Страница 22 из 54
Очевидно, в этой ясности и четкости жизненных ориентиров, осознании кровного родства со всем сущим, в простоте и искренности чувств и мыслей и следует искать причину той бессознательной ностальгии современного человека по утраченному Золотому веку.
И тем не менее баланс был нарушен. Анализируя результаты антиразумной деятельности хомо сапиенс на планете, трудно спорить с теми, кто утверждает, что эволюция человека есть деградация, неуклонное удаление от изначальной точки оптимума. А разбалансированность системы современного глобального человейника относительно оптимума Добра и Зла, насилия по отношению к его членам и окружающей среде ставит под сомнение само существование разумной жизни на планете.
Кризис — факт. Только сформировавшись, человейник обнаружил некий порок, который фатально сказывается на протяжении всей истории человечества, разрушая один человейник за другим. Многие исследователи правильно считают, что корни кризиса надо искать именно в первобытнообщинном строе, в родовом человейнике, по нашей терминологии. До него ничего не могло быть, человек еще только выделялся из животного мира и только формировался как обитатель человейника, а все последующие исторические эпохи наблюдается нарастание разрушительных процессов, как в виде антиразумного насилия внутри человейника, так и в его повышенной хищности по отношению к природе.
Фридрих Энгельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» указал на главную причину — частную собственность. Согласно взгляду марксистов первобытнообщинный строй как хорошо сбалансированная структура развил производственную деятельность до такого уровня, что производимый продукт стал превышать потребности человейника. Власть, пользуясь правом перераспределения результатов коллективного труда, стала присваивать появившийся излишек. Трудящиеся принуждались работать не только и не столько на обеспечение себя, сколько на удовлетворение растущих потребностей властителей. Якобы от этого изначально сложившегося нарушения разумности в распределении и произошел весь комплекс эксплуатации и классовая борьба, как форма протеста угнетаемых и движитель исторического процесса.
Мы рассмотрим кризис родового человейника шире, чем это делалось марксизмом. Не будем выделять единственный фактор (частную собственность), а попробуем включить в анализ их максимально большее число. Кризис носил системный характер, им были поражены буквально все сферы жизни человейника, а не только производственные отношения. Конечно же, мы не собираемся оспаривать и ниспровергать марксизм. Несмотря на его оголтелую критику и попытки вытеснить из научного и идеологического оборота марксизм остается наиболее научно корректной теорией, описывающей процессы производственной жизни в человейнике и возникающие на их базе социальные отношения. Он абсолютно верно указывает на базовое противоречие внутри человейника — антагонистические отношения между властителями, узурпировавшими право присваивать большую часть результатов коллективного труда, и трудовой частью человейника, насильственно удерживаемой в подвластном состоянии. Мы проанализируем кризис, потрясший основы родового человейника, опираясь на данные из различных отраслей науки, которыми не располагали Маркс и Энгельс.
С точки зрения кибернетики в родовом человейнике произошел кризис управления — нарушились отношения объекта и субъекта управления. Они перестали быть адекватны друг другу. Возможны несколько вариантов: либо деградировали властвующие, либо подвластные вдруг резко утратили требуемый уровень, либо, напротив, «резко поумнели» и вышли на уровень самоорганизации и самоуправления, к чему властвующие оказались не готовы. Очевидно, что произошло последнее, — подвластные вышли из-под контроля.
Трудовая деятельность сама по себе неизбежно на уровне сознания проводила границу между властью и подвластными. Получив через коллективное состояние в ходе ритуала определенные знания и мировоззрение, способствующие успешной деятельности, человек в повседневном труде их совершенствовал и обогащал. Человек (или трудовой коллектив) должен был развивать не только непосредственно трудовой навык, но и способы индивидуальной психофизиологической настройки на нее. Труд — не только физические усилия и определенный порядок действий. Без особого настроя, «погружения» себя в требуемое психическое состояние, успешная деятельность невозможна. Чтобы убедиться в том, что это так, достаточно вспомнить, как настраиваются перед подходом к снаряду спортсмены.
В рассматриваемую нами эпоху буквально все одушевлялось и обожествлялось. Любое действие предполагало обращение к «духам» неба, огня, камня. К духу животного, например, у которого «испрашивали разрешения» убить животное и к которому обращались с молитвой об удачной охоте. До наших дней этот обычай дошел в искупительной молитве при заклании животных.
Успешный труд был невозможен без личного и сверхличного отношения между орудием и тем, кто им пользовался, без контакта с «духом», живущим в оружии или орудии труда. Отсюда сохранившийся до сих пор обычай целовать оружие у военных и особенно трепетное отношение к своему инструменту у мастеров.
«Для первобытного мышления существует только один мир. Всякая действительность мистична, как и всякое действие, следовательно, мистичным является и всякое восприятие».
«У архаического человека, в силу значительно большей открытости областей бессознательного, не придавленного еще толстым слоем цивилизационных норм, навыков и стереотипов и не испытавшего еще такого давления со стороны сознания, его проявления (проявления бессознательного), в том числе и в виде трансперсональных переживаний, были значительно более чистыми, интенсивными и достаточно обыденными».
Кроме этого, человек труда неизбежно анализировал и осмыслял сам процесс труда. Как следствие формировался тип разумности на основе аналитического мышления, а опыт коллективных состояний измененного сознания все больше и больше вытеснялся в подсознание. В результате властвующие стали утрачивать контроль над сознанием подвластных.
Властвующие специализировались на получении и передаче знаний исключительно на основе измененных состояний сознания. Через ритуал и суггестию они умели воздействовать только на подсознание управляемых. Но необходимость в практике различного рода коллективных трансперсональных состояний как в способе обучения и управления неуклонно снижалась.
В сфере управления человейником произошло еще одно качественное изменение — резко возросло количество объектов управления. Если на ранних этапах эволюции человейника властвующие имели дело с единым психополем стаи, да и сама стая насчитывала всего несколько десятков особей и, по сути, была единым и достаточно примитивным живым организмом, то в родовом человейнике не только возросла численность, но и стала усложняться структура человейника. Одноклеточный организм первичного человейника стал дробиться на отдельные автономные социальные клеточки.
Подвластные стали оформляться в группы по трудовой специализации: тайные общества охотников, гончаров, воинов, ткачей и так далее. Эти первые «профсоюзы трудящихся» имели все для успешной жизнедеятельности: собственные способы психофизической настройки и коррекции — верования и ритуалы, средства производства и трудовые навыки, были спаяны коллективным психополем, ощущаемым как братские узы, и так же, как и весь человейник, изгоняли из своих рядов отщепенцев. Фактически, они стали «человейниками внутри человейника», самоорганизующимися и самоуправляемыми социальными элементами.