубашку я расстёгиваю, но не снимаю, и как-то само собой, между делом, оцениваю открывшееся зрелище с чисто женским интересом. Рельеф вполне чёткий, мышцы не ушли, а грудь приятно гладкая, безволосая.

– Брюки тоже снимаем.

Упс.

Нормальные люди не стягивают брюки через сапоги, да.

– И обувь.

Трындец.

Носки одевальщики проигнорировали, да и сапоги взяли, похоже, первые попавшиеся, а попались им зимние. Стопы запотели, сопрели. В нос ударил специфический душок… Я-то в летних туфельках, разношенных до состояния тапочек.