Страница 3 из 90
Мы тепло расстались с Кузьмой, договорившись еще увидеться, и я оставил их трепаться с водителем — рассказывать о наших совместных подвигах, реальных и выдуманных.
По мраморным ступеням дворца я шел уже в настроении приподнятом — всё-таки преторианцы в массе своей были мужиками хорошими, правильными. На их штыках и установил свою власть Регент, незабвенный Артур наш Николаевич, и с их помощью стал потихоньку собирать осколки — а потом и мы, хаки, подтянулись... Каждый раз, общаясь с этими неуемными пассионариями в черных мундирах, я как будто заряжался их безграничной, плещущей через край энергией, настраивался на нужный лад. Воевать или работать — и то, и другое преторианцы делали с полной самоотдачей! Они были настоящими имперцами и настоящими воинами, а я... А я вот теперь настоящий полковник.
— Ваше превосходительство? — козырнул мне лейб-гвардеец в таком же, как у меня, мундире, но с капитанскими погонами. — Его Величество ожидает. Прошу за мной.
Сердце застучало чаще — всё-таки к Императору! Я его не видел с тех пор, как мы расстались тогда, у тех самых мраморных ступеней, по которым толпа солдат внесла его во дворец... Мы шли, минуя рабочие кабинеты и роскошные залы, посты придворной охраны и галереи, полные изысканных произведений искусства — скульптур, картин, гобеленов... И общество — те самые придворные, они были повсюду. Общались, куда-то торопились, о чем-то спорили — генералы, высокие чины в вицмундирах, какие-то дамы в шикарных платьях... Я мог только завидовать отличной выправке лейб-гвардейца, его идеальной осанке и безупречным манерам. Для него вся эта помпезная обстановка и высокое общество были делом привычным.
С неожиданной для себя злостью я подумал о том, что вроде как всю эту великосветскую камарилью вывели еще лоялисты, откуда она снова повылезала? Но — анфилада из роскошных комнат внезапно закончилась, и капитан в белом мундире остановился.
— Вам — туда, — указал он в сторону от огромной белой двери с позолотой, куда-то за бархатную зеленую портьеру.
В голову пришла дурацкая мысль: на фоне этой самой белизны и позолоты мундир лейб-гвардейца представлял собой отличный камуфляж! Но Бог с ней, с позолотой — там, за зеленой тканью, виднелась небольшая дверца — деревянная, скромная. Взявшись за простую медную ручку, я толкнул дверь вперед. Она подалась, и спустя секунду я оказался в странной комнатке, полной какой-то аппаратуры, книг и справочников, приборов, проводов и деталей. Контраст с роскошью и богатством остального дворца был просто разительным!
За заваленным бумагами, винтиками и какими-то металлическими штучками столом в наушниках сидел Император и увлеченно отстукивал что-то радиоключом. Его каштановая шевелюра была растрепана, взгляд смотрел в одну точку — Его Величество был полностью сосредоточен. Наконец он закончил и откинулся на спинке стула, сняв наушники и бросив их на стол, а потом увидел меня:
— Господи Боже! Вы! Ну, наконец-то!