Страница 5 из 60
Виктор не успел ответить. К автомашине на тарахтящем мотоцикле, выкрашенном в желтый цвет, подъехал милиционер и обошел машину спереди. Наклонившись к приспущенному боковому стеклу двери, сказал:
– Прошу водительские права…
– Они у хозяина машины, – ответила Тамара. – Он сейчас подойдет.
И почти тотчас подбежал Гурам.
– Товарищ начальник, разве я что нарушил? – он был воплощением вежливости.
Милиционер вместе с ним осмотрел передние крылья, помятый бампер и, поговорив о чем-то, записал номер машины. Через несколько минут Гурам уже сидел за рулем.
– Чего он подъехал? – поинтересовалась Тамара. – Он, по-моему, даже права не посмотрел.
– Права посмотрел и сделал нагоняй, – ответил Гурам. – Конечно, я виноват, ключи в замке зажигания оставил. Могло влететь и больше, – он вытащил из-под сиденья бутылку минеральной воды, кольцом сорвал металлическую пробку и сделал несколько глотков. – Сказал, чтоб скорость не давал. Гололед. – Проехав с километр, проговорил: – «Жигули» какие-то ищут.
Ветер гнал тяжелые облака. Не угадаешь, что принесет такой день в Подмосковье: предвесеннюю оттепель или морозец уходящей зимы.
Столица оглушила Виктора разноголосым шумом улиц, удивила громадами новостроек, причудливостью архитектуры старинных домов, ослепила разноцветьем электрических огней.
На площади Маяковского у метро продавали мимозу. Пожилая женщина с обветренным лицом доставала из сумки пушистые веточки и, обернув их целлофаном, протягивала прохожим.
– Красиво! Снежинки в воздухе и цветы! – восхищенно проговорила Тамара.
– Без цветов не можешь? – иронически протянул Гурам.
– Не могу! С ними жизнь лучше.
– А мне все равно. И без цветов все получается так же, как и с цветами. – Он тихо хохотнул.
– Машина долго крутилась по улицам и наконец остановилась на асфальтированной площадке, обнесенной металлической сеткой.
– Ну, вот и добрались, – с видимым облегчением проговорил Гурам. – Подождите здесь. Схожу за хозяйкой.
Тамара и Виктор тоже вышли из машины. Они были рады концу пути и тому, что можно было хоть немного размяться после утомительной дороги.
Гурам вернулся минут через пятнадцать. Рядом с ним шла эффектная женщина лет тридцати в короткой расстегнутой шубке из меха под леопарда.
– Какие у тебя милые друзья, – еще издали проговорила она грудным приятным голосом. – Очень рада вашему приезду, – и представилась: – Виктория Германовна.
Гурам достал из багажника чемодан, небольшой деревянный бочонок с вином, какие-то свертки и запер машину. По-хозяйски крикнул своим замешкавшимся друзьям:
– Ну, что там? Давайте быстрее.
Подъезд был старый, с широкими лестничными площадками. На четвертом этаже они вошли в небольшую уютную квартиру.
– Раздевайтесь. Какие у вас планы на вечер? Впрочем, завтра дадите волю своей фантазии.
– Виктория Германовна, какие планы? Устали мы очень, – ответил Гурам за всех.
– Тогда поужинаем. Уже четверть восьмого, – она подкатила к дивану овальный журнальный столик.
Из кухни принесла тарелки с холодной курицей, ветчину, шпроты, сайру… Чувствовалось, что Виктория Германовна готовилась к встрече. Было весело, но усталость взяла свое, захотелось спать. Виктору постелили на раскладушке в коридоре, под картиной в старинной круглой раме. Не успел он и заснуть, как его уже будят. С трудом открыл глаза и с удивлением увидел младшего лейтенанта милиции. У дверного косяка – мужчина с повязкой дружинника.
– Что случилось? – с тревогой спросил Виктор, приподнимаясь.
– Участковый инспектор Гусаров! Надеюсь, не очень побеспокоил? Еще нет десяти.
Уже через минуту Виктор понял, что интересуются «Жигулями» Гурама и проверяют документы. Из кармана пальто, которым прикрылся вместо одеяла, он достал паспорт и почувствовал себя неловко от того, что был в майке, и еще потому, что долго пришлось расстегивать английскую булавку, которой заколол внутренний карман.
Участковый сел за столик и стал записывать что-то в свой служебный блокнот.
– Когда приехали?
Гурам взглянул на часы.
– В начале восьмого…
– Не сюда. В Москву, – уточнил свой вопрос Гусаров.
– Сегодня вечером.
– И можете подтвердить?
Гурам задумался. Его лицо стало озабоченным. И, словно вспомнив что-то, оживился:
– Конечно! – он вытащил из бумажника сложенный пополам листок. – Вот позавчерашняя справка из Ростовской госавтоинспекции о том, что мне помял бампар автобус.
Гусаров прочитал внимательно справку и сделал еще одну отметку в своем блокноте.
Тамара в накинутом розовом халатике стояла у серванта. В ее глазах была растерянность.
– Интересное кино, – попыталась возмущаться Виктория Германовна. – Значит, ко мне и гости не могут приехать? Я буду жаловаться…
– Ну зачем так резко ставить вопрос? – с завидным хладнокровием остановил ее Гурам. – Участковый на службе и выполняет свой долг. По-моему, он убедился, что перед ним люди порядочные, – проговорил так, будто сейчас это было самой важной для него задачей.
Гусаров вернул паспорта.
– Гости, конечно, могут приехать. Даже желательно. Но и у меня обязанность – выяснить нужные мне вопросы. В частности, насчет вмятин на бампере. – Он невозмутимо посмотрел на Викторию Германовну. – Поэтому, гражданка Гудкина, прошу понять меня правильно.
– Они у меня несколько дней побудут. Надеюсь, не станете штрафовать? – выражение ее глаз стало мягче.
– Нет причин.
Заперев дверь, Виктория Германовна вернулась в комнату и села на диван. У нее все же испортилось настроение.
– Уверена, кто-нибудь из соседей о вашем приезде доложил и тихий восторг от этого испытывает. Доброжелатели.
– Это все из-за нас, – смущенно сказала Тамара. – Поверьте, мы страшно огорчены. Гурам, придумай что-нибудь с гостиницей…
– Я завтра улажу этот вопрос, – пообещал Гурам. Накинув на плечи пиджак, он вышел на кухню, где долго и тихо говорил о чем-то с Викторией Германовной.
ГЛАВА 3
Синоптики ошиблись – обещали мороз, но ночью прошел снег и под утро потеплело. У кромок тротуара поблескивают хрупкие застывшие лужи. Сунув руки в карманы черной из синтетики куртки, старший оперативный уполномоченный Александр Таранец осторожно шагал по звонкому, ломкому льду и улыбался. Он вышел из дома ровно в девять, на полчаса раньше обычного. Сегодня его дежурство по уголовному розыску в отделении милиции. К нему нужно было подготовиться.
По заведенному распорядку пятиминутка началась без четверти десять. Оперативники, как всегда, собрались в небольшом кабинете начальника уголовного розыска Арсентьева. Невысокий, полноватый Муратов, с аккуратно подстриженными усиками на скуластом лице, сел на первый попавшийся стул. Ему нет и тридцати, но он уже значится в «старичках». Рядом с ним, закинув ногу на ногу, пристроился белозубый, стройный, крепко сбитый Казаков. С месяц назад он раскрыл запутанное преступление и теперь посматривает на товарищей чуть свысока. Казаков и Муратов друзья. В углу у шкафа сидит обычно общительный, а сейчас хмурый и задумчивый светлоголовый Филиппов. Это опытный, инициативный работник. Он в уголовном розыске восьмой год. С ним советуется даже Муратов. Таранец сел на диван – на свое постоянное место.
Тихо звякнул отлаженный на малый звук телефон. Арсентьев снял трубку. Он слушал внимательно и делал какие-то пометки на календаре.
– Понял. Учту! Дам дополнительные указания…
Ему тридцать пять, но выглядит старше. На щеках глубокие складки, проседь в густых темных волосах. Посторонним людям он кажется человеком суровым, но сотрудники относятся к нему с большим уважением и отзываются как о человеке добром, прямодушном и начальнике справедливом, хорошо ориентирующемся в самых сложных ситуациях.
Арсентьев начал пятиминутку со сводки происшествий и телефонограмм, поступивших из управления. Заслушал результаты проверки заявлений, оперативных материалов. Оторвавшись от бумаг, внимательно посмотрел на мрачного Филиппова.