Печать мастера Том 2

Коридор вспыхнул алым и погас. Зрение опять перестроилось и на миг он ослеп от темноты, ориентируясь на единственный факел сверху и свет вдали.

От выхода — от света — от жизни — от свободы — от темной фигуры на нижней ступеньке лестницы, его отделял один пролет коридора и… защита.

Коридор снова вспыхнул алым — зрение опять перестроилось, и он четко увидел, что проход перегораживала тонкая алая завеса, пульсирующая силой… той же чуждой силой, которую он оставил за спиной — в зале.

Коста не помнил, чтобы господин-в-кресле запирал уровень, когда они зашли — слов он не произносил точно, но то, что видел Коста сейчас в красном мареве — измененным зрением — был щит, перекрывавший коридор к выходу. Полыхающий алым.

Коста попытался пройти, но его отшвырнуло обратно. Попробовал пробить ещё раз и снова оказался на полу.

Он — не пройдет, просто не сможет пройти. Это Коста знал так же как то, что щит на двери не несет опасности — просто не выпустит его.

А-а-а-а….

Крик полный безысходной боли опять заметался по коридору от стены до стены.

…А если псаков господин-в-кресле сдохнет в том зале, если тот белый туман сожрет его, он — Коста будет следующим, и не выберется отсюда никогда…Никогда!!!

А-а-а-а-а….

Крик снова поднялся и оборвался на самой высокой ноте и — затих.

Совсем. Затих.

Коста помедлил, прислушиваясь, но крик не повторялся. Обернулся — тихо. И эта тишина пугала больше, чем всё, что он слышал до этого. Коста посмотрел вперед, потом обернулся назад, потом снова посмотрел вперед, оценивая красную пелену, преграждающую выход.

Косте показалось, что за спиной стало светлее — по полу из темноты коридора, свиваясь тонкими струйками, к выходу ползли щупальца белесого тумана, то и дело вспыхивая красным.

Ползли неторопливо, стелились по полу, свиваясь в кольца, пожирая плитку за плиткой… подбираясь к выходу.

Коста поджал пальцы босых ног и подавил желание заскулить. Просто заскулить от страха на одной ноте — скулить было нельзя.

Страх внутри рос, перехватывая горло, давя грудь, не давал вздохнуть… рос… рос… рос… пока не лопнул внутри, взорвавшись в голове ослепительно алым шаром. И мир вокруг изменился снова.

Все стало красным и стало ясным. Четким и простым. Мир сузился до одной единственной задачи — прорваться внутрь и вытащить «ключ к свободе», который остался на алтаре.

Коста разбежался по коридору, и одним слитным почти звериным движением подпрыгнул вверх, рванув на себя последний из горевших на стене факелов, развернулся и… полетел обратно.

«Показалось».

Дейер развернулся, рассматривая щит, преграждавший вход вниз, который появлялся всякий раз, когда начинались ритуалы в алтарном зале.

Щит выглядел привычно. Воздух мерцал, обозначая границу — «не пересекать».

На ярусе — тихо.

«Показалось».

Уже успокоено повел Дейер плечами — ощущение чуждого и холодного взгляда в спину исчезало, таяло… зачастивший пульс вернулся в норму, вход выглядел как обычно. Господин вел себя как обычно. Жертва была обычной — сколько их было.

Дейер вздохнул и снова развернулся к лестнице.

Вход в алтарный зал

От алтарного зала его отшвырнуло в третий раз. В его личном-мире-алого вход преграждала такая же защита, которая стояла на выходе из уровня.

Та, что он так не смог пройти.

Но здесь — Коста видел немного иначе.

Он видел алое марево, и нити линий, как сплетение толстых канатов, уходящих куда-то в глубь зала к алтарю. Видел, как эти толстые нити пульсируют и опадают, похожие на огромную паутину, наполняются силой, вспыхивают и гаснут.

Впыхивают и гаснут. Вспыхивают и гаснут.

Сила опадала на «пять», снова вспыхивала и набирала мощь на «четвертый счет», и на «десятый» — канаты полыхали алым так, что было больно глазам.

Коста не задавался вопросами, что видит и почему. Не задавался вопросами как. Не задавался вопросами — получится у него или нет. Он вообще не задавался вопросами. Когда мир окрашивался в алый, все сужалось до одной единственной задачи — прорваться внутрь и вытащить «ключ к свободе», который остался на алтаре.

Один, два, три, четыре… пять.

На «пять» — каждый второй раз из десяти защита входа в алтарный зал истончалась. Коста даже обнюхал, приблизившись. Таяла снизу, становясь почти прозрачной.

Коста дождался момента, когда защита снизу почти исчезла, и почти успел — наклониться и проскользнуть внутрь, но алым полыхнуло слишком быстро — вход снова вспыхнул — заперто.

Коста зарычал от нетерпения, покружил вокруг, отгоняя жадные щупальца факелом из стороны в сторону, а потом лег на пол, подкатился близко ко входу и начал — считать.

Горячий ветер обжигал, поднимая вихри пыли вокруг, и Коста давно пытался в полной темноте — факел погас.

Сквозь тонкую пленку силы, он с трудом различал неподвижную светящуюся фигуру, распластавшуюся на алтаре, плотно опутанную паутиной жирных алых линий, как коконом, который то ярко вспыхивал вместе с камнем, то полностью гас.

Ему повезло на десятую попытку.

Пульсации повторялись. Сила то набирала мощь, то спадала, пленка на входе исчезала на краткие мгновения, и Коста караулил пульсации, лежа на полу, и в момент, когда сила опала, перекатился внутрь, пересекая границу зала.

Получилось!

Господин лежал на большом камне, обхватив его руками, кресло валялось на боку рядом и Коста отпнул его назад, и рванул Господина на себя — сразу не вышло. Камень как будто держал его.

Перед глазами плясали алые круги и точки, и Коста пытался ещё раз — «ключ», ему нужен «ключ на свободу».

— Быстрее, — прошелестел Фу, — убери с алтаря… уйти… пока не вернулась волна… я не…

Коста дернул ещё раз, взвалил господина Фу на плечо и просел под тяжестью, охнул и поволочил на выход.

— Быстрее-быстрее-быстрее… — шептал Фу, — пока не вернулась…

Они почти пересекли границу зала, почти успели, почти дошли — всего пара шагов, как волоски на шее встали дыбом за миг до того, как волна силы обрушилась на зал сверху, и выход перед ними полыхнул алой завесой…

Опоздали!