Страница 89 из 90
— Ого! — перебил меня Касым и сделал резкое движение рукой. — Лейб-гвардии полковник? Что-то я не видел имперских войск, входящих в город! Я видел только шемаханских стражников, которые улепетывали отсюда следом за разжиревшими трусливыми советниками... Ты самозванец, полковник. А рядом с тобой кто? Гегард? А-а-а, старый пёс Тиграна, пришел подписать сдачу города? Что, все твои друзья, и начальники, и даже царица — все сбежали? Оставили эту почетную обязанность тебе? Джавдет посмеется, когда я приволоку тебя на аркане в его ставку... И эмперьял тебе не помогут! Сколько их тут — десять? Двадцать? Если я хлопну в ладоши — сюда явится двадцать тысяч аскеров! Выбирайте — вы можете открыть ворота, и поклониться Джавдету как царю и первосвященнику Баала, или — вас постигнет та же участь, что и жалких червей за моей спиной, что корчатся в золе!
— Вы предлагаете капитуляцию? — спросил я, снова пытаясь перехватить инициативу. — На каких условиях?
— На условиях? Эмперьял, ты уверен, что имеешь право говорить со мной от лица шемаханцев? — однако, его надменный тон даже мне опротивел.
— Я исполняю обязанности коменданта. Все войска, которые сейчас обороняют Старый Город, подчиняются мне! — я представил, как выстрелю ему в пузо из револьвера — стоило только сунуть руку в карман...
Кажется, это проскочило в моем взгляде, и потому Касым Абу Али слегка умерил спесь:
— Войска? У вас нет никаких войск, разве что пара сотен мардаспанов и десяток-другой наемников-имперцев. Ну и Торники со своими щенками... Нам понадобится немного времени, чтобы сделать лестницы — и мы возьмем стену! Аскеры Джавдета не боятся смерти!
— Ваши условия? — поднял бровь я.
— Ворота Старого Города откроются немедленно. Люди смогут уйти прочь из долины Шемахи. Кто останется — признает власть царя Джавдета и проявит смирение и покорство.
Он не сказал ничего про личное имущество, оружие, знамена и гарантии безопасности. Это могло значить только одно: ничего хорошего шемаханцев не ждало.
— Что ж, — мне пришлось кивнуть для приличия. — Я должен донести твое предложение до царицы...
— Как!? Она в городе? — его глаза расширились, в них появился нездоровый блеск. — Что ж, тем лучше... Джавдет сможет взять ее в жены, и его положение упрочится, он станет царем по праву...
— Не бывать двум солнцам на небе! — вдруг рявкнул Гегард Торники и яростно взмахнул знаменем. — Не бывать двум царям в Шемахани! Понятно тебе, порождение козла и гиены? Есть уже царь в Шемахани, и грозен он, и силен, и нет другого равного ему!
— Откуда — царь? — недоуменно захлопал глазами Касым. И куда только делась спесь? — Я должен...
Он ринулся к своей лошади, и, не дожидаясь свиты, взлетел в седло.
— Жду тебя здесь с Джавдетом — или без него! — крикнул я ему вслед. — Переговоры не окончены!
Он только рукой махнул, а его знаменосец, восприняв это, видимо, как согласие, воткнул в землю древко полосатого знамени. Гегард и Кузьма последовали его примеру, выражая своё намерение дождаться, но я отрезал:
— Кузьма, ты с госпожой Рштуни возвращаешься. Он хотел, чтобы ворота Старого Города открылись немедленно? Давай сделаем это!
Я посмотрел на часы: вынужденное затворничество Императора и Царицы во дворце продолжалось уже три часа двадцать минут. Кажется, я сделал всё, что мог...
Ворота распахнулись, выпуская ровные ряды пехоты в новенькой форме, с примкнутыми штыками на винтовках, развевающимися знаменами и невиданным доселе на просторах Кафа и Леванта боевым кличем:
— Сига-суджук! Сига-суджук! — их шепот был подобен грому!
Черт возьми, отсюда, с выжженной земли парка, с расстояния в полторы версты, наша "лапотная рать" смотрелась куда как впечатляюще! Блеф? Профанация? Надувательство? Позвольте! Если и блеф — то наивысшего качества!
Делегация баалитов — гораздо более многочисленная, чем первая, резко остановила коней на границе жилой застройки. Скакуны перебирали ногами, горячились, прядали ушами заслышав шум тысяч людей. Я разглядел Касыма в белой чалме, и рядом с ним человека в черном бурнусе с капюшоном, надвинутым на лицов — Джавдет?
Он сделал властный жест рукой, и Касым двинулся ко мне. Точно — Джавдет.
Колонны ополченцев развернулись в боевые порядки, замерев с винтовками на плечах у самой стены. Так их казалось еще больше, и старинные карамультуки с длинными штыками смотрелись отсюда, из тени реющих знамен, ничуть не хуже винтовок Лабеля. Наверное, потому, что вооружены этим наследием глубокой старины были подростки и старики из последних рядов, которые терялись за спинами своих более крепких и бравых товарищей.
— Откуда это? — Касым второй раз за сегодня спешивался на моих глазах. — Откуда войско?!
— Я предлагаю вам покинуть Шемаху немедленно, — я снял фуражку, глянул на небо и прищурился. — Просто представьте, уважаемый Касым Абу Али: Горская дивизия блокирует Золотые ворота уже к вечеру, Искандер ведет своих джигитов налегке, у каждого — по две заводные лошади... Корпус генерала Бероева подтянется к утру — но вам от этого легче не станет.
— Не станет легче?! — он еще бодрился. — Что сделают твои пехотинцы против двадцати тысяч аскеров?
Я вспомнил Наталь, гемайнов и их вечную войну, и усмехнулся:
— Они сделают по два выстрела! — лицо Касыма в этот момент стало похожим на гнилую смокву.
Тут за моей спиной раздались приветственные крики. Шум нарастал подобно прибою, и я не мог не обернуться: ну конечно! Дождались!
На огромном белоснежном жеребце царь объезжал свое войско, приветствуя ряды воинов. Вместе с ним на коне ехала и царица — Император удерживал супругу за талию рукой, она крепко прижималась к его груди и не сводила взгляда с лица мужа.
— Это кто? — Касым не знал, что и думать! Наконец, его голос перешел на петушиный крик: — И отчего вы всё время смотрите на небо?
— Погода нынче хорошая, — ответил я. — И ветер прохладный, северный.
Касым поднял голову, проследив за моим взглядом, побледнел, вскочил на коня и умчался прочь, забыв знамя. Гегард Торники, который всё это время стоял за моей спиной недвижно, словно статуя, теперь смотрел в небеса широко открыв глаза:
— Что это, полковник? Что же это?
— Его Императорского Величества гвардейские именные бомбовозы! — ответил я, наблюдая плавный и неотвратимый полет десятков серебристых, огромных, хищных дирижаблей по небу.
Мне было жутко интересно: как Башир протащил во дворец искровой передатчик?