Страница 19 из 20
– Нет, – помотал я головой. – Слишком была пьяна.
Виталий Борисович перевёл взгляд на дочь:
– Почему мне не доложилась? – ледяным тоном, от которого девушка поёжилась, спросил он.
– Испугалась, пап… – прошептала она.
– Виталий Борисович, – решил вмешаться я, – это был мой приказ, Алексия здесь совершенно ни при чём.
– Кто бы сомневался, – обозначил он улыбку, переведя взгляд на меня. – Кто ещё в курсе?
– Только мы трое. Больше никто. – Похоже, разговор начал переходить в конструктивное русло.
И я не ошибся:
– Я так понимаю, вы мне не просто так только сейчас об этих вещах решили рассказать? – Пафнутьев смотрел на меня вопросительно.
– Вот и именно, Виталий Борисович. – кивнул я. – Дело в том, что способности Леси начали просыпаться. Я это вижу.
– Бл@дь! – Пафнутьев вскочил, растеряв всю свою невозмутимость, и начал мерить шагами гостиную. – Не было печали, да черти накачали!
Алексия, не отрываясь, следила за отцом, а я подумал: «Не черти, а черт!»
– Слушай, Алексей, – он остановился передо мной, – может, это ты Леську как-то нечаянно разбудил?
– Точно нет, Виталий Борисович, – помотал головой я. – Мне кажется, это после той ночи как раз и началось. Стресс-то у Леси тогда серьёзный случился… – на ходу придумывал я.
– Может… – протянул он и посмотрел на дочь. – И так сколько лет особых проявлений не было, боженька миловал… Но когда-то это все же должно было случиться. Лесенька, не переживай, мы с Алексеем что-нибудь обязательно придумаем. – Он повернулся ко мне. – Да ведь, Алексей?
– Да, Виталий Борисович, – кивнул я. – Обязательно.
– Ладно… – он наконец уселся в кресло. – Эмоции оставим в стороне. Теперь подробности, Алексей, – буквально потребовал он.
Понятно, что ни о каком ночном визите Ивана-Колдуна в мой особняк я никому сообщать не планировал, и это в первую очередь касалось Пафнутьева, которого я мог контролировать только через Алексию, но делать этого не собирался ни в коем случае. Мой рассказ был краток – проснувшись вчера, почуял со стороны Алексии слабенькое давление и глянул девушку, которая светилась. При ближайшем рассмотрении заметил небольшие позитивные изменения в её доспехе, которые к вечеру продолжили по чуть-чуть, но усиливаться. Как и сегодня. Рассказал и про наш вчерашний разговор с Лесей, состоявшийся после того, как она умудрилась почуять моё к ней внимание.
Рассказ внимательно слушал не только Виталий Борисович, но и сама Алексия.
– Лесенька, – обратился он к дочери голосом, в котором чувствовалась теплота, – теперь для полноты картины поделись с нами своими ощущениями. – На что она с готовностью кивнула.
Ничего нового я для себя не услышал. Единственное, за что переживал, это за то, что Леся начнёт описывать свои ощущения от вчерашней ночи и невольно натолкнёт Пафнутьева на подозрения об истинной причине пробуждения дремавших способностей. Но, слава богу, ничего такого она не сказала.
Когда Алексия закончила, Виталий Борисович задумался. Мы с девушкой тоже молчали. Я вообще в этой ситуации не собирался проявлять какую-либо инициативу – Пафнутьев опытнейший сотрудник Тайной канцелярии, умудрявшийся столько лет скрывать от своего ведомства способности приёмной дочери, и не мне его учить, как дела делать.
Наконец Виталий Борисович выдохнул, поднял на меня глаза и спросил:
– Алексей, ты сможешь снова сделать Лесю… обычной?
– Боюсь, что нет, – я развёл руками. – Могу только наоборот… И то не сильно в этом уверен. Сами понимаете, особая специфика.
– Вы сейчас вообще про что? – срывающимся голосом спросила Леся, сидевшая совсем уж с несчастным видом. – Какая специфика? Почему наоборот? Лёшка, ты что, можешь мне как-то помочь, или я не так вас двоих поняла? Я хочу обратно стать нормальной!
За меня ответил её отец:
– Лесенька, успокойся! Это были просто мысли вслух. Алексей лучше меня разбирается в данной проблематике, вот я и уточнял у него разные варианты, которые мы обязаны рассмотреть. Сама понимаешь, у Лебедева я проконсультироваться не могу… Вообще ни у кого не могу…
– Поняла, пап… – Леся чуть не плакала. – Мне хоть из дома-то позволено будет выходить? А как теперь с гастролями быть? И с карьерой? – она закрыла лицо руками и всхлипнула.
Пафнутьев ничего не ответил, а в ожидании уставился на меня глазами, в которых без труда читалась надежда. Я же кивнул ему, пересел к Лесе поближе и приобнял.
– Лесенька, все будет хорошо, вот увидишь! – начал я успокаивать. – А сейчас нам с Виталием Борисовичем надо переговорить с глазу на глаз. Побудь, пожалуйста, пока в спальне.
– Нет! – дёрнулась она. – Говорите при мне! Меня это всё в первую очередь касается!
Я посмотрел на Пафнутьева, который кивнул, давая понять, что не против присутствия дочери.
– Хорошо, Леся, оставайся. – Я погладил девушку по голове. – Времени у нас не так много, так что сиди тихо и просто слушай. Вопросы нам потом будешь задавать. Договорились?
– Да.
– Вот и славно, – я снова отсел, чтобы Леся отнеслась к услышанному более серьёзно. – Виталий Борисович, давайте я опишу вам ситуацию, как я её вижу, а вы посоветуете, как нам дальше с этим жить? Вы не возражаете?
– Не возражаю и очень внимательно слушаю, – кивнул он.
– В первую очередь хочу отметить, что ничего страшного не случилось, Лесенька, и ты вполне нормальная, – с улыбкой начал я. – Кроме того, уверен, что твои просыпающиеся способности на твоём душевном здоровье никак не скажутся, а даже наоборот, откроют для тебя новую реальность и добавят жизни новый вкус. – Я не боялся переборщить с пафосом, тем более что это была чистая правда. – Да ведь, Виталий Борисович?
– Да, Алексей, – кивнул он и посмотрел на дочь. – Лесенька, я на службе уже давно общаюсь с колдунами. Уверяю тебя, если не брать в расчёт их уникальные способности, это вполне нормальные люди, в обычной жизни ничем таким от других не отличающиеся. Так что ты у меня просто уникальная, вот и все. – Он обозначил улыбку.
Алексия же на эти слова Пафнутьева прореагировала тем, что убрала руки от лица, но глаз так и не подняла. А я продолжил:
– Единственное, Леся, из-за чего я действительно переживаю, как, впрочем, и твой отец, так это из-за того, что ты можешь попасть к Лебедеву. Остальное на самом деле полная ерунда! – махнул рукой я. – Теперь перейдём непосредственно к твоим новым способностям. Я не могу точно сказать, как и сколько по времени они будут развиваться, Леся. И что ты при этом будешь чувствовать. Мне тоже не у кого проконсультироваться, не вызвав при этом вполне обоснованных подозрений. Но, как я отмечал ранее, процесс этот хоть и идёт медленно, но все же идёт. Думаю, какое-то время у нас с тобой на приспособиться есть. Даже учитывая твой плотный гастрольный график. И ещё, Леся… Сама понимаешь, постоянно находиться рядом с тобой и отслеживать все изменения я возможности не имею. Значит, тебе придётся какое-то время быть очень аккуратной, не волноваться, не переживать по пустякам и, кроме концертов, постараться поменьше бывать на людях. Пока могу дать только такие рекомендации. – Я перевёл взгляд с девушки на её отца.
Пафнутьев мне с благодарностью кивнул и, обратившись к дочери, продолжил мою мысль:
– Леся, Алексей прав. Если хорошенько подумать, ничего страшного не случилось, кроме нас троих, о твоих просыпающихся способностях никто не знает, странности в твоём поведении окружающие спишут на очередной закидон тонкой душевной организации творческой натуры. А если ты, доченька, как-то нечаянно проявишь эти свои способности, люди, скорее всего, ничего не поймут, ведь у подавляющего большинства из них опыта общения с колдунами просто-напросто нет. – Он с довольным видом откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу, демонстрируя уверенность, а Леся как будто немного расслабилась. – Дальше, – продолжил Пафнутьев, – тебе действительно надо максимально ограничить общение. Даже с членами своей труппы. Всегда можешь сослаться на общее недомогание и усталость от напряжённых гастролей. С начальником твоей охраны я переговорю, сославшись на те же обстоятельства, он проследит. – Леся кивнула. – Следующее. Используй самолёт, выделенный тебе Алексеем, по полной программе и постоянно возвращайся в Москву, здесь мы тебя с великим князем прикроем на все сто процентов. – Девушка опять кивнула. – Мы с Алексеем будем постоянно на телефоне, если что – звони в любое время дня и ночи. А так нам с ним хватит обычного сообщения, что с тобой все в порядке. И ни с кем, Лесенька, даже с самыми близкими, не вздумай ничем из этого всего делиться. Ты меня хорошо поняла?