Мой Снежный Лорд

В наших чащобах сложно пройти не зацепившись за ветку или не споткнувшись за коварно спрятавшийся под сугробом корень, но теперь можно было идти не опасаясь неожиданных преград. Тропинка была расширена раза в два, все ветки, ещё недавно нависавшие над ней, оказались аккуратно спилены, снег, как и в деревне, расчищен, а сама тропинка уложена крупными камнями. И, как видно, необычными, потому что они были абсолютно сухими и на них не наблюдалось присутствия кое-чего белого и холодного. Всё это выглядело для меня крайне подозрительно и непривычно.

Неуверенно ступив на тропинку, почему-то ожидая от неё какого-то фокуса, я на мгновение замерла, но, когда ничего так и не произошло, всё ещё с опаской направилась дальше. Снег, отпавший с моих сапог, тут же таял, стоило ему коснуться поверхности камней, но, кроме этого, ничего удивительного больше не было.

А Сергс не теряет времени зря, словно к чему-то готовится, или, возможно, хочет показать прибывшему лорду, что на его землях тишь да гладь. Или же вчерашний снежный неопределенного пола не просто так пожаловал, а чтобы проверить, как тут у нас обстоят дела. Хотя на вид проверяющий из него так себе. Стоп. Да он же в родстве с императором, что-то я об этом совсем забыла. Разве столь знатный снежный будет утруждать себя проверкой отдалённых от столицы земель? Что-то я в этом сильно сомневаюсь.

Благодаря новой, улучшенной тропинке, лес я прошла довольно быстро, ещё и мысли о матушке и о скорой встрече с Сергсом гнали меня вперёд. Лишь бы мой снежный оказался в замке и помог мне, ведь что-то мне подсказывает, прямо сердце тревожно сжимается, что матушке не станет лучше. Как же мне сейчас хочется найти своего второго, нерадивого родителя, чтобы хорошенько его встряхнуть и показать, что он наделал. Мало того, что он бросил женщину с ребёнком, так перед уходом он ещё и забрал всё, до чего только дотянулись его загребущие руки. Хотя даже встреть я его сейчас, сомневаюсь, что я его узнаю. Он бросил нас, когда мне было три года. А так как внешне я вылитая матушка, то рассчитывать на то, чтобы узнать его увидев схожесть с собой, я не могу. Хотя я и рада, что не похожа на этого человека. Не оставь он нас, наша с матушкой жизнь могла бы быть совершенно другой, и голодных вечеров могло быть меньше.

У выхода из леса тропинка резко завернула налево, превращаясь в каменную дорогу, ведущую в Снежрисгард. А вот путь к замку лорда Сарг-ман-Сергсу оставался всё таким же малопроходимым, а точнее, вообще отсутствовал, что значило, что мне снова придётся бороздить необъятные просторы белоснежной равнины.

Утопая в снегу чуть ли не до середины голени, я с трудом пробиралась вперёд. Как я посмотрю, это прямо намёк от Сергса, что к его замку лучше не соваться. Хотя зачем снежным дороги, они ведь в снегу чувствуют себя как рыба в воде, к тому же с их-то магией не нужны никакие тропинки и дорожки.

И вот что было странно, чем ближе я подбиралась к замку снежного лорда, тем выше становились сугробы, некоторые из которых представляли собой застывшие изваяния, склонённые в разные стороны и испещрённые сотней острых сосулек. И с каждым десятком метров равнина всё больше напоминала выставочную площадку, на которой разместили жуткие, не имеющие чётких форм фигуры, усеянные таким количеством сосулек, что и ежу бы стало завидно. Да и сосульки были совсем немаленькими, некоторые где-то доходили до двух метров, а может и больше. Я и представить себе не могла, что здесь недавно творилось. Это ж какая пурга должна была разыграться, чтобы сотворить нечто подобное?

Смотря на всё это безобразие, которое всё сложнее становилось обходить не задевая острые сосульки, я почему-то отчётливо поняла, что всё это творение злости Сергса. Очень, ну прямо очень сильной злости. И стоило мне это понять, как внутри меня пробудился страх, принявшийся уговаривать меня повернуть обратно, чтобы не попасть под горячую руку снежного лорда. Но я должна была его увидеть и поговорить с ним, ведь у меня просто нет другого выхода.

С каждым шагом продвигаться вперёд становилось всё проблематичнее. Вместо снега меня теперь ждал изломленный лёд, покрытый острыми бороздами, и я даже не хотела представлять, что будет, если я ненароком поскользнусь и упаду. Но всё это было довольно терпимо, пока сквозь собственное уставшее пыхтение и хруст льда под ногами, я не различила тихие, протяжные и очень жуткие стоны.

Резко остановившись, я напряглась и прислушалась, пытаясь понять, откуда они раздаются. Стоны попеременно сменялись хрипом и леденящими душу завываниями. Человек такие звуки точно не издаст, и я сомневаюсь, что и животные на такое способны. Не знаю, что это за создание, но оно явно тёмное и опасное. Неужели нежить? Не может быть! Придя на наши земли, снежные помогли нам справиться с этой напастью. Даже изловили всех чёрных ведьм и чернокнижников. Вот только я теперь сомневаюсь, что и правда всех. Но сейчас утро и в небе ярко светит солнце, вся приличная нежить должна мирно спать в своих берлогах и могилках.

Стоны стали громче и отчётливей, а это значило, что это создание было где-то рядом и приближалось ко мне. От его голоска у меня по спине пробежался холод, и я словно почувствовала, как зашевелился каждый волосок на теле. Всё во мне так и кричало — «Опасность! Беги!». Вот только куда бежать, если я всё ещё не могу понять, откуда именно раздаются эти жуткие звуки?

Стоны и завывания стали звучать где-то совсем рядом со мной, отдаваясь эхом у меня в ушах. Да так громко, что я уже стала сомневаться, что слышу их взаправду. Вдруг всё это звучит лишь у меня в голове?

Рядом с собой я никого не видела, но чьё-то присутствие я ощущала слишком остро, оно заставляло мою интуицию кричать об опасности, гнало меня вперёд, подпитывая мой страх. Я одна, вокруг лишь усеянная льдом равнина, одно неверное движение, и я могу налететь на острые сосульки, которые засвечивает солнце, мешая разглядеть их тонкие, заостренные концы. Но, хуже поднявшегося надо мной солнца, меня слепил звериный, первобытный страх, и именно он мог меня погубить.

Задержав дыхание и прижав руки к груди, словно это могло помочь мне унять бешеное сердцебиение, я напряжённо прислушивалась, боясь пропустить любую подсказку, которая указала бы мне, с какой именно стороны находится это создание.

Стон, хрип, рычание — неведомое существо не замолкало ни на мгновение, неумолимо ко мне приближаясь. По-моему, оно меня почувствовало, услышало моё сердцебиение, гул крови, струящейся по моим венам, уловило мой запах, или всё сразу. Никто так не ощутит присутствие живого, как мёртвое порождение Тьмы.