Страница 48 из 51
Другое дело — выяснить причины попадания сюда. И желательно, какой — то способ, дающий понять, как отсюда выбраться. Тогда уже можно прикидывать варианты.
— О… панна Торба, — ослепительно улыбнулся он, и на сей раз это походило на оскал, от которого по телу пробежал холодок. — Весь путь вы проделали на моём плече.
Очень содержательно. Нет, определенно этот способ выбираться мы вычеркиваем.
— Что ж… Зайдем с другой стороны, — произнесла я. — Для чего я здесь? Помещение, безусловно милое, но все приедается, сами понимаете. Да и клиенты ждут! Пани Рута придет за зельем «Любовь и радость в утехах», а пан Криш за «Молнией в чреслах».
Златовласая, что я несу?
Судя по роже Гюста, он тоже это понял и погрозил пальцем. Я только охнула, когда увидела, что его венчает длинный загнутый коготь оборотень? Вилкацис?
Гюст закрыл дверь, и от щелчка я невольно вздрогнула. Только сейчас стало ясно, что в его глазах горит хищная желтизна, а волосы и бакенбарды отливают холодным серебром.
— Панна Торба, вы такая шутница, — заметил он, — право, вы очень хорошая девочка, даже жаль, что всё так…
Тут мне немного подурнело. Руки сами сжали Жужу. Не сдамся! Буду лупить его метлой по башке. С ней же меня и похоронят… Метлой, а не башкой.
— Ну — ну, — фыркнул он. — Не надо так, есть я вас не собираюсь.
Гюст достал из — за пазухи свернутый в трубочку документ и протянул мне.
— Вы ознакомьтесь. Клянусь, тут ничего страшного нет, просто мой клиент — очень настойчив.
Я поколебалась, но потом осторожно взяла свернутую бумагу. Гюст услужливо приподнял фонарик, чтобы было удобнее читать.
Так, что тут у нас?
«Я, Ядвига Торба, находясь в твердом уме и трезвой памяти, расторгаю договор с паном Орбасом на строение, указанное на городском плане как Л–25/81–А, в дальнейшем именуемое Лавка…»
Я вскинула глаза на Гюста. На его физиономии читалось понимающее участие.
— Да, панна Ядвига, придется вам выезжать. Но это ничего, вы — девочка умненькая: станете под дубок, расстелите платок…
— Спляшу под вечерок, — язвительно закончила я.
Гюст зааплодировал.
— Вот видите, нигде не пропадете! Подписывайте.
— А вашего заказчика не смущает, что я — всего лишь арендатор? — поинтересовалась, прищурившись.
— О, — хмыкнул Гюст. — Пану Орбасу — младшему эта лавка не нужна, мы все прекрасно это знаем. Так что… они сговорятся.
В мои руки сунули стилос с магическим оттиском. Таким подпишешь — потом и не оспоришь. Сволочи.
— Подписывайте, панна Торба.
О, в голосе легкая угроза.
Я быстро соображала, что делать дальше. Начать вопить и брыкаться? Глупость. Гюст свернет мне шею одним движением.
Упереться рогом и поторговаться? Вряд ли прокатит, у меня нет столько средств, чтобы перекупить его.
— Панна Торба, вы мне крайне симпатичны, — вкрадчиво произнес Гюст. — Не хотелось бы как — то портить вашу красоту.
Перед глазами вновь сверкнули когти, и я однозначно поняла, что думать надо быстрее. Тем не менее, все же сделал ещё одну попытку:
— Пан Гюст, вы же не будете бить хрупкую девушку?
— Буду.
М — да. Не прокатило. Судя по кровожадному выражению морды, и правда — будет. Эх, жаль я ему тогда слабительного не подсунула. В подарок.
Внезапно донесся женский голос, зовущий Гюста. Он нахмурился, зыркнул на меня и коротко бросил:
— Сиди тут!
Выскочил и захлопнул дверь. Бялт! А так хорошо начиналось!
Я снова глянула на злосчастную бумагу. Думай, Ядвига, думай. Можно ли потом её будет оспорить?
В теории — да. На практике сложнее. Пусть Илмар сможет помочь, но все равно это время и деньги. Деньги и время. А — а — а.
А вот так просто потерять все… На глаза навернулись непрошенные слёзы. Потерять всё, что люблю, в один момент из — за жадного урода! Двух… Ненавижу.
Почему в жизни всегда такая несправедливость? Ведь я же никому ничего плохого не делала! Но жизнь такая, что…
Я шумно выдохнула. Очень хотелось пострадать, но сейчас было не время. Надо думать, что делать.
— Ядвига! — вдруг позвали меня.
Я завертела головой, пытаясь понять, откуда идёт голос. Да ещё и до ужаса знакомый.
Дверь вспыхнула ярким огнем и вмиг превратилась в пепел. В проходе стоял мужчина. Увидев его, я потеряла дар речи.
Глава 20. И каждый получит по заслугам своим
/Илмар Орбас/
Стучать в дом к тому, кого идешь арестовывать, конечно, хороший тон, но бесполезный. Поэтому, когда передо мной появились ворота, то попросту разнес их взрывным артефактом.
За спиной пискнул Дудоля:
— Это не законно!
И пискнул снова, уже как-то задушено и жалобно. Кажется, ему двинули. По звуку сложно разобрать, кто именно: то ли Кристап, то ли Аспе. Оба не в том настроении, чтобы миндальничать.
Из дома появилась статная женщина. При свете магического фонаря удалось разобрать, что её русые волосы отливают золотом, а серые глаза смотрят прямо и крайне недоброжелательно.
Ещё бы, ворот теперь больше нет. А, если будет продолжать, то и дома тоже не будет. Я сейчас совершенно не готов вести себя прилично.
— Управление Ельняса, пани, — коротко произнес я. — Инспектор Орбас. У нас есть документ на обыск вашего дома и показания пана Дудоли.
Я блефовал, но на документы банально не было времени, а если начнет сопротивляться, то Кристап и Аспе не дадут ей уйти.
На меня посмотрели настолько надменно и холодно, что я невольно восхитился.
— С каких пор управление среди ночи вламывается в дом честных граждан? Я отправлю жалобу королю.
— Я не знаю эту женщину! — заявил Дудоля. — Она тут ни при чем!
Снова глухой звук. Так, это уже точно локоть Аспе пришел в круглый бок Дудоли. И правильно, нечего ляпать языком.
— Покажите ваши документы или проследуйте за нами в управление, — сказал я.
Женщина нахмурилась, развернулась и дала знак следовать за ней.
Так, вот что… Не попросила у нас ордер… Очень плохой знак. Либо потом будет на это напирать, что вошли к ней незаконно, либо что-то скрывает.
— Я не знаю! — упрямо повторил Дудоля. — Габриэле, скажи им и…
Он резко захлопнул рот под прожигающим взглядом женщины.
— Габриэле Каталюте? — подал голос Кристап. — Прекрасно выглядите, недавно проходил мимо вашей конторы.
Я буквально кожей чувствовал, что надо действовать быстрее. Что-то уж слишком нехорошее во взгляде пани Каталюте. Злое, ледяное, будто вынырнувшее из Потусторони. Кажется, словно по коже кто-то водит острым пером, стремясь вычертить знаки смерти.
Документы у Каталюте в порядке, только вот история становится все запутаннее.
— Пани Каталюте, прошу сотрудничать с властями. В случае неправомерного вторжения вам будет выплачена компенсация.
Кристап закашлялся. Гад, мог бы сделать вид, что все в порядке вещей. Вон Аспе стоит с каменной рожей, как будто все идет по плану. Даже не взирая на то, что план у нас явно дурацкий.
Каталюте хмыкнула:
— Молодой человек… То есть, инспектор Орбас, я знаю законы. Не пытайтесь казаться лучше, чем вы есть. Показывать вам я ничего не собираюсь, потому что знаю свои права.
Аспе внезапно нахмурился, дернул меня за рукав и кивком указал на темный угол в коридоре. Я прищурился, пытаясь понять, что там. Спрятанная дверь? Вход в подвал?
Втянул ноздрями воздух. Вроде бы ничего странного, только вот есть что-то… Будто кто-то недавно тут жёг древесину. Что-то огненное и необъяснимое.
— Я буду крайне благодарна, если вы покинете мой дом, — сказала пани Каталюте, спрятав документы.
— Не раньше, чем вы объясните, откуда вас знает пан Дудоля, — мягко сказал Кристап. И тут же хмыкнул: — Простите, точнее, не знает. Настолько не знает, что обращается по имени.
— Он — мой клиент, — произнесла пани Каталюте.
И в тот же миг поняла, что сказала глупость. Прокололась, как девчонка. Замечательно, просто замечательно.